Кто-то, кого я знала (ЛП) - Блекни Фрэнсис. Страница 6

— Тебя никто не собирается преследовать? Чтобы раздуть твое эго до еще больших размеров? Разве здесь не должна толпиться куча поклонников и папарацци, желающих ходить за тобой?

Из глубины горла вырывается хриплый звук.

— Нет шансов, что папарацци проберутся сюда легальным способом, и здесь хорошая охрана, которая следит за тем, чтобы жильцов не беспокоили.

— Так, значит, ты тоже здесь живешь, — она медленно произносит фразу, будто произнесла вслух лишь затем, чтобы приберечь информацию на потом. Девушка пинает ногой камешек, пока мы идем рядом. Он с мягким стуком катится по асфальту прежде, чем она снова пинает его.

Эдли не рассматривает дома с чистыми лужайками, и это заставляет меня подумать о ней в новом ракурсе. Я хочу знать, что она думает о миниатюрных особняках, которые достаточно большие, чтобы вмещать больше чем одну семью, и вероятно, они месяцами пустовали, а их хозяева приезжают сюда лишь изредка.

Может быть, она выросла в одном из таких домов? В книге «Девушка в Желтом Платье» Эдли Эдер живет в красивом доме похожем на эти. Встреча с реальной Эдли Эдер заставляет меня задуматься о подлинности персонажа книги. Она читается, как собственная история первой любви. В ней есть честность, которая таится в глубинах книжки, и пробуждает в душе нечто давно забытое. В книге рассказывается о первой любви и шрамах, которые она оставляет за собой. Вот почему она так популярна.

Невозможно не увидеть привязанность Кэма к Эдли. Он писал, что ей пришлось сделать невероятный выбор. Кэм сделал ее характер более... более завершенным, чем у женщины, которая находится передо мной.

Я смотрю на нее, и не могу увидеть даже проблеска той девочки.

Эдли, которую, встретил я, твердая как алмаз. Это проявляется во всем: в ее походке, жестких морщинках вокруг ее рта, когда она разговаривает с кем-то кроме Кэма, в ее позе и, особенно, в глазах — темно-синего цвета, пустых и непреклонных.

Сомневаюсь, что когда-нибудь мне удастся увидеть в ней то, что видит Кэм. Интересно, существует ли та девушка.

Я знаю все это, но все равно не могу оторвать от нее глаз. Я не могу заставить себя прекратить искать ту девушку под броней.

— Что? — она нервно вытирает свой рот, будто причиной моего пристального взгляда могли стать остатки еды или пятнышко на губе.

— Ничего, — я с усилием отвожу глаза и хмурюсь. — Просто ты оказалась... неожиданностью.

— Ты все время это повторяешь, — она тоже начинает хмуриться.

Я тоже об этом подумал. Настоящая проблема в том, хорошо это или плохо.

Глава 3

Эдли

Я находилась на съемочной площадке уже на протяжении двух недель и была полностью разочарована тем, что мог предложить мне Голливуд. Во-первых, я совершенно не понимала в чем смысл суеты вокруг знаменитостей. Хорошо, признаю, у меня был момент слабости, когда я впервые столкнулась с кое-кем, кого некоторые считали обладателем идеальной костной структуры, но после того, как Деклан Дэвис открыл рот, все мое временное обожание испарилось... полностью.

Я думаю, что есть некая ирония в том, что знаменитости имеют наглость беситься и жаловаться на преследование папарацци. С того места, где я находилась сейчас, именно я и была здесь единственной жертвой.

Маделин Литтл, очевидно, чему-то научилась от фанов, обожавших ее годами, потому что она определенно за мной следила. Я не могла спокойно сходить в туалет, чтобы она тут же не оказалась рядом и не начала выспрашивать меня о моих «мотивациях» и «внутренней борьбе».

В мой второй день на съемочной площадке она буквально держала в заложниках туалетную бумагу в попытке вызвать меня на разговор. К счастью, я всегда ношу в сумке салфетки.

Кэм считал все это забавным. Он сказал, что я это заслужила за то, что слиняла от него и всей съемочной группы. Однако он ясно дал понять, что не считает это таким уж веселым, так как ему пришлось всю ночь быть в центре внимания Маделин. В конце концов, она заставила его пообещать, что он напишет полный анализ характера Эдли только затем, чтобы она не последовала за ним до дома в конце вечера.

Благодаря новым заданиям, не говоря уже обо всей его остальной работе помимо «Девушки в Желтом Платье», Кэм в основном отсутствовал. Предоставленная самой себе я была гораздо менее склонна заниматься его делами. Единственным временем, когда у меня получалось пообщаться с Кэмом, были наши ежедневные поездки на и с работы, и иногда, за ланчем. По большей части я питалась едой, которой кормили рабочих, сидя подальше от актеров и съемочной группы.

— Стоп! — прокричала Джорджия Торрес, прерывая съемку сцены, которую снимали сейчас под светом кучи ламп и микрофонов.

Я не испугалась, как это было первые двадцать семь раз, когда режиссер так делала. Где-то на пятнадцатом крике, я привыкла к ее хриплому голосу, выкрикивавшему команды. Тусклая игра Маделин требовала многих разочарованных «Стоп!». Она была неуклюжей и сухой, убивала моменты и качество каждого кадра, и не имело значения, насколько потрясающей при этом была игра других актеров. Я мало знала или даже совсем ничего не знала о процессе съемки фильмов, но вибрации обиды вокруг меня явно давали понять, что подобное не является нормой.

Джорджия была полненькой маленькой леди с копной вьющихся волос, которые были темно-каштановыми там, где седина еще не проявилась. Ей не могло быть больше пятидесяти, и если не обращать внимания на ее волосы, больше не было никаких признаков ее возраста. Лицо женщины было гладким, абсолютно без всяких морщинок. К тому же, у нее была душа двадцатипятилетней девушки, которая идет в ногу со всеми молодыми актерами, одновременно управляя ими также безжалостно, как мастер на буровой.

Она поднялась со своего режиссерского кресла, провальсировала к площадке и с жестким выражением лица встала перед Маделин.

Сцена была преобразована в причудливую ванную. Каждый миллиметр свободного места — все необходимые атрибуты типа душа, унитаза и раковины увенчанной прямоугольным зеркалом.

После того, как я почти полдня наблюдала, как Маделин с трудом продирается через простенький монолог, и, воспользовавшись некоторыми подсказками, пришла к выводу, что ванная смоделирована на манер убогой комнатки в общаге, которую Кэм и мой брат Томас делили в Дьюке.

Когда мне было семнадцать, стоя в той ванной, я приняла единственное и самое судьбоносное решение в своей молодой жизни. Мне было тяжело смотреть на эту сцену, вызвавшую у меня воспоминания о реальных событиях. Я ощущала отчуждение. Маделин, может быть, и способна произносить слова, написанные в сценарии, и морщить свое миленькое личико, изображая пережитые мной эмоции, но в этом не было никаких связей с реальностью.

Она старше, чем я была тогда, но даже без этого все выглядит так, словно девушка притворяется маленькой девочкой.

— Ты немного... холодна, — мягко проговорила Джорджия, но ее природный сильный голос с легкостью был слышен повсюду. — Ты все еще работаешь со своим преподавателем актерского мастерства?

Весь актерский состав и команда делали то же самое, что и я — внимательно слушали, пытаясь при этом притвориться, что занимаются другими делами. Я была просто счастлива оттого, что хоть раз внимание Маделин направлено на кого-то другого. Это был один из редких моментов, когда я действительно смотрела на нее, в отличие от всего остального времени, когда я делала все что в моих силах, чтобы избегать находиться с ней в одной комнате.

— Да, — ответила Маделин с пустой уверенностью. Свирепое выражение делало ее зеленые глаза непроницаемыми, усиливая пылающий изумрудный оттенок.

Это был первый раз, когда я смотрела на красотку-старлетку и думала о чем-то помимо хищника. Она выглядела как подросток, некто, кто старается изо всех сил, и ей все равно ничего не удается. Это смягчило ее, и я ощутила с ней своеобразную мелкую, ничего не значащую связь.