Душа бездны (СИ) - Снежная Марина. Страница 6

– Они пожалеют… Они еще узнают… – бормотала Дорайна под нос, пытаясь успокоить мечущиеся мысли. Прохладный утренний воздух, который солнце еще не успело прогреть, немного охладил пылающее лицо. А вместе с этим пришла, наконец, и здравость мысли.

Не доходя двух шагов до лесной опушки, Дорайна резко остановилась и перевела дух. Нет, уйти сейчас глупо. У нее нет ни еды в дорогу, ни пожитков. Нужно вернуться и взять самое необходимое. При этом постараться не показаться на глаза Мойдеру, который может прочесть все по ее лицу. Дорайна вскинула голову и продолжила идти к лесу. Переждет там несколько часов, пока не наступит время, когда брат обычно отправлялся на охоту.

Она устроилась у старого дуба, прислонив к шершавому стволу голову. Прикрыла глаза, представляя в деталях, что станет делать дальше. Без сомнения, едва ее отсутствие обнаружат, начнут поиски. Поэтому нужно переждать в укромном убежище, а не отправляться в путь немедленно. В лесу поселяне знают все тропки, даже там прятаться рискованно. Разве что она забредет туда, куда ходить не осмеливаются.

При одной мысли о проклятом месте у Дорайны мороз по коже пробежал, но она пересилила страх. Слишком сильна была обида на Мойдера, сейчас ее ничто бы не напугало. Вполне возможно, что слухи о том месте не более, чем выдумки. Ничего с ней не случится. Утром выпьет зелье и отправится в путь. На том девушка и порешила.

Когда солнце уже вовсю светило на небе, опаляя жаром все живое, Дорайна вернулась в поселение. Как ни поджимала губы, успокоенная собственной решимостью, при виде с детства знакомых мест и лиц в сердце шевельнулась тоска. Вряд ли она скоро их увидит снова. С этого дня жизнь ее кардинально изменится, в ней не будет места сожалениям о прошлом.

Дорайна добрела до отчего дома, недавно побеленного свежей белой краской. Посмотрела на него словно со стороны, совершенно новым взглядом. Он показался ей таким маленьким, несмотря на то, что отец недавно достроил несколько помещений к нему. Наверное, она сама выросла из всего этого, как из детской одежды, ставшей тесной и неудобной.

Арника как раз шла из курятника, держа в руках глиняную миску с яйцами. При виде сестры она радостно улыбнулась:

– Ну, наконец-то! Где ты была? Я так волновалась! И Кильдер тоже волновался, даже хотел тебя искать идти…

Дорайна прервала поток ее слов:

– Мама искала меня?

– Я сказала, что ты Горнику пошла проведать.

Дорайна кивнула, мысленно благодаря сестру за то, что прикрыла.

Горника – одна из немногих девушек, с которыми она общалась помимо их четверки. Добрая и отзывчивая девушка, правда, редкостная болтушка.

– А Мойдер ушел уже? – буркнула девушка, озираясь в поисках знакомой фигуры.

– Почти сразу, как привел меня. Еще и Кильдера с собой взял, хотя тот, похоже, хотел за тобой пойти. Может, потому и взял, – сбивчиво добавила она. – Сердится на тебя брат… Наверное, хочет, чтобы ты одумалась и за ум взялась…

– А не пошел бы он… – Дорайна осеклась при виде расширившихся глаз сестры и ее поджавшихся губ. – Ладно, пусть что хочет, то и думает…

– Дорка, а и правда, ну чего ты все время такая? Словно и не девка вовсе! Нет, чтобы покориться, умнее быть. Все равно ведь не будет по-твоему. Хочешь – не хочешь, а и замуж выйдешь, коль отец скажет, и про глупости всякие забудешь.

– А коль не забуду? – прищурилась девушка. – Что тогда?

– Придется, – покачала головой сестра. – Положено так. Девичий удел известный. Да и что в нем плохого? Отец вон и так не неволит тебя, ждет, пока по сердцу найдется кто.

Дорайна, подавляя желание ответить грубостью, яростно водила носком сандалии по земле, поднимая столб пыли.

– А если не найдется?

– Тогда подыщет кого-то подходящего, – рассудила Арника. – Кто тебя обижать не будет, но приструнит немного. Надобно тебе именно такого. Отец не раз уже мамке говорил так.

– Значит, за моей спиной уже сговариваются, – ахнула Дорайна. – Может, и на примете уже кто есть?

– Нет пока, успокойся, – успокоила сестра. – Ладно, некогда мне с тобой тут лясы точить. Пироги печь буду. Может, поможешь? Или в доме приберись. Мама как раз уборку затеяла.

Кислая физиономия Дорайны явно показала, насколько велик был ее восторг от такой перспективы.

– Бездельница, – беззлобно пожурила Арника и скрылась в доме.

Дорайна тут же утратила недовольный вид и воровато огляделась. Никого на подворье больше не было. Отец с Мойдером в лесу, Арника с матерью в доме. За соседским забором тоже не видно людей.

Дорайна метнулась к веревке на заднем дворе, где висело сохнущее белье. Она торопливо сорвала штаны и рубаху и запихнула еще влажные вещи за пазуху. Ощущения неприятные, но Дорайна ничем не выдала неудовольствия. Кинулась в амбар и запихала в котомку несколько кусков вяленого мяса. После непродолжительных поисков нашла плетеную бутыль и зачерпнула в нее воды из ведра. Положила поверх собранной снеди одежду брата, которая едва там уместилась.

«Еще бы хлеба с собой взять, да для этого придется в кухню зайти. Арника сразу заподозрит неладное. Эх, обойдусь и без хлеба как-нибудь», – подумала девушка и помчалась с подворья к лесу.

Немногие встречающиеся на пути люди провожали ее удивленными взглядами, некоторые даже окликали:

– Куда несешься, Дорка?

– Чего летишь, как оглашенная?

Она только отмахивалась, мол «не до вас сейчас, спешу». Позже они, конечно, вспомнят о ее странном поведении, да уж поздно будет. Разве что направление укажут тем, кто искать станет. Девушка собиралась забрать из тайника лук со стрелами, а потом сразу отправиться в укромное место. Дорайна лишь надеялась, что селяне и правда не рискнут соваться в Проклятое болото.

Место это находилось в самой чаще и считалось нечистым. Никто бы не рискнул отправиться туда по доброй воле не то что ночью, днем даже. Говорили, что там загубленные души живут и путников к себе на дно утягивают. Ходили и несколько страшных историй об этом месте. Может, и правдивых, Дорайна судить не бралась. Сейчас эти истории вспоминались ей во всех подробностях.

В одной говорилось о незадачливом охотнике, который прогневил Лесного правителя и тот ему глаза замылил. Блуждал тот парень до темноты кругами и выбраться не мог. Все тропки выводили к болоту. Устал он, наконец, и решил заночевать там. Огонь развел, чтобы живность… и не только ее отвадить. Старался не смыкать глаз, прислушивался к малейшему шороху. Но усталость взяла свое и все же уснул охотник. А как открыл глаза, увидел, что костер потушил кто-то, а на болоте огоньки зажглись. Страшно ему стало, попытался снова распалить дрова. Да только кто-то их будто водой облил. Сырое дерево не желало гореть. А потом смех послышался со всех сторон. Издевательский такой… Будто женский… Охотник не выдержал и прочь кинулся, да только снова все тропки его обратно приводили. И вот тогда он понял, что делать. И как только догадался в тот момент? Обратился к Лесному правителю, извинился, что без надобности стрелял больше добычи, чем для пропитания нужно. Пообещал, что никогда так делать не будет больше. Тотчас стих смех жуткий и огоньки исчезли. Но парень так и не решился заснуть. Так до утра и промаялся. Вернулся в поселение весь седой, зато живой.

Второму герою истории не так повезло. Слишком заносчивый был и извиниться не пожелал. Затащили его духи болота в самую трясину, хорошенько поиздевались и умертвили. Как именно издевались, девице молодой знать не полагается и ее в таких случаях спать отправляли. Но Дорайна однажды конец истории подслушала все же и теперь при воспоминании о том, что делали духи болота с бедным парнем, у нее щеки сразу горели. Но она ведь не парень, поэтому ей бояться нечего, – наивно рассуждала девушка. А оборотное снадобье выпьет уже потом, когда болото навсегда позади останется.

Дорайна все глубже заходила в чащу, лес рос все гуще, ветви почти не пропускали солнечный свет. Поневоле даже отлично ориентировавшаяся в нем девушка испытывала неясную тревогу. Все же одно дело просто гулять по лесу, а другое – знать, что идешь в место, пользующееся дурной славой.