Как-то раз под Новый год (СИ) - Ясная Яна. Страница 9

Шеф коснулся пальцами моей щеки, провел по ней, едва касаясь, зарылся в растрепанные волосы.

- Ты удивительная, Маш. Я не мог выкинуть тебя из головы еще с той встречи в магазине, когда ты коварно отобрала у меня самые вкусные мандарины.

- Я отобрала?! Да ты себе весь лоток отжал у бедной маленькой блондинки! - вскинулась я, ткнув его в бок кулачком. Бок увернулся, живот прикрылся ладонью, плечо таки приняло удар, но во время этой возни я как-то незаметно вдруг оказалась верхом на начальственных коленях.

Ощущения оказались новыми, я замерла, прислушиваясь к ним, и поерзала, устраиваясь удобнее. Мужские ладони огладили мои бедра, а дыхание чуть участилось, что не помешало Игорю продолжить.

- А потом мы встретились в лифте. А потом ты устроилась ко мне на работу. И я сам себе удивлялся. Мне нравилось смотреть на тебя. Вроде, ничего особенного - а цепляет.

- Ничего особенного?!!! - наезд с мандаринами был забыт.

- Маша, цыц! - строго сказал шеф... и куснул маячившую перед его носом грудь, прямо сквозь слой ткани и кружева. Молния восхитительно острого удовольствия пронзила все тело с головы до пяточек, и я совершенно забыла, что именно меня возмутило.

Пальцы пробрались под футболку, погладили спину, и от этих прикосновений я прогнулась в пояснице и почувствовала, что все происходящее кое-кому тоже определенно нравится.

- А потом случилась поломка машины, - продолжал Игорь. - И я бы определенно не упустил тогда случая, если бы ты не сказала, что... - он замолк на мгновение, но все же закончил: - развелась неделю назад.

- Полторы! - возмутилась я. И вообще, мне теперь оскорбляться, что его разведенки не привлекают?..

- Полторы, - согласился Игорь. Пальцы вырисовывали на спине причудливые узоры, поднимаясь все выше, кажется, сделав конечной целью застежку бюстгальтера. - И мне подумалось, ну куда ты, лось, полезешь сейчас к девушке со своей любовью. Она, поди, в принципе мужиков как вид не переносит пока что, а тут ты... вот я и держался. Как мог.

Я раскрыла было рот, чтобы еще что-нибудь фыркнуть, но Игорь не дал мне этого сделать, покачав головой:

- Маша, я прекрасно помню свой развод. Сейчас уже всё прошло, а вот тогда... Сразу после него мне был паршиво. И все женские намеки - да и женщин в целом, чего греха таить - я воспринимал несколько... Неадекватно.

- Игорь. Я рассталась с мужем год назад. Недавний развод - просто формальность. Так что тоже... успело отболеть.

Мелкие крючочки выскользнули из петель, даруя телу привычную легкость, и в то же время с едва слышным хлопком погас свет, оставляя нас в темноте, лишь едва освещенной разноцветным миганием елки.

Я вскинула голову, чтобы констатировать - наверное, лампочка перегорела.

- У меня нет запасной... - я дернулась, намереваясь сползти с уютных коленей. - Сейчас свечи поищу...

- К черту свечи, - с чувством заявил Игорь, удерживая меня в стальной хватке и впиваясь в губы жадным поцелуем.

И футболка с Мэрилин, и лифчик улетели в сторону почти мгновенно, и восхитительные губы тут же спустились по шее вниз, лаская, воспламеняя кожу каждым прикосновением, чтобы сомкнуться на давно жаждавшей прикосновения вершинке груди. Он обвел напряженный сосок языком и тут же втянул в рот, срывая с моих губ первый стон. Уверенные горячие руки скользнули по коже, чтобы проникнуть под резинку штанов, под белье, сжать, стиснуть мои ягодицы - одновременно прижимая к себе. Теснее, жарче, туда, где уже всё туго, нетерпеливо налилось желанием.

Я наклонилась к нему ниже, потянула за волосы на затылке - и Игорь отзывчиво поднял лицо, снова сминая поцелуем губы. Язык скользнул ко мне в рот, чтобы встретиться с моим, погладить, и, ощутив мой нетерпеливый отклик, затеять чувственную, восхитительную игру, одновременно приподнимая меня под попу и прижимая меня к себе. Как будто о уже во мне, как будто мы уже единое целое - заставляя меня сходить с ума и изнывать от нетерпения.

Я скользила руками по его телу - плечам, груди, шее, рукам, гладя, лаская, наслаждаясь наконец-то долгожданным ощущением этого тела под ладонями, его кожи - вплотную к моей. Прижималась, терлась, урчала кошкой от удовольствия, и мне все было мало. Мало - когда мои руки скользнули под футболку, слабо пахнущую магазином, и упоительно - Игорем. Мало - когда мои ноготки царапнули плоские твердые соски, вырвав из напряженного горла хриплый стон. Мало - когда я обирала с него эту майку, а он только мешал поцелуями и жадными прикосновениями. И когда я лизала и прикусывала чувствительную кожу вдоль его гортани, не просто слыша, а ощущая губами его прерывистое дыхание и непроизвольные стоны, упиваясь ими и пьянея от этих ощущений.

Мало - и так невероятно, непередаваемо хорошо!

- Ма-ша, Ма-а-аше-енька, - выдыхал мое имя Игорь, и это было лучшее, что я слышала в своей жизни.

Музыка!

Песнь сирен.

- Маша, Машенька, хорошая моя, сладкая, родная, маленькая... - бормотал он, путаясь пальцами в моих распущенных (когда успел?) волосах, осыпая легкими, быстрыми поцелуями мою макушку, плечи - куда дотягивался.

И теперь уже он сгреб в горсть мои волосы на затылке и потянул, вынуждая поднять на него взгляд.

В неверном свете елочных гирлянд, мигающих разноцветными огнями, выражение лица него было... странное.

Он хотел было что-то сказать, но я испугавшись, закрыла ему рот поцелуем - и он понял, отступился. Только поцелуй стал совсем уж головокружительным. Как будто тела наши говорили на неведомом, понятном только им языке. Как будто не дыхание смешивалось - смешивались, переплетаясь, души.

Игорь встал, и подхватил меня на руки - под плечи, под колени, как невесту, и понес в спальню, шикнув на мой протестующий возглас.

Нет, ну в спальне, конечно, хорошо - там кровать, там стробоскоп бросает на потолок и стены цветные узоры...

Но чем ему диван не угодил?!

Так мало того - этот неугомонный даже покрывало не поленился ободрать, и вытянуть из-под меня одеяло.

Не хочу сказать, что я завидую чужой выдержке, рассеяно подумала я, пожирая торс нависающего надо мной мужчины голодным взглядом, но если бы решение принимали мы с моим либидо, то мы бы начальника еще на входе изнасиловали!

Или в ванной.

Или коридоре...

Отчетливый смешок, прозвучавший сверху, дал понять, что мои мысли для любимого (во всех смыслах) начальства не секрет.

Когда и куда подевались остатки нашей одежды, я бы не смогла сказать даже под угрозой смертной казни.

И когда тяжелое тело навалилось на меня сверху, прижав к постели долгожданным весом, я выгнулась ему навстречу, и сладкий, низкий, как будто не мой стон сам собой вырвался из груди.

Игорь поймал глазами мой взгляд, и его рука скользнула между нашими телами, по моему животу, ниже, мимолетно приласкав выемку пупка и сорвав с моих губ еще один стон...

А когда умелые, ловкие пальцы коснулись нежных складок, легонько погладили их, раздвинули, и скользнули внутрь - я с трудом удержала крик. Мамочки, как же это хорошо!

И даже довольный смешок моего мужчины, жадно отслеживающего мою реакцию, не заставил меня опомниться.

Бог с ним, пусть смотрит, если ему от этого хорошо так же, как мне от его движений, от скользящей, горячей ласки внутри меня!

Ощущение движение внутри исчезло, оставив после себя голодную, сосущую пустоту, и Игорь уперся обеими руками по бокам от моей головы, а там, где только что были его пальцы, меня коснулось кое-что другое. Гладкая головка раздвинула губки, Игорь еле ощутимо шевельнулся раз, другой на пробу - и резко вошел в меня одним толчком. И одновременно с этим - шепот, как выдох:

- Маша. Машенька... чудо новогоднее...

И новый толчок - высекающий сладкие, острые искры откуда-то из глубины.

И опять, и еще, и снова - уверенно, сильно, и так безумно, все наращивая и наращивая темп, заставляя меня выгибаться, оплетя ногами его талию, и рывками подаваться ему на встречу...