Сумерки (СИ) - Товкун Влада "Vlada Tovkun". Страница 31

— А кровать? — поинтересовалась Свон, вскинув бровь.

Да, в комнате Эдварда не было кровати. Только матрас, и то, было видно, что он выступает в роли ещё одного шкафа для вещей.

— Я… не сплю. — Пробормотал Каллен.

— Совсем? — удивилась она.

— Никогда.

— Ясно. — Тихо сказала дочь шерифа и продолжила вертеть головой, осматриваясь.

— Эдвард, — неловко усмехнулась Кэтрин, подзывая вампира и переводя взгляд с полочек на Каллена. — Я… могу? — спросила та, закусив губу и бегая глазами то на книжки, то на бледного парня.

— Да, конечно. — Усмехнулся он.

Кэт засияла и ухватила первую попавшуюся книженцию.

«Да это же „Красное и Черное“ Стендаля! Она такая… старая. Не первое издание, но лет ей уже очень много», — думала та, раскрывая произведение. «Великолепный роман! Помню, в прошлом году приходилось писать по нему сочинение. Обязательно стоит его перечитать!»

Кэт вовсе выпала из реальности, уткнувшись к книгу, и даже не слышала, о чём говорила Свон с Калленом. Отвлекла её музыка, которую включила в проигрывателе Белла.

— Это Дебюсси… — протянул Эдвард.

Племянница помощника шерифа усмехнулась и снова вернулась к строкам на страничках романа.

«…Есть ли на свете хоть одно сердце, которое бьётся для меня?» [1] — замерла на словах главного героя девушка, а в груди снова защемило.

— Я не танцую. — Пробормотала Белла.

Девушка вновь покосилась на подругу, перелистывая страничку романа.

— Я мог бы заставить… — тихо сказал Эдвард, улыбнувшись.

— Я тебя не боюсь.

— Зря ты так сказала. — Заулыбался шире Каллен и оглянулся на Кэтрин.

Парень ловко и быстро закинул Беллу себе на спину и выпрыгнул из огромного окна, прямо на дерево.

На улице шёл мелкий дождик, а небо стало ещё более серым, чем обычно. Кэт захлопнула книгу, поставив её на полку, и усмехнулась, подойдя к раскрытым окнам.

«Не перецепись и не упади, Бенсон, я тебя умоляю. Смотри под ноги и не подходи к краю», — твердила она сама себе.

Прикрыв глаза, девушка втянула в грудь прохладный и влажный воздух, который был насыщен приятным запахом дождя. Она и не заметила, как котёнок вышел из комнаты. Глаза тут же округлились, бегая по комнате, а по спине прошлись мурашки.

— Бродяга? — шепнула та, выйдя из «обители» Эдварда.

Спускаться вниз, где, скорее всего, всё ещё находилось семейство Калленов, не хотелось. Кэт побаивалась попадаться им на глаза вновь, так что решила тщательно обыскать вначале этот этаж.

_____

[1] «…Есть ли на свете хоть одно сердце, которое бьётся для меня?» — вырезка из слов главного героя произведения Стендаля «Красное и Черное» — Жульена Сореля.

_____

***

Приоткрыв первую дверь, Кэтрин вскинула брови. Бегая глазами по комнате в бело-бежевых тонах, девушка предположила, что это, скорее всего, комната Розали и Эммета. По край не мере, одну из подсказок давали картинки с розами на стенах и спортивные журналы на тумбочке. К сожалению, котёнка там не было.

Направившись дальше и дернув ручку следующей двери, та обреченно вздохнула.

— Ну и где же ты? — пробормотала она, открыв дверь следующей комнаты. Это была ванная.

Котёнка не было и там, так что девушка двинулась на поиски дальше. Тревога и разочарование отражались на лице Кэтрин до тех пор, пока она не заметила пушистый белый хвост, что прошмыгнул в какую-то комнату через приоткрытую дверь.

Девушка тут же последовала за котом и, можно сказать, вломившись, застыла, тихо прикрыв за собой темную деревянную дверь.

Кэт изумлённо осматривала комнату, что на самом-то деле, оказалась кабинетом.

«Это, наверное, кабинет доктора Каллена», — пронеслось в голове.

Высокий потолок, огромные окна, как и все другие в этом доме, выходили на лес. Стены были темно-бирюзового оттенка с проскакивающими вставками темного дерева. Повсюду у стен расположились огромные шкафы из такого же вида древесины, что и дверь. Такого количества книг, что находились здесь, Кэтрин не видела ни в одной библиотеке, которую ей удавалось посетить. Почти что в центре, но ближе к балкончику, расположился тяжелый стол из красного дерева, а за ним и кожаное кресло. На столешнице аккуратно лежали различные бумаги, какие-то книги в старых переплетах, ручки и телефон. Всё было выстроено словно под линейку! Омерзительно ровно и в духе перфекциониста! Так и хотелось нарочно что-то сдвинуть с места.

Кэт так же заметила множество картин различных оттенков и техник, которые она очень хотела бы рассмотреть поближе, но не сейчас. В данный момент её волновало только одно — Бродяга.

Бегая глазами по кабинету и заглядывая под кожаный диванчик и кресло, которые находились около стола, девушка так и не могла найти котёнка.

Сидя на коленях у кресла, племянница помощника шерифа тяжело вздохнула. Громкий мяв заставил её подпрыгнуть и побелеть от неожиданности, когда она повернула голову к одному из шкафов.

Белоснежный котик спокойно лежал на одной из книжных полок, вальяжно виляя хвостом и положив голову на книгу.

— Вот ты где, Бродяга! — облегченно, словно скинув камень с души, пробормотала девушка, поднимаясь на ноги. Двинувшись к шкафу, на котором и расположился белый комок, Кэтрин уже было протянула руки, чтобы взять его, но застыла, прищурившись. Котёнок лежал на толстой книге темно-бордового цвета, которая явно была очень старой. Это было видно невооруженным глазом по переплету, который был знатно потрепан временем.

— А ну-ка, малыш… — тихо сказала она, взяв Бродягу и опустив того на пол. Ухватив книгу, Кэт задержала дыхание.

— А она тяжелее, чем я думала. — Прокряхтела та, быстро идя к диванчику, чтобы поскорее уложить тяжелый груз.

Усевшись на него, девушка положила книгу себе на колени и похлопала по кожаной обивке рядом с собой, смотря на кота. Урча, Бродяга поскакал к хозяйке и, запрыгнув на диван, улегся, прижав к себе передние лапки.

— Aliis inserviendo consumor. [2] — Тихо прочитала она на переплете, проведя пальцами по старинным и аккуратным буквам.

«Это латынь. Если я не ошибаюсь, конечно…» — подумала Кэтрин, когда она открыла книгу.

Листы были желтыми, выцветшими и потрёпанными временем, но содержание, написанное автором, было в целости и сохранности. Все буквы были ясны и четки.

Предложение, что расположилось на первой странице и занимало весь центр, заинтересовало Кэт ещё больше.

— Brevis esse laboro, obscurus fiо. [3] — Прочитала та всё так же тихо.

В самом низу листа, более мелкими буквами, был написан перевод цитаты:

Стараюсь быть кратким — становлюсь непонятным.

Вскинув брови, Кэтрин покосилась на Бродягу, который лежал у неё под боком, прижавшись к хозяйке, и урчал, прикрыв глазки.

«Ладно, почитаем…» — выдохнула та, перелистнув страницу.

Бумага была очень приятной на ощупь, и это доставляло любительнице чтения море удовольствия. К тому же, книга была старинной и прямо манила к себе. Девушка догадывалась, что, скорее всего, в кабинете Карлайла она не найдёт других книг, кроме как рассказов и повествований, связанных с медициной. Она явно не ошиблась.

На странице всё таким же прекрасным почерком было написано о человеческом теле. Это были не просто банальные россказни, а очень детально описанные моменты и события. Каждая часть тела описывалась ну уж очень трепетно, а содержание несло в себе куда больше полезной и интересной информации, чем та, что написана в школьных учебниках по анатомии. Кэтрин бегала глазами по абзацам, останавливаясь и замирая на каждом рисунке и приписках. Зарисовки автора книги были великолепны. Идеально детализированные и реалистичные рисунки, такие аккуратные и старинные.

Девушка вчитывалась в каждое слово, вовсе позабыв о времени и о том, где она находилась. Монотонное урчание Бродяги, ливень и гром за окном, а так же книга. Всё, что сейчас окружало Кэт.

_____

[2] «Aliis inserviendo consumor» — с латыни: «Служа другим, расточаю себя». — Надпись под свечой как символ самопожертвования, приводившаяся в многочисленных изданиях собраний символов и эмблем.