Пес просыпается (СИ) - Мах Макс. Страница 25

Первым делом, он зашел в интернет-кафе, но новых писем ни от кого, ни по одному из адресов не оказалось, что, в принципе, было вполне ожидаемо.

"Но я должен был проверить, ведь так?" - что ж, с этим не поспоришь - должен, проверил.

Оставалось всего ничего - дождаться вечера, съездить вдвоем с Дюком на "Левый клык" и освободить Изи.

"И ведь мы не знаем ни того, сколько их, ни того, где они засели, - думал он рассматривая на экране компьютера спутниковую карту острова Эльф с серыми горбами укреплений врезанных прямо в скалу. - А что если у них там постоянная база, с периметром, охраной, сигнализацией? Ведь не ребята с улицы, не простачки! Если решились на охоту за мной и на похищение Изи, знали, на что идут. И вот еще, что любопытно - совпадение ли это, или интерес к Лизе как-то связано со мной?"

"Да, нет! - возражал он сам себе. - Как же они могут быть связаны два этих дела, если убит Блау! Какая связь, черт возьми?"

"И что за дикий интерес к "Третьей тактической"? Мало кто знает, о том, что нас девять, а уж настоящие имена... И, потом, зачем? В чем сокральный смысл?"

Вопросы, вопросы - множество разнообразных вопросов, на которые нет ответов. Тем не менее, одно ясно: с большинством вопросов придется разбираться, но не сейчас, а после освобождения Изи. Тактические же вопросы, в которых фигурировал остров, форт и охрана, предстояло решать в режиме реального времени, то есть, импровизировать на ходу.

Однако имелись и сомнения.

"Нас двое, - напомнил себе Роберт, - навыки и реакция уже не те, и оснащения никакого".

Впрочем, про оснащение - это он зря. Пока есть деньги, и открыты магазины, приобрести можно почти все. Даже оружие, если знать, что и где брать, но как раз это Роб знал. За три часа он объехал пять торговых центров, нигде не покупая больше трех-четырех наименований товаров, да и те, разумеется, не в одном магазине. Так что на встречу с Дюком Роб приехал с большой дорожной сумкой. В ней находились три черных спортивных костюма, три свитера, три пары черных кроссовок, две пары хороших - из тонкой кожи - перчаток и две вязаные горнолыжные шапочки с аккуратно вырезанными, с помощью, купленных в той же галерее ножниц, отверстиями для глаз и рта. Кроме того, в сумке Роба поместились два рюкзачка, собранных для короткого туристского маршрута: немного еды, фляги с водой и коньяком, аптечка, альпинистские веревки и металлическая мелочь типа стопоров и карабинов, топорик, ну и еще кое-какая дребедень на случай, если придется на день-два превратиться в робинзонов. А еще Роб купил две портативных четырёхваттных рации и гарнитуры к ним, гражданский бинокль ночного видения, и ножи. Ножей было несколько: пара бёкеровских складников с десятисантиметровыми лезвиями - родом из любезного сердцу Роба немецкого города Золинген, два канадских охотничьих ножа, ничем, собственно, не отличающихся от штык-ножей десанта, и еще купленная на распродаже пригоршня мелких кухонных ножиков, показавшихся Робу пригодными для метания. Ну и, разумеется, он прихватил с собой китайский клон кольта и монокуляр.

"Все свое ношу с собой, - подумал он, направляясь с автомобильной стоянки к причалу номер шесть. - Ну, где-то так и есть..."

3.

Ее разбудил металлический звук. Он был глух и не слишком отчетлив, но имел для Лизы большое значение. Это был звук отодвигаемого засова. Лиза вскинулась, просыпаясь, сердце забилось в груди, и дыхание сбилось, как от быстрого бега.

"С ума схожу! - констатировала она с чувством беспомощной растерянности. - Еще немного, и вообще крыша поедет!"

В темнице - а в голову почему-то приходили сейчас лишь слова, относящиеся к определенному семантическому полю: "темница", "узилище", "каземат", - так вот, в узилище Лизы царил полумрак. Слабая лампочка добавляла к сумраку немного болезненной желтизны, но и только. Окон здесь не было, и Лиза даже не знала, день сейчас или ночь, потеряв во сне счет времени. Часы у нее забрали вместе с сумочкой, брошкой и кольцами, так что единственной надеждой на прояснение обстоятельств являлась "разговорчивость" охранников.

"Наверное, обед принесли или ужин", - успела подумать Лиза прежде, чем дверь отворилась, и стало понятно, как она ошибается.

Охранники остались в коридоре - Лиза успела рассмотреть их смутные тени, - а в подземелье вошел человек без маски, и это был Филипп Харт.

- Вы?! - трудно сказать, чего было больше в этом возгласе, изумления или ужаса. Еще не осознав до конца смысла происходящего, Лиза, тем не менее, ухватила главное: то, что это был Харт, и то, что владелец одного из крупнейших холдингов королевства даже не счел нужным скрывать свое лицо, ничего хорошего не предвещало. Наоборот, это был знак конца, предвестник катастрофы, персонализированный ужас ее положения.

- Да, госпожа Веллерт, это я, а это вы! - злобно усмехнулся посетитель.

И тут Лиза поняла, что Филипп Харт не в себе. Он находился в том странном состоянии "в полушаге от безумия", какое случается иногда у наркоманов. Вот вроде бы все в норме: походка, координация движений, речь, но ты видишь, человек на взводе. Нервы его напряжены до предела и вибрируют, как мостовые струны в бурю. Еще чуть-чуть, какое-нибудь слово или жест, и он сорвется.

- Зачем вы это сделали? - похоже, ей оставалось лишь тянуть время, надеясь, что Роб ее выручит прежде, чем станет слишком поздно.

- Вы знаете, госпожа Веллерт, сколько это - двадцать миллионов евро? Пересчитать вам в доллары, фунты стерлингов или иены? Нет? Ну, и не надо! Но кто-то же за это должен заплатить, как вы думаете?

- Мне казалось, - осторожно сказала Лиза, начиная понимать, что, даже не зная, насколько он прав, Харт выбрал ее объектом своей мести, - что наш конфликт исчерпан. Вы избежали суда и компании в прессе, вы...

- Я лишился довольно крупной суммы денег, поддавшись вашему давлению! - прервал ее Харт.

Он был безумен, и его мозг отказывался принимать "посылы" Лизы, как бы громко она их не "выкрикивала". И это была самая настоящая катастрофа. Душевнобольного она остановить не могла. Сумасшедшие и наркоманы "под дозой" ее влиянию не поддавались. Но и охранники, волей которых она уже смогла овладеть, находились сейчас вне ее досягаемости, отделенные от Лизы толстой каменной стеной.

- Ничего личного, как говорится, - Харт достал портсигар и неторопливо закурил, не сводя при этом взгляда с закутанной в одеяла Лизы. Пальцы его ощутимо дрожали. - Хотя, нет, что это я говорю?! Ничего личного? Как бы ни так! Как бы ни так! Вы мне ненавистны, адвокат Веллерт! Не-на-вист-ны! - проскандировал он, отбивая ритм рукой. - Вы и такие, как вы, мешаете нам, людям дела, исполнять свой долг перед страной и миром. Где бы вы были все без нас? Ходили бы в шкурах? Лазали по деревьям? Мы вывели цивилизацию из мрака дикости, мы ведем людей к свету великого грядущего, и деньги всего лишь эквивалент наших достижений. Вы понимаете? Это символ успеха! Это награда за труд! И вот когда плоды твоего тяжкого труда обретают плоть и кровь, когда отгремели кровавые битвы, и солнце победы встает над горизонтом, тогда появляются мародеры. Вы знаете, кто вы такая, госпожа Веллерт? Вы шакал, ворующий добычу у льва. И добро бы для себя, для дела, для созидания! Так нет! Вы воруете для жалких бандерлогов, способных лишь хлопать глазами, кричать о своей уникальности, и требовать, требовать, требовать... Ведь так?

"Боже мой! - поняла вдруг Елизавета, - Боже мой! Как я могла не заметить, что это не просто алчность. Он болен и усугубляет свое состояние наркотиками. Как вообще мне удалось пробиться через все это к его сознанию?"

- Я думаю, вы ошибаетесь, - сказала она вслух, стараясь держать себя в руках. - Я всего лишь юрист, которому поручили вести это дело. Мне кажется...