Пряная штучка (СИ) - Ефиминюк Марина Владимировна. Страница 3

— Что разбирать? — не поняла я.

— Так старую лавку Ходжеса разбирать, — подсказал тот, кто пытался стащить бронзового коня. — Мы же адресом не ошиблись.

— Не ошиблись, — согласилась я. — только зачем вам мое наследство разбирать?

— Кроули сказал за долги.

— У меня есть конь и никаких долгов! — возмутилась я из-за наглого поклепа на честную, законопослушную королевскую подданную. И три привода в стражий участок за проникновение в особняки знаменитостей никто не считает. Пробралась по делу, то есть из-за хорошей статьи.

— Знаете, дамочка, — вдруг совершенно алогично разозлился один из мужчин, заявивший, что собирается превратить мою лавку в кучку старых дощечек и щербатых камней. — Разбирайтесь с Кроули сами, а потом уже нас вызывайте!

— Я уж с ним разберусь! — мстительно процедила я сквозь зубы, готовая не только хуком справа, но и конем слева свою правоту доказывать.

Никогда в жизни не одевалась быстрее! Вытащила из сундука измятый синий плащ в белых горох, на голые ноги натянула туфли на высоком каблуке, не сразу сообразив, отчего обувка надеваться решительно отказывалась. Проход перегораживал прилавок. Когда протискивалась к двери, то на ум пришла досадная мысль, что стоило приказать поставить махину на место, а не на пол. Как теперь ее двигать?

Накануне мошенник Кроули оставил мне личную карточку с адресом, написанным витиеватым почерком. Особо было подчеркнуто, что клиентам следовало идти в центр города, к Мэрии. Здание, где располагалась контора, выглядело порядком обшарпанным, стоящим в разбитом конскими копытами переулке. Даже здесь обдурил мошенник!

Кабинет оказался пыльной коморкой и, в общем, соответствовал хозяину. Наплевав на испуганного помощника, пинком я открыла дверь и замерла на пороге, буравя поверенного злобным взглядом.

— Алекса… — промычал Кроули.

— Для вас, отвратительный человек, госпожа Колфилд! — рявкнула я. Мошенник щелкнул челюстью и, судя по болезненно скривившейся бледной физиономии, прикусил до крови язык.

— Я хотел сказать, вы… — Он постучал себе по лбу, намекая, что я полная, круглая дура.

— Вы меня ещё и оскорблять вздумали? — с угрозой в голосе вкрадчиво переспросила я.

— Да, нет! У вас на голове… — Кроули выразительно скосил глаза на мою шевелюру.

— Удивлены, что у меня есть волосы? — проворчала я, но руки между тем подняла и немедленно нащупала мягкую пышную шапочку для купаний, с бантиками по сборке. Проклятье, я бежала через весь город в розовом купальном чепчике, и ни один хороший человек, а встретилось мне их, сволочей, немало, не намекнул, что на голове пестреет нечто несуразное! Быстро сдернула шапочку, смяла в кулаке и заснула в карман.

— Присядете? — Кроули указал мне на стул.

— Не сомневайтесь, — отозвалась я, и от моей тяжести ножки подозрительно зашатались, а спинка заскрипела. — А теперь объяснитесь! Ко мне вломились в лавку рабочие и принялись обчищать торговый зал! Попытались вытащить мебель и даже посягнули на святое — на моего коня! Сказали, что у меня долги! И как мне это понимать?

— А что же тут непонятного? — с фальшивым недоумением развел руками Кроули.

— Да, собственно, все понятно!

— Пять лет назад ваш дядька заложил землю под лавкой. По договору через пять лет, если долг не закрыть, земля перейдет в собственность кредитора. Пять лет прошло… Вот, посмотрите бумаги.

Передо мной легла тонкая коричневая папочка с красными ленточками, завязанными аккуратным бантиком. Кажется, у Кроули только бантики в конторе и были аккуратными.

— Вообще-то, пять лет назад мой дядька умер, — заметила я. — Вас удивит, но мертвецы неспособны отдавать долги.

— Конечно, — как злобный крокодил, готовый слопать маленькую птичку, улыбнулся Кроули и с видом победителя откинулся на стуле (хоть бы, что ли, упал), — но в нашем королевстве долги переходят к наследникам. Так, почему же вы, госпожа Колфилд, не внесли ни одного платежа?

— Может, потому, что о лавке я узнала неделю назад из вашего письма? — сухо уточнила я. — Что же вам помешало написать мне сразу после смерти дядюшки?

— Я искал вас долгие пять лет, — не моргнув глазом, соврал мошенник.

— И сколько вам обещали заплатить, чтобы вы пять лет искали человека, который никуда не терялся?

Он кашлянул в кулак.

— Видимо, неплохо, — изогнула я бровь. — К счастью, лавка все ещё моя.

— Вот и забирайте собственность, но землю освободите.

— Говоря «забирайте», что вы имеете в виду? По дощечкам?

— Не думаю, что вы сможете перевезти лавку в другое место цельным домом…

Выходило, что без хозяина отобрать землю они не могли, дотянули, а стоило наследнице появиться, как тут же принялись выселять! Никогда в жизни меня так ловко не обманывали! Лавка, конечно, была не фонтан, а ночью я замерзла, как собака. Поленьев для камина не нашла, из разбитого окна в соседней комнате, пусть и заткнутого подушкой, сквозило, но к развалине я все равно прикипела душой. Да и идти мне было некуда. Оставалось сыграть на пафосе.

— Я ославлю вас на все королевство! — спокойно пригрозила я. — Вы не понимаете, с кем связались? Меня знают во всех газетных листах столицы! Я не оставлю от вас ни косточки!

— Насколько мне известно, госпожа Колфилд, это от вас не оставили ни одной косточки. Пережевали и выплюнули. Иначе, почему бы вы приехали в глухую провинцию? Так что вряд ли вы сможете меня ославить, разве что народ насмешить.

Он был прав. От осознания полного бессилия я вдруг почувствовала, как к глазам подступили злые слезы.

— Дайте мне сюда договор, — сердито пробормотала я, придвигая попочку. Бумаги были написаны аккуратным секретарским почерком. Судя по дате, с завтрашнего дня земля под лавкой «Чайная Ходжеса» переходила к некому Роберту Э. Палмеру. Сумма залога была немаленькая, полторы тысячи золотых, но возможность расплатиться за пару лет я уж нашла бы.

— Γосподин Палмер согласен был пойти на уступку и отсрочить выплату, если бы к нему пришла хотя бы пара монет, но в течение пяти лет ни пенни, — проохал Кроули.

— Естественно, — процедила я, и тут в голову простая мысль: — Говорите пару пенсов за отсрочку?

— Так и есть.

— И он не забрал бы свое обещание обратно?

— Никогда! Господин Палмер — человек чести.

— Такой же, как и вы? — иронично уточнила я, а когда поверенный нервно подергал узел галстука, пояснила: — Знаете поговорку: рыбак рыбака видит издалека?

— Впервые слышу.

— Жаль. Будьте добры мне лист бумаги. Хочу написать вашему человеку чести.

— Не думаю, что он смягчится…

— Да, нет, — перебила я и, вытащив из ридикюля кожаный кошель, достала золотую монету. — Договор истекает только завтра. Вы сами сказали пару пенсов. Я отправлю ему целый золотой в счет долга.

У Кроули вытянулось лицо, и вид сделался ужасно обиженный. Похоже, мошенника впервые обвели вокруг пальца. И кто? Столичная штучка! Просто те, кто считал аферистами поверенных, никогда не сталкивались с газетчиками, получившими награду «Самое бойкое перо королевство». У нас не только самописные перья бойко скрипели, но и голова неплохо работала.

— К слову, расписку тоже дайте, — потребовала я. — Во избежание недоразумений.

Говорят, что краткость — сестра таланта. В письме я была кратка до неприличия. Написала: «В счет долга», поставила дату, подписалась, сунула в конверт золотую монету и скрепила личной печатью.

— Всего хорошего, господин Кроули, — улыбнулась я. — А бумаги заберу с собой. Для изучения.

Едва не подпрыгивая от радости из-за того, что сумела обставить прощелыгу и выгадать время, я вышла из душного пыльного кабинета.

Вызов был брошен! Мне предстояла огромная работа! Я собиралась восстановить старую чайную лавку.

Вернувшись, первым делом я попыталась оттащить от двери прилавок — бесполезно. Перевернутая громадина не сдвинулась ни на дюйм. Оставалось смириться с тем, что в ближайшее время мне предстояло просачиваться к выходу, как юркой змейке. Переодевшись в домашнее платье, я вооружилась блокнотом, самописным пером и пустилась на ознакомительную экскурсию по унаследованным владениям. Правда, начала записывать с собственной спальни: