Цена его коварства - Лукас Дженни. Страница 3

— Проблемы нет, — отозвался он. — По крайней мере, теперь, когда вы здесь.

— И все-таки я не понимаю. Почему я? Мы встречались лишь однажды, к тому же в то время я уже бросила физиотерапию.

— Да. Ради того, чтобы стать ассистенткой прославленной Мэдисон Лау. Должен признаться, меня удивляет подобный выбор карьеры: из физиотерапевтов мирового класса — в подаватели кофе к собственной сводной сестре.

— Кто сказал, что я — специалист мирового класса?

— Рон Смарт, Тайрис Карлсен, Джон Филд… — Он помолчал. — Все — отличные спортсмены, но, увы, известные своим пристрастием к женскому полу. Думаю, кто-то из них повинен в том, что вам так приглянулась карьера ассистентки у испорченной знаменитости.

— Все мои пациенты вели себя как профессионалы, — резко ответила я. — Я ушла из профессии… по другой причине. — Я отвела взгляд.

— Да бросьте! Мне вы можете признаться. Кто из них хватал вас за задницу?

— Ничего подобного не было.

— Я так и думал, что вы скажете нечто подобное. — Он с насмешкой изогнул бровь. — И это еще одна причина, по которой я хотел нанять именно вас, Диана. Ваше благоразумие.

Услышав это признание и собственное имя из его уст, я вдруг почувствовала, как странное тепло разлилось по телу.

— Если бы кто-то из них приставал ко мне, я бы не стала держать это в тайне, уж поверьте, упрямо ответила я.

В ответ он лишь пренебрежительно махнул рукой:

— Ваш бойфренд изменил вам с любимицей всей Америки. Вы легко могли продать эту историю журналистам, заработав кучу денег и насладившись местью. Но вы ни словом не упрекнули их. Это истинная лояльность.

— Это глупость, — пробормотала я.

— Нет. — Он взглянул мне в глаза. — Такое редко встретишь.

— Просто приличия. Я не увлекаюсь сплетнями.

— Вы были прекрасным физиотерапевтом. И ушли вы из-за того, что кто-то из пациентов повел себя неподобающе. Кто же?..

— О господи! — взорвалась я. — Поймите, никто из них ни в чем не виноват! Я ушла, потому что хотела стать актрисой!

Актриса. Слово насмешливым эхом заметалось в стенах кабинета. Мои щеки пылали от смущения. Казалось, даже дрова в камине рассыпаются издевательским щелкающим смехом.

Но Эдвард Сен-Сир не смеялся.

— Мисс Мэйвуд, сколько вам лет?

— Двадцать восемь. — Жар еще сильнее прилил к лицу.

— Многовато для актрисы.

— Я мечтала о кино с двенадцати лет.

— Почему же вы ждали так долго?

— Я хотела начать раньше, но…

— Но?..

— Это было бы непрактично. — Я отвела глаза.

— Но ведь вся ваша семья занята в кинобизнесе, — наконец рассмеялся он.

— Мне нравилась физиотерапия, — произнесла я. — Нравилось возвращать людям прежние силы.

— Почему же вы не стали врачом?

— Пациенты физиотерапевта не умирают. — Мой голос предательски дрогнул. Но я взяла себя в руки и невозмутимо продолжила: — Это был разумный выбор. Я могла себя обеспечить. Но после стольких лет…

— Вы не могли найти покоя?

Я кивнула:

— Я бросила работу. Но быть актрисой оказалось не так здорово, как я воображала. Я несколько недель ходила на прослушивания, но в конце концов бросила это и стала ассистенткой у Мэдисон.

— Это же была мечта всей вашей жизни. И вы отдали ей лишь несколько недель.

— Дурацкая мечта, — промямлила я, глядя в пол.

Я думала, он скажет, что мечты не бывают глупыми. Или хотя бы пробормочет что-нибудь утешительное. Так делали все. Даже Мэдисон.

— Что ж, — отозвался Эдвард, — может, это и к лучшему.

— Что? — Мое сердце подпрыгнуло.

— Наверное, вы не слишком хотели этого, — задумчиво кивнул он. — А может, вам не хватило смелости бороться за свою мечту. В любом случае вас ждал провал. Лучше понять это раньше, чем позже. И теперь вы можете вновь приносить пользу. Помогая мне.

Открыв рот, я уставилась на него:

— Откуда вам знать? Может, я бы добилась успеха. Но вы позволяете себе…

— Вы всю жизнь мечтали об этом — и бросили, едва начав. Значит, вам это не нужно.

— А может, нужно?

— Тогда что вы здесь делаете? — Он вновь приподнял бровь. — В Лондоне масса отличных театров. Я куплю вам билет на поезд. Или даже отправлю вас обратно в Голливуд на своем самолете. Диана, докажите мне, что я не прав! — Он испытывающе взглянул на меня. — Сделайте еще одну попытку!

Я ненавидяще смотрела на него. В душе бушевало желание поймать его на слове и уйти.

Но я вспомнила ужас прослушиваний, холодные глаза специалистов по подбору актеров, раз за разом отвергавших меня под самыми разными предлогами — слишком старая, слишком юная, слишком тощая, слишком симпатичная, слишком толстая, слишком уродливая… никудышная. Я не была Мэдисон Лау и знала это.

Я бессильно опустила руки.

— Я так и знал, — произнес Эдвард. — Значит, вам нужна работа. Отлично. Так вот, я хочу вас нанять.

— И все-таки, почему меня? — с трудом проговорила я. — Я так и не поняла…

— Не поняли? — удивился он. — Вы — лучшая. Надежная, компетентная. Красивая…

— Красивая? — зло передразнила я. Конечно, это всего лишь насмешка.

— Очень красивая. — Он взглянул мне в глаза. — Хоть и одеты как пугало.

— Но-но! — слабо запротестовала я.

— Но в вас есть то, что интересует меня больше, чем ваша красота. Профессионализм. Лояльность. Терпение. Интеллект. Благоразумие. Преданность.

— Вы говорите обо мне как о… — Я невольно кивнула в сторону собаки.

— Как о Цезаре? — улыбнулся Эдвард. — Да. Именно это мне и нужно. Рад, что вы это поняли.

Услышав свое имя, пес вильнул хвостом. Подойдя, я почесала его за ушами. Затем вновь подняла взгляд на его хозяина.

Его, а не моего.

— Прошу прощения, — яростно проговорила я, — но я не буду работать с человеком, который относится к физиотерапевту как к собаке.

— Цезарь — отличный пес, — мягко проговорил Эдвард. — Но давайте начистоту. Вы ни за что не вернетесь в Калифорнию. Вы бежали оттуда. И здесь вы можете отлично скрыться. Тут вас никто не потревожит.

— Кроме вас.

— Кроме меня, — согласился он. — Но со мной легко иметь дело.

Я недоверчиво фыркнула.

— А через несколько месяцев, когда я снова смогу бегать, вы уже разберетесь с тем, какую жизнь хотите вести. Здесь вы заработаете достаточно, чтобы можно было выбрать любую дорогу. К примеру, вернуться в университет, основать свою фирму в области физиотерапии или вновь отправиться на кастинги. Как решите.

— Вы просто хотите, чтобы я осталась.

— Да.

Я беспомощно покачала головой:

— Я, кажется, прихожу к выводу, что мне лучше бы вообще убраться подальше от людей.

— Я вас понимаю. — Его глаза сверкнули. — Лучше, чем вы думаете.

Я попыталась улыбнуться:

— Сомневаюсь, что вы проводите много времени в одиночестве.

Эдвард отвел глаза:

— Одиночество бывает разным. Оставайтесь. Мы можем предаваться одиночеству вдвоем. — Его голос звучал угрюмо. — Поможем друг другу.

Предложение звучало заманчиво. Да и был ли у меня выбор? И все же…

— Расскажите мне подробнее о травме, — попросила я, подходя ближе.

Выражение его лица стало непроницаемым.

— Разве в агентстве вам ничего не сказали? Это была авария.

— Мне сказали, что у вас сломана левая лодыжка, правая рука и два ребра. — Я медленно осматривала его тело. — Кроме того, у вас был вывих плеча, при этом, вернувшись домой, вы ухитрились вывихнуть его еще раз. Это случилось в ходе физиотерапии?

В ответ он неловко пожал одним плечом:

— Мне было скучно. И я решил поплавать в океане.

— Вы с ума сошли? — Он же мог погибнуть.

— Я же сказал, меня одолевала скука. Ну, может, я был слегка выпивши.

— Вы сумасшедший, — выдохнула я. — Неудивительно, что вы попали в аварию. Давайте, я попробую угадать: это были уличные гонки, как в кино, да?

Воздух в комнате внезапно похолодел. Пальцы Эдварда сжали подлокотник кресла.

— Давайте договоримся, — холодно сказал он. — Я врезался в фонтан и четыре раза спустил машину с горы. Как в кино. В итоге злодея увезла «скорая», а добрые люди продолжали веселиться.