Вирус убийства - Мейтланд Барри. Страница 83

— Ну, как-никак вы работаете в сфере обслуживания… И все-таки вам неприятно, что некоторые из этих «друзей» задирают носы, не правда ли? Эти противные привилегированные южане, которые бывают на севере только в том случае, если им предоставляется возможность поудить лосося или пострелять гусей…

— Мне наплевать, кто они, дорогой сквайр, — холодно парировал Бромли. — Я делаю свою работу, и это главное. Что же касается того, задирают они носы или нет, про то вам лучше знать, поскольку вы сами учились в Кембридже. Доктор Бимиш-Невилл мне сказал, что вы с ним «питомцы Кембриджа».

— Да, это так. — Брок проигнорировал завуалированное недоброжелательство, проступавшее в словах Бромли. — Но я попал туда только потому, что хорошо учился в грамматической школе. Не знаю, как сейчас, но в мое время в Кембридже было полно олухов из высшего класса. Помнится, однажды вечером я зашел в паб, кажется, он назывался «Синий вепрь», и встретил там двух хлыщей, которые весело проводили время в баре. «Послушай, — сказал один из них приятелю, — я только что сбил на своей спортивной машине ехавшего на велосипеде парня. Черномазого. Он поворачивал направо и показывал в этом направлении рукой, но было темно, и я, конечно же, этого не заметил. Надо все-таки заставить этих парней носить белые перчатки, ты как думаешь?» Клянусь, это его подлинные слова.

Но Бромли на эти речи не купился.

— Это что же — установленный полицией факт, Дэвид? — спросил он без проблеска интереса. — Если честно, не знаю, как это расценивать. Не припомню, чтобы у нас в Технологическом колледже в Бернли училось слишком много виконтов, поэтому и не берусь судить. Оставляю вам с Бимиш-Невиллом толковать такого рода факты.

На Брока такого рода саркастические замечания не подействовали, и он продолжал гнуть свою линию.

— Что еще раздражает в этих парнях, так это их двойные фамилии. В самом деле, разве нормальный человек станет называть себя каким-нибудь двуспальным именем? Никто с такой претенциозной фамилией не продержался бы в вашем Технологическом колледже в Бернли и пяти минут, не так ли, Бен? Тем не менее здесь, на юге, подобные фамилии еще производят, кажется, впечатление.

Бромли фыркнул, скривил губы в улыбке и неожиданно, в том числе и для самого себя, прочитал неуклюжие стихи, по-видимому, сочиненные им в тиши кабинета в минуты отдыха.

Брок одобрительно хмыкнул.

— Тем не менее, несмотря на отсутствие виконтов в годы вашего становления как личности, вы неплохо преуспели в этой жизни. Насколько я знаю, у вас хорошенький домик около Редхилла и прекрасная семья. Четыре дочки, если не ошибаюсь?

Бромли с подозрением посмотрел на Брока. Он не помнил, чтобы рассказывал ему об этом.

— Они у вас все еще на пони ездят? Ничего, скоро подрастут, и вы сами не заметите, как окажетесь в навозе по самые подмышки. Через некоторое время им потребуются свои собственные выгоны и стойла. Так что вам за ними всю оставшуюся жизнь придется навоз разгребать. Или этим занимается ваша жена? Она ведь не работает, не так ли? Я хочу сказать, что ей денег не платят. А так она, конечно, при деле — она, можно сказать, надрывается на работе, что неудивительно, когда имеешь на руках четырех девочек да еще и пони в придачу…

Бромли открыл было рот, чтобы посоветовать Броку не лезть не в свои дела, как тут беседа неожиданно приобрела совсем другое направление.

— Хотелось бы мне знать, Бен, что вы в действительности думаете об Алексе Петроу. Никак не могу разобраться, какой он был. Люди, как правило, отзывались о нем как об очаровательном и милом молодом человеке. Поначалу я тоже был склонен так думать, но потом узнал и о темных сторонах его натуры. Ну а как вы его оцениваете?

Бромли внимательно посмотрел на мужчину, сидевшего на противоположном конце стола на его привычном месте, будто пытаясь понять, стоит ли с ним откровенничать, после чего осторожно произнес:

— Он был необычным человеком. Отличался от тех людей, которых мы встречаем в повседневной жизни. Легкий парень, что называется. И ловкий. Был на дружеской ноге с пациентами. Быстро находил с ними общий язык, проникался их интересами, с удовольствием слушал их сплетни.

— Другими словами, вел себя как женщина? Сержант Колла мне говорила, что вы намекали на некоторые странности в его поведении. Вроде того, что он был бисексуал…

— Я старался держаться от всего этого подальше, — уклончиво ответил Бромли.

— Неужели? Ну да ладно… Скажите, вы знали что-нибудь о темной стороне его натуры?

— Не могу утверждать, чтобы я об этом знал, Дэвид. Было в нем нечто такое острое, пикантное… Образно говоря, частица черта… Но ничего особенно зловещего я в нем не замечал.

— Правда? А как же «частица черта»?.. — Брок пристально смотрел на Бромли, когда тот отвечал. Он снова посерьезнел и уже не улыбался. — Значит, вы рассматривали его как ценное приобретение для клиники?

Бромли пожал плечами:

— Почему бы и нет? Он был популярен у здешних тузов. Для меня этого вполне достаточно.

— Нет. Было что-то еще, — сухо сказал Брок.

— Что вы имеете в виду?

— Петроу не просто был популярен у здешних тузов. Он угадывал их желания — он обладал для этого особым даром. Так что он был не только ценным приобретением. Он, я бы сказал, был ресурсом. Хотя он все быстро схватывал, он не пытался вникнуть в механизмы работы клиники, в присущую ее внутренней жизни логику. Напротив, он поплевывал на здешние порядки и был своего рода местным оппортунистом. Но чтобы устроить все по-своему, ему нужен был менеджер, который занимался бы организационными вопросами, держал на коротком поводке Бимиш-Невилла, договаривался бы с тузами, давал ему советы в нужном ключе и подхлестывал его амбиций. Другими словами, ему были нужны вы, Бен. И вот вы вместе с ним создали альтернативную клинику внутри альтернативной клиники — весьма оригинальная идея, надо сказать. У вас имелись особые пациенты и особая программа — более щадящая и снисходительная к человеческим слабостям, нежели принято в Стенхоупе. И все это почти невозможно было заметить за респектабельным фасадом клиники.

Я вовсе не пытаюсь предположить, будто ваши старания держаться подальше от специфической сексуальности Петроу не увенчались успехом. Я-то как раз считаю, что вы были одним из тех немногих, кого эта сторона его натуры нисколько не привлекала. Ваши интересы носили практический характер. Невидимая клиника назначала свои цены, получала свои доходы, имела собственные наличные средства и собственный портфель инвестиций. Я прав?

Бромли в знак того, что не желает его слушать, начал было подниматься со стула, но Брок жестом предложил ему вернуться на место.

— Мне, право же, это не слишком интересно. В противном случае я бы передал эти сведения сотрудникам фискальной службы, а уж они-то копнули бы ваш бизнес до самого дна. Они знают, как следить за перемещениями сумм. И больше интересуются не теми финансовыми операциями, которые фиксируются, а теми, что, казалось бы, не оставляют после себя видимых следов. К примеру, вы приобрели для одной из своих девочек пони, но это никак не отмечено ни в вашей чековой книжке, ни в кредитной карточке. Возникает закономерный вопрос: откуда взялись деньги? Скучное это занятие — отслеживать средства, которые как бы не существуют в природе. И не только скучное, но очень кропотливое и дорогое. Но нам тем не менее удалось дважды поймать вас на нарушении закона. Сначала мы выяснили, как вы получили эти деньги, а потом при посредстве департамента налогов и сборов установили факт уклонения от уплаты налогов.

Но, как я уже сказал, для меня все это не представляет интереса. Если члены вашего маленького клуба были готовы платить Петроу большие деньги за то, что он потакал их прихотям, значит, ваши расчеты оправдались, и мне лишь остается вас с этим поздравить. Меня интересует другое: кто убил Петроу. В этой связи хочу вам заметить, что если кто-нибудь из членов вашего клуба или вы сами, мистер Бромли, попытаетесь помешать мне установить истину, то пусть поможет вам Бог.