В объятиях Зверя (СИ) - Лайм Сильвия. Страница 10

Марисса выдохнула, жадно скользя взглядом по сильной линии мужских губ, по широкой мускулистой шее, где слиплись волнами черно-белые волосы. Её кровь мгновенно закипела требуя чего-то такого, о чем прежде молодая принцесса никогда и не задумывалась. Но теперь ей хотелось касаться его, гладить, притянуть ближе, заставив собственное тело слиться с мужским жаром. Пульс болезненно отдавался в висках, заставляя сходить с ума.

— Я хотел сказать… — начал говорить он, продолжая сжигать девушку взглядом, но закончить фразу не смог. Голос оборвался, став хриплым, глухим.

Пальцы на талии на миг вздрогнули, вызвав в Мариссе новую волну жара. Все выглядело так, словно он желал бы дотронуться сильнее, прижать ее к себе, но не может.

У девушки закружилась голова.

И в следующий миг горячие руки под водой отпустили ее, а Фьералин отошел на шаг назад.

— Я хотел сказать, что, на мой взгляд, следовало все же выбрать потерю памяти.

А затем он развернулся и спокойно пошел к берегу. На этот раз его голос звучал вполне твердо и также уверенно, как и прежде. Вот только Марисса никак не могла отдышаться и перестать краснеть. У нее на щеках горело такое пламя, что с каждой секундой становилось только стыднее за то, что она только что чуть не потеряла самообладание.

Но, стоило девушке вникнуть в смысл сказанного, легкое раздражение вернуло все на свои места.

— Хорошо, что я не спрашивала твоего мнения… — фыркнула она, злясь скорее на себя, чем на него.

Вздорный характер тигра был ей вполне знаком, и ничего нового за последние полчаса она о нем не узнала. Вот только годы разлуки заставили воспоминания поблекнуть, и теперь приходилось привыкать к эринию заново.

Фьералин будто бы не заметил женской колкости и спокойно продолжил гнуть свою линию:

— У тебя был бы неплохой шанс вернуть память с помощью трав. А вот покинуть это место, став нимфой, может быть действительно сложно…

— Не сложно. Невозможно, — поправила его девушка, тоже выходя на сушу.

Морской прибой теперь ласково облизывал им ступни, пока они оба шли вдоль берега по горячему золотистому песку. Пейзаж вокруг был дивно-прекрасен, как​ и природная тишина, наполненная лишь криками чаек да плеском волн. Так и хотелось взяться за руки и идти рядом, иногда касаясь друг друга плечами, случайно проводя кистью по чужому бедру…

Но Марисса знала, что все это — лишь странные фантазии ее воспаленного мозга. А может — души, которая была так рада встретить старого друга… Но все это — глупость. Эриний здесь по просьбе ее родителей. Он просто должен вернуть её домой. Вот и все. Ни чувств, ни эмоций, ни воспоминаний. А значит, нужно лишь немного перетерпеть. И все пройдет.

— Нет ничего невозможного, — ответил между тем Фьералин с полной уверенностью в собственной правоте.

Девушка покачала головой. Хотела бы и она думать также.

— Сейчас я еще могу ненадолго покидать Эденрейс, — ответила она. — Хотя Великий дух всегда зовет меня обратно. Но как только пройдет ритуал Перерождения, я сама не захочу уходить.

— Почему? — удивился мужчина. — На этом острове наверняка скука смертная. И чего тут хотеть? Ты же знаешь, как отсюда выбраться. Взяла, перемахнула опять через какой-нибудь утес, или что тут у вас для обратной дороги придумано, и все! Живи себе долго и счастливо.

Девушка усмехнулась, вспоминая свою первую реакцию на это известие. Когда-то Верховная жрица точно также рассказывала ей нюансы ритуалов. А Марисса охала и ахала абсолютно с той же интонацией, что и Фьер.

— Нимфы отдают Духу часть своей души, — тихо ответила она, опустив глаза на золотой песок. — А без души, даже без маленького осколка, невозможно жить долго и счастливо.

На этот раз Фьералин не пытался шутить. Он повернулся к девушке, нахмурившись и не сводя с нее сверкающих лезвий зрачков.

Это было удивительное зрелище, потому что дикий эриний хмурился не так уж и часто. В основном с его тигриной морды или человеческого лица не сходило чуть презрительное и ироничное выражение.

Но в этот момент Марисса поняла, что не хочет, чтобы он и дальше на нее так смотрел. Без легкой улыбки взгляд его становился пугающе черным, а лицо все более напоминало маску хищника. Хищника, которым он и был по своей природе.

— Ты ведь не шутишь, да? — мрачно уточнил он, вглядываясь в девушку так, словно вот-вот отругает или даже накажет. Как провинившегося малыша.

Только Мариссу от этих мыслей в очередной раз бросило в жар. Она страстно желала, чтобы вот сейчас прозвучало признание. Чтобы Фьералин рассказал, кто он, зачем пришел. Чтобы взял в ладони ее лицо и начал умолять вернуться домой.

Только в глубине души она знала, что в таком случае ответила бы ему злым отказом. Потому что ничего не изменилось, и он — лишь инструмент в руках её отца.

А сам Фьералин и не собирался делать ничего из того, что лихорадочными фантазиями мелькало у девушки в голове.

— Ты собралась отдать неизвестно кому часть собственной души?! — переспросил он с нажимом, и в обсидиановых глазах сверкнули искры. Кажется, он злился. Хотя Марисса и не могла понять, почему.

Но отвечать на этот вопрос ей не пришлось.

Подул легкий морской бриз, и за спиной мужчины закружился ветер. Девушка слегка склонила голову, уже зная, что это означает. И в следующий миг Фьералин стремительно развернулся, чтобы увидеть, как из воздушных спиралей появилась молодая женщина со сверкающими жемчужными волосами и прекрасным лицом. Струящееся голубое платье развевалось за ее спиной, делая женскую фигуру странно-воздушной и волшебной.

— Не неизвестно кому, а Великому морскому духу, — ответила она звонко. И голос ее зажурчал, как весенний ручей, переливаясь всеми оттенками ласкающих ухо звуков. — А вот кто ты, путник, и по какому праву попал в Эденрейс, нам сейчас предстоит узнать…

Глава 7. Фьералин

Фееричное появление воздушной “красотки” ничуть не впечатлило мужчину. Он скептически оглядел девушку, слегка изогнув бровь. В его голове уже проносились несколько едких комментариев по поводу того, как нехорошо подкрадываться сзади к приличным людям, и как плохо это, бывает, заканчивается. Но все их он старательно держал при себе, опасаясь накалять ситуацию с таинственными нимфами.

Сейчас ему предстояло втереться в доверие к местным затворницам, разузнать подробнее об их быте и о том, что привело его малышку к такой жизни.

Фьералин придерживался жесткой точки зрения, что применение силы к Мариссе не приведет ни к чему хорошему. Да, ее папенька, Леран Дайше, наверняка будет в ярости, что дочку просто не закинули на плечо и не вернули к нему. Но эриний чувствовал, что за годы, которые они не виделись, маленькая принцесса превратилась не только в ослепительную красавицу, но еще и в чрезвычайно упрямую и плохо дрессируемую личность. А это значит, что попытка вернуть девушку без ее на то желания рано или поздно приведет к повторному побегу. Если малышка не выдумает чего-то еще более дурацкого и опасного.

Одна мысль об этих ее качествах вызывала у мужчины улыбку и будила инстинкт зверя. Это было плохо, ведь ему нравились непокорные самки. А Марисса была из тех людей, которые для эриния являлись неприкосновенными.

— Доброго вам дня, прелестная фея, — с легким поклоном выдал Фьералин, примерив одну из самых своих обворожительных улыбок. Мужчина не был до конца уверен в том, что его обаяние сработает на нимфе, но постараться стоило.

Блондинка окинула его изучающим взглядом и внезапно улыбнулась в ответ. А Фьералин с победным удовольствием успел заметить мелькнувший румянец на ее жемчужных щеках.

— Мужчина… — протянула она и вдруг подошла поближе, беззастенчиво осматривая его со всех сторон. — Мне ведь не кажется? Ты — мужчина?

Эриний усмехнулся:

— Красавица, я бы тебе продемонстрировал наличие особых признаков, но я как-то привык делать это в приватной обстановке.

Вышло так дерзко и самоуверенно, что Фьералину самому стало противно. Тем более, что эта особа ему не нравилась ни на полкогтя.