Самый черный день (СИ) - Адрианов Юрий Андреевич. Страница 106

Санек Пулевой, которому стукнуло недавно пятнадцать лет, уже считал себя большим специалистом по выживанию в экстремальных условиях, потому как прочитал множество книг по одной весьма увлекательной теме, что всецело завладела его юным сознанием. Знал в теории, как разводить костер, оказывать первую помощь, что такое радиация и многое другое. Очень надеялся и был уверен, что все эти знания когда-нибудь ему пригодятся. Даже составил примерную программу действий, на случай внезапного и такого долгожданного апокалипсиса, о чем мог рассуждать часами. Являясь активным участником некоторых тематических сообществ в социальных сетях, весьма рьяно отстаивал свою, безусловно единственно верную, точку зрения. Как и большинство сверстников, относился к этой теме с излишней долей романтизма, считая ее чрезвычайно занимательной.

Постапокалиптическая культура, будь то литература или компьютерные игры, нарушила не одну неокрепшую подростковую психику. Да разве только подростковую… Если уж у взрослых людей крышу посрывали сталкеры, мутанты и крутые пушки, так что каждый второй менеджер или кочегар мнил себя, по меньшей мере, спецназовцем, то о детях и говорить нечего. А ведь они-то как раз и были основными потребителями великого множества игр, романов и фанфиков на подобную тему. Далеким от реализма, пропагандирующим крутость и живучесть главного героя. Вот и Санька возомнил себя матерым профи, который сможет спрятать свою семью сначала в подвале дома, где они жили, а потом вывезти из города. А так как отец ко всему этому относился с изрядной долей скепсиса, то сам начал готовить предметы первой необходимости, способные повысить их шанс на выживание.

— Будем надеяться, что это никогда нам не пригодится, — произнес Данил.

— Я бы не был таким беспечным, — мрачно заметил Санька, собирая обратно свое богатство в рюкзак.

— Почему?

— Что-то все равно будет. Современная цивилизация изжила себя давно. И я очень хочу, чтобы она была разрушена, может тогда получится построить нечто новое.

— Что новое? — не понял Данил, краем уха прислушиваясь к сигналу на улице, который до сих пор не унялся и уже начинал порядком раздражать.

— Государство. Или общество. Где все будут свободны и сами решат, как им жить, а не подчиняться одному, самому главному.

— Но также не бывает!

— Еще как бывает! Я вот когда вырасту, сам решу, кому стану подчиняться...

Внезапно земля содрогнулась, и подростков швырнуло на землю. Затем погас свет, раздался сильный грохот, от которого заложило уши, подвал наполнился шумом льющейся воды и пылью, которую не в силах был уже разогнать луч фонаря. Запахи канализации усилились, вызывая тошноту. Отчаянно кашляя и отплевываясь, Данил закричал:

— Что это?!

— Не знаю, — сорвавшимся голосом произнес Санька. — Может взрыв газа?

Он вскочил на ноги и бросился к выходу из подвала. Данил устремился следом, не выпуская из вида фигуру товарища, в клубах пыли и рассеянном свете фонаря похожую на привидение. Вдруг Санька остановился, как вкопанный, ноги его подкосились, и он опустился на землю.

— Что с тобой?! — крикнул Данил.

— Выхода нет, — прохрипел Санька.

Данил посмотрел туда, куда указывал луч фонаря. Вместо ступеней, по которым они недавно спустились, громоздились обломки лестничного пролета и куски битого кирпича. Земля подрагивала, а откуда-то сверху продолжали доноситься глухие удары...

Ожидание всегда круче реальности. В своих мечтах об апокалипсисе Санька часто рисовал себя крутым сталкером или рейдером, мужественной поступью покрывавшим километры постапокалиптических пейзажей или радиоактивных пустошей. Пронзительным брутальным взглядом окидывая развалины в поисках врагов, он многозначительно кивал своим мыслям, и продолжал героический путь. На деле же все оказалось куда прозаичней. Развалины были как в мечтах, вот только сам он теперь являл вид потрепанный и жалкий, что шло в разрез с мечтами.

Выбираясь из подвала, Санька сильно разодрал бок об решетку, что закрывала узкое окошко под самым потолком. На счастье подростков, конструкция оказалась плохо закреплена, и они смогли отрезком трубы сбить ее со штырей, к которым та крепилась электросваркой. За несколько суток, проведенных во временном убежище, они успели обследовать его полностью и найти ремонтный запас сантехников.

Санька был покрупней Данила, поэтому отверстие для него оказалось маловато. Тогда и пригодилась аптечка, предусмотрительно уложенная в рюкзак. Правда, Саньке пришлось прикрикнуть на товарища и применить меры физического воздействия, чтобы тот взял себя в руки и оказал ему первую помощь. Вид разрушенного дома, где жила бабушка, вогнал Данила в кататонический ступор, вывести из которого смогли лишь пощечина да крепкое словцо, мастерски выданные Санькой. Сглатывая душившие слезы, мальчишка обработал ему ссадины перекисью и зеленкой, после чего наложил пластырь.

Оглядев почти полностью разрушенный микрорайон хрущевок, Санька вскочил, схватил рюкзак и куда-то помчался. Недоумевающему Данилу пришлось бежать следом, чтобы не остаться в одиночестве. Через несколько минут стало ясно, что мчится товарищ к детскому саду, скрытому во дворах ближайшего жилого комплекса. Вопреки тревожным ожиданиям, здание оказалось практически целым, не считая выбитых ударной волной стекол в окнах. Зато окружавшие его девятиэтажки, судя по всему, принявшие главный удар на себя, оказались разрушены вплоть до четвертого этажа.

— Ты чего, Сань? — спросил запыхавшийся Данил.

— Сестренка в садике же была… — спазм перехватил горло Саньки.

Все двери оказались открытыми, и получасовая инспекция помещений показала, что в здании никого нет — ни живых, ни мертвых. Подростки обнаружили несколько луж засохшей крови, но в сочетании с россыпью битого стекла, это говорило скорей о порезах, нежели о летальных исходах.

— Видимо, эвакуировать успели, — обнадежил себя Санька.

— Наверное, — помрачнел Данил, вспомнив о бабушке. Та никуда из дома не собиралась тогда...

— Пошли, будем выбираться из города, — определил дальнейшие действия Санька.

— Я пить хочу.

— Терпи. Кто знал, что все случится так быстро. Я думал в последний момент прихватить флягу с водой. А оно вон как…

Пока подростки укрывались в подвале, проблем с нехваткой воды не возникало. Сломанная сместившимся перекрытием водопроводная труба давала достаточно влаги. Но подходящей посуды, чтобы набрать воды про запас, увы, не нашлось.

— Погоди! — внезапно осенило опытного сурвайвера. — Надо найти кухню!

Действительно, в детсадовском пищеблоке нашлась и вода и несколько пластиковых бутылок. Уложив драгоценный запас в рюкзак, Санька достал пару противогазов и вручил один из них Данилу. Нож он повесил на пояс своих камуфлированных штанов, которые носил практически все каникулы.

— Все. Пошли.

Санька вытянулся за лето, и его непропорциональная фигура казалась еще более угловатой, чем раньше. Как все подростки, наверное, еще от начала времен, он не знал, куда девать руки, пытаясь их пристроить то на лямках рюкзака, то в карманах. Над верхней губой уже начал пробиваться темный пушок, намекающий на будущие усы, когда-то круглый мальчишеский подбородок сейчас заострился. Лицо заметно исхудало, а близко посаженные к носу глаза, казалось, ввалились еще глубже из-за случившихся переживаний.

По улицам стлалась хорошо видимая пелена дыма, отчего чего над городом стоял смог. Вероятно, что-то все еще горело. Противогазы были немного великоваты, и их часто приходилось поправлять рукой, чтобы сползающий на глаза резиновый шлем не мешал обзору. Санька периодически запрокидывал голову и настороженно озирался. Странное поведение товарища не укрылось от взгляда Данила, и он обеспокоенно спросил:

— Что там?

— Посматривай на небо. По идее, сейчас самое время для зачистки территории от выживших, и могут появиться беспилотники или еще что-нибудь, более опасное.

Данил в изумлении остановился.