Куда тянутся души (СИ) - Пенкина Анастасия. Страница 11

— Неприлично спрашивать у женщины про возраст, у вас тут нет такого понятия? — уклонилась я от ответа. Конечно, приятно, что мой возраст настолько не очевиден для них. Но рассказывать о том, сколько мне лет, и что я уже была замужем, казалось плохой идеей. — Лучше расскажи, что с Габриэлем? У него проблемы с женой? Он так странно отреагировал на тему о женщинах и женах, — решила я перевести разговор о своем возрасте в другую сторону.

Не собираюсь я замуж, плавали-знаем. Не желаю я больше раскрывать душу перед мужчинами. Нет веры, что не наплюют.

— Нет, — ответил Эрвин, — точнее, у него нет жены, но его семья очень хочет, чтобы это изменилось, он уже достиг возраста для женитьбы, и неприлично в его положении слишком долго ходить неженатым.

— Значит, у мужчин тоже есть возрастные правила? И почему семье следопыта так важно его женить? — полюбопытствовала я.

— Габриэль Делагарди не следопыт. Он младший брат правителя людских земель, Хендрика Делагарди. Когда-то его род был великим родом темных магов. Но когда великий жрец ордена Тьмы решил погубить миры, они первыми встали на сторону светлых магов. Род Делагарди так и не смог овладеть магией жизни. В итоге отказался от нее вовсе. Теперь его род считается одним из самых древних родов людей. Таких вообще немного, все же светлых магов больше, чем людей. И у таких родов есть свои правила касательно женитьбы. В роду Габриэля принято жениться сразу после тридцати. А он уже два года бегает от всех предлагаемых невест. Придумывает себе несуществующих разбойников и обязательно подальше от своих земель, в самой глуши, — веселясь, поведал мне маг.

Вот как, следопыт у нас, оказывается, голубых кровей, да еще и темных, а так сразу и не скажешь.

— А почему Канья сказала, что мне следует его опасаться? — вдруг вспомнились мне слова девушки.

— Ну, Габриэль дорожит своей свободой, но и женщин он не сторонится, — Эрвин усмехнулся, — вот и разбил немало девичьих сердец.

Да, именно такое впечатление он и производил. От него веяло силой и мужской привлекательностью. Такие мужчины нравятся всем женщинам. Они обычно прекрасно знают об этом и пользуются. К таким относился и мой бывший муж, что однажды и меня привлекло. С годами его притягательность развеялась, но только для меня, как оказалось.

— Он тебе понравился? — полюбопытствовал маг. И с нескрываемым интересом уставился на меня, хитро прищурив добродушный взгляд.

— Нет, — коротко и слишком быстро ответила я.

На самом деле я еще не решила, как к нему относиться. Он безусловно привлекательный мужчина, в моем вкусе. Но чувства вызывал противоречивые. Как говорится, и хочется, и колется. И это его разбивание женских сердец. Не хочу наступать на одни и те же грабли дважды. Правильно сказала Канья — опасный тип.

И я тоже решила закончить разговоры на этом, пуская лошадь вперед.

Глава 7

Начало смеркаться. Лазурное небо, украшенное пушистыми облаками, проибрело бледно-васильковый оттенок, а облака стали походить на клубничную сахарную вату. Место для ночлега выбирал Габриэль, и мы, немного свернув с дороги в лес, вышли на небольшую полянку, усеянную маленькими кустиками белых цветов. Развел костер Эрвин, просто пощелкав пальцами над приготовленными ветками, осыпав их огненными искрами. Сухие ветки быстро затрещали, разгораясь.

Для сна предлагалось нечто, напоминающее спальный мешок, набитое шерстью неизвестного мне животного, а может, и известного, я не спросила. К моему удивлению и сожалению, байки у костра никто не стал рассказывать. Может, я бы хоть немного отвлеклась от собственных мыслей, послушав рассказы о магическом мире. Но решено было сразу лечь спать, и я не решилась снова лезть с расспросами.

Но уснуть не получалось. Во-первых, в лесу не было темно, как это в моем понимании бывает. Здесь все вокруг подсвечивалось разноцветными огоньками, не то светлячки, не то феи сновали светящимися стайками то тут, то там, сидели на цветах и траве, на деревьях, прячась в широких щелях коры, и при малейшем шорохе взлетали со своих мест, сильно отвлекая. Казалось, что вот-вот из-за пахучего куста шиповника выйдет лесная нимфа с венком из цветов и трав на голове и позовет за собой. Или дерево оживет, показывая свое лицо, как в мультике про Покахонтас, и начнет рассказывать интересную историю вместо моих спутников. Луна, почти полная, висела очень низко и освещала все вокруг. Не ночь, а черт знает что. Красиво, конечно, лес манил своими тайнами, но сну такое не способствует. Во-вторых, слишком много мыслей крутилось в голове, не давая мне покоя. Тут еще в туалет приспичило.

Посмотрев на своих спутников, я пришла к выводу, что у них таких проблем нет, и Эрвин, мирно посапывая, уже видел десятый сон. По Габриэлю сложно было сказать, спит ли он на самом деле, но глаза были закрыты, а грудь равномерно вздымалась.

Осторожно выбравшись из мешка, чтобы никого не разбудить, я отправилась на поиски подходящего места. Мне уже не привыкать, все-таки целый день в пути. Справив нужду, я не спешила возвращаться.

Мое внимание привлек голубой огонечек, чуть ярче светящийся, чем остальные и, так как сна не было ни в одном глазу, я решила за ним проследить. Конечно, подсознание говорило мне, что по закону жанра следовать за подозрительными огоньками как бы плохая примета. Но лес не страшный совсем, почему бы не нагулять сон? Далеко все равно не пойду.

Впереди показалась поляна, где таких огонечков было очень много. Они кружились в хаотичном танце, прямо-таки зовя к ним присоединиться.

И я уже почти присоединилась к их незамысловатому танцу, когда мне на плечо легла тяжелая мужская рука. Вздрогнула и резко развернулась. Но это был всего лишь Габриэль.

— Что ты тут делаешь? — спокойно поинтересовалась я.

— Это я тебя должен спрашивать, — прошипел Габриэль, и немного встряхнул меня за плечо, видимо, пытаясь вразумить.

— Гуляю, — коротко пояснила я. В принципе, так оно и было.

— Ты совсем… ничего не понимаешь? — чуть спокойнее произнес Габриэль и внимательно уставился на меня, скользнув взглядом по моим приоткрытым губам, а я застыла в растерянности.

Его глаза были бирюзового цвета, такого чистого и глубокого, что напомнили мне океан, а в свете луны они будто светились изнутри. Лицо с красивыми и правильными чертами, но в то же время такое мужественное, сейчас казалось обеспокоенным.

Мне почему-то захотелось его успокоить, провести рукой по легкой щетине, погладить его сильную широкую шею, узнать, какова его золотистая кожа на ощупь. Сделав шаг, я приблизилась к нему и медленно провела рукой по щеке, переходя к подбородку, а затем и к шее.

— Чего ты боишься? — почти шепотом спросила я. Кожа его оказалась мягкой, и теперь мне захотелось узнать какая она на вкус. Мне казалось, что она непременно должна быть сладкой, как карамель.

От моих движений он замер, но руку мою не остановил.

— Это Древний лес, не такой как у подножия горы Орн, где мы встретились, тот лес молодой, в нем мало магии и почти нет магических созданий. А этот лес пропитан ею, она сочится из каждой его травинки. Ты могла заблудиться и стать чьим-нибудь ужином, или попасть в руки темных адептов, а я не могу этого допустить, я дал клятву перед Светом… — пробормотал он чуть охрипшим голосом.

Моя рука гуляла по его шее, описывая все впадинки и выпуклости. Чувствовалось, как пульс учащенно бьется под моими пальцами. И я уже почти не слушала, что он говорит.

Взяв блуждающую руку за запястье, Габриэль притянул меня ближе, не оставляя между нами расстояния. Другую положил на затылок. Его губы осторожно накрыли мои, пробуя на вкус.

Его оказались сладкими, с примесью меда и мяты. По телу пробежала дрожь. Решив, что мне мало такого невинного поцелуя, я запустила ладонь в его волосы, которые сейчас были распущены и доставали до плеч. Немного играя ими, я притянула Габриэля ближе к себе, прижимаясь всем телом к этому сильному и притягательному мужчине, кончиком языка провела по его губам, немного прикусила нижнюю, проверяя, насколько она мягкая. Затем мой язык проник к нему рот, я нуждалась в страстном глубоком поцелуе и Габриэль не остался равнодушным к моим ласкам, ответив на них с такой неистовой силой, с такой страстью, словно мои губы были волшебным источником, а он, усталый путник, никак не мог напиться.