Куда тянутся души (СИ) - Пенкина Анастасия. Страница 116

Отстраниться просто так мне уже не удастся. Я тяжело дышала, задыхаясь от этой близости, разрываясь на части.

— Нам нужно поговорить, — прошептал он в мои губы, также тяжело дыша, как и я, прилагая усилия на борьбу с первобытным желанием. С желанием броситься в объятия друг друга и больше не думать ни о чем, наслаждаться и жить только этими сладкими моментами. Моментами, когда мир вокруг замирает, а мы становимся одним целым.

— Говори, — прошипела я, понимая, что моя воля слабеет с каждой секундой, но я чувствовала, что сказать он хочет нечто важное.

И он заговорил, отпустив руки, но продолжая удерживать, обвивая руками спину и талию, поглаживая успокаивающе. А я слушала, не желая верить, но верила. Скажи он подобное несколько дней назад — ни за чтобы не поверила, даже не смотря на наличие всей этой магии. Не поверила бы, что это ради меня.

— Черт, обещание на крови, Габриэль, — процедила я, попытавшись вырваться из мучительно сладких объятий. — Снова.

Каждое сказанное им слово отзывалось болезненно тоскливым воспоминанием, и нахлынувшее дежавю выкручивало разум наизнанку пытаясь вырвать из реальности. Может от этого маги, что возвращали память из прошлых жизней сходили с ума — невозможно постоянно находиться в этом чувстве, где нить с реальностью становится слишком тонкой. Вот только вспомнить в чем суть прошлого обещания не могла как ни старалась.

— Прости, — зашептал Габриэль, касаясь моих губ, влажных от горячих слез. Чувство обреченности захватывало с новой силой. Я прекрасно понимала, что все мои цели и страхи, касаемо того что сделает Сизаморо с миром магии — меркли. Эти чертовы великие духи, возомнившие себя богами, не иначе, могут вновь обречь нас на мучения длиною в тысячу лет, а может и вечность. Надежды, что не в этой, так в следующей жизни все будет хорошо, таяли стекая солеными слезами по моим щекам.

— Прости, но я не знаю, что делать, — снова зашептал Габриэль, покрывая мои соленые щеки поцелуями.

С языка готовы были сорваться множество слов, от глупого вопроса — «зачем», до банальных упреков. Но больше хотелось сказать, как я его люблю. Понимая, что он хотел, как лучше, спасти мою жизнь. Любой ценой. Просто потому, что я поступила бы так же, заложила бы душу великим духам, не думая о последствиях, лишь бы иметь возможность быть рядом. Но мои жизни без него, и нынешняя оставили след. Изменили меня, и переступить через новые черты оказалось непросто. К тому же я не была уверена, что моей жизни что-то угрожало.

И я ничего не сказала. Все что нам отведено — это сейчас. Мимолетные мгновения единения наших душ, притяжение которых не поддавалось контролю.

Тело с отчаянием принимало его ласки, губы, сладкий вкус которых несравним ни с чем. Запах кедрового леса, амбры и мяты окутывал, вливаясь в легкие и оживляя лучше кислорода. Заставляя кровь со скоростью света разжигать меня.

Казалось, что ничего не может быть естественнее нашего поцелуя, я целовала Габриэля со всей скопившейся в глубине меня страстью. Его руки скользили по моему телу обжигая жаром, пробуждая мой огонь, загасить который можно было лишь одним способом и только на время.

— Я не могу без тебя жить, Анна, — шептал он, на секунду разорвав сплетение наших губ и языков.

Его руки с силой сжали мои ягодицы, приподняв и прижав к стене. Мои ноги оплели бедра мужчины, который тысячу веков был моим, и еще столько же после будет, даже сквозь слои одежды чувствовалось его желание, которое впиталось в каждую клеточку моего тела.

Сквозь сладкую негу, заполняющую всю меня, я понимала, что мы в темном коридоре замка, где проводят допросы, и совсем недалеко темницы. Где Аримана держат под стражей. И это из-за меня.

Эта мысль ослабила разгоревшееся за секунды отупляющее желание.

— Габриэль, — прошептала, отстранившись от сводящих с ума губ. — Ариман ни в чем не виноват, он спас меня… от Лабора.

Габриэль замер тяжело дыша и прикрыл темнеющие глаза, а я опустила ноги на пол.

— Так это Лабор похитил тебя?

— Он хотел призвать первородного мага…

— Ублюдок! — процедил Габриэль, отстранившись, и в стену напротив влетел его кулак.

— Не надо себя винить и калечить.

— Он исчез после приема, а я не придал этому значение.

Я очень надеялась, что этот фанатик не пережил серьезного ранения в глаз. Но в магическом мире и не такие раны возможно исцелить.

— После этого его видел кто-нибудь?

Габриэль провел ладонью по волосам, и я только в этот момент заметила, что он состриг их.

Тут же в голове возникла мысль: «Война». Но я постаралась ее загнать подальше.

— В том то и дело, что видели, — процедил Габриэль. — Он даже был на совете.

— А по вашим законам ему грозит что-то за мое похищение и попытку совершить ритуал?

Я попыталась сама что-нибудь вспомнить. Просто так что ли мне вернули воспоминания? Но ничего не выходило, видимо, это не так работало.

Габриэль отчаянно застонал, и стукнул ладонью по лбу.

— Нет, поглоти все это Тьма! — воскликнул Габриэль. — Ты же вне юрисдикции. Законы нашего мира на тебя не распространяются. Тебя не могут наказать, но и не защищают.

Подошел ко мне обхватив лицо ладонями. Тьма в его глазах отступала, сменяясь нежностью.

— А если бы меня кто-то решил убить?!

— Прости, — снова молил он. — Я не думал, что все так обернется. Я не собирался отпускать тебя от себя. И был уверен, что никто не решиться нажить себе врага в моем лице.

Он гладил мои щеки и скулы, вытирая еще дорожки слез. К моей радости плакать больше не хотелось.

— А как же тот солдат? Как его там…

— Он мой подчиненный, и я могу его наказывать за нарушение приказа и… подобное.

С трудом приходило осознание новой реальности. И я не уверена, что оно того стоило. Угроза моей жизни тогда казалась теперь еще более абстрактной. А вот так, о которой я узнала только что…

— Ты понимаешь, это слишком?! — не смогла смолчать, вырвавшись из объятий резко вспарывая воздух напряженными руками. — Какая-то неравноценная сделка. Твоя душа в обмен на мою жизнь, и это при условии, что угрозы как таковой почти не было.

Габриэль, скрестив руки на груди сверлил меня взглядом, в котором сквозила обида.

— Ты просто не понимаешь, Анна, я говорил тогда с Хендриком, он бы отправил тебя на рудники не раздумывая, а ты бы там и полгода не продержалась, уж поверь мне. На моей памяти нам не приходилось судить женщин за подобные преступления. Среди преступников, в горах сотни мужчин, изголодавшихся по нормальной жизни, во всех смыслах. Ты хоть представляешь что бы с тобой сделали? Никакая бы стража не спасла.

Испуганно вжалась в стену, когда перед глазами замелькали не самые приятные картинки. Темные стены пещеры, сырые и поблескивающие в тусклом свете, который исходил из магических светильников, очень напоминающих мне старые газовые лампы, только вместо огонька кусочек белого кристалла, светящегося изнутри. Мужчины, различных возрастов, в оборванной одежде, с размазанными по лицам и телу землей, орудовали кирками и молотами раскалывая горную породу, закатанные рукава открывали бугрящиеся напряженные мышцы, блестящие от пота. Беззубые рты скалились, а сальные взгляды не предвещали ничего хорошего.

Меня передернуло от отвращения, когда я представила эти грязные руки на своем теле. Габриэль был прав. Туда не отправляли просто так. Не знала, что это было: воспоминание одной из жизней, или какое-то видение, может даже и посланное самим Делагарди для убедительности слов, но я перестала считать, что он переплатил за мою свободу. В любом случае, это сработало ему на руку. Эгоистичная натура взяла верх — как и до этого, я не желала стать жертвой ритуала, так и жертвой банального изнасилования. И я лучше умру, чем позволю Габриэлю отдать свою душу на растерзание великим духам — ведь так или иначе я буду страдать, если и он страдает. А я все же эгоистка, и не собираюсь все это терпеть. Снова.