Место, где земля закругляется (СИ) - Темень Натан. Страница 2

Постепенно зал всё больше наполнялся народом. Две служанки с трудом протискивались между столами, колыхая пышными грудями и шапками пены над кружками. Их щипали за упругие зады, девицы устало взвизгивали с наигранным испугом.

Хозяйка подозвала его, — он не сразу откликнулся, и понял, что его зовут, только когда увидел злое, красное лицо женщины за стойкой — сунула в руки поднос, и велела идти помогать.

— Иди уже, несчастный! Вверх по лестнице, вторая дверь! — крикнула хозяйка, яростно протирая тряпкой столешницу. — Отнеси ужин господам. Да не пролей ничего, дурачина. Из жалованья вычту. Хотя какое у тебя жалованье… — пробормотала она уже вполголоса.

Он поднялся по узкой, холодной лестнице, для верности скребя боком о резные каменные перила. Он ещё не был уверен в стойкости окружающего мира, и холодный серый камень создавал иллюзию хоть какого-то якоря в общем безумии.

На стене подмигивал узорчатым огоньком висящий на крючке фонарь. Кованый металл, тонкая пластинка слюды — кажется, это была слюда — и трепещущий фитилёк внутри. В его свете Игорь увидел ряд дверей, по четыре с каждой стороны коридора. Все были закрыты. Под второй справа виднелась полоска неяркого света. Значит, туда.

На подносе, который ему вручила хозяйка, дребезжал серебряный бокал — почему-то Игорь был уверен, что бокал серебряный — стучал выпуклым боком в узорчатый кувшин. На тарелке свисал жирными боками кусок мяса, жареного, посыпанного какой-то мелко нарезанной травой. Ломти хлеба громоздились щедрой горкой.

Он перехватил поднос поудобнее, едва удержав бокал с кувшином от падения, и толкнул свободной рукой закрытую дверь. Уже когда дверное полотно качнулось и со скрипом отмахнулось к стене, он вспомнил, что не постучался. Ему уже попало несколько раз, — не считая того, фатального удара кружкой по голове — за неловкость. Народ тут был обидчивый и скорый на расправу, это Игорь уже понял. А ещё он понял — вместе с тычками и затрещинами — что его личный статус здесь ниже плинтуса, и затрещины входят в программу «трудового договора». Он криво усмехнулся, дав себе слово разобраться во всём, как только будет свободная минутка, и вошёл в комнату.

Тусклый свет фонаря в коридоре бросил неверную тень на пол комнаты. На пёстрый полосатый половик. На обнажённую фигуру женщины, похожую на полированную гитару чёрного дерева. Женщина сидела к Игорю спиной, склонившись над чем-то, белые волосы, странно светлые на фоне тёмного блестящего тела, спадали до пола, прямо в густую тень.

Женщина обернулась на скрип двери. Быстро поднялась на ноги, шагнула к Игорю. Он увидел её лицо, овальное, тёмное лицо, тонкие светлые брови и глаза, ярко-синие, с огромным алым зрачком. Метнулись белые волосы, почему-то окрашенные на концах в красное, будто их окунули в кровь…

Игорь попятился, поднос задребезжал в его руках. Это была кровь. На полосатом половичке лежала скорченная фигура. Под ней расплывалась неровная багровая лужа. Он не успел толком рассмотреть, в глаза бросилась неестественная худоба этого тела, пёстрая ткань шёлковых одежд, словно крылья помятой бабочки.

В углу, в тени разворошенной кровати смутно угадывалось ещё одно тело, лежащее навзничь. Крупный мужчина в богато расшитой куртке и узких штанах безвольно раскинул ноги. На свету торчали только подошвы его коротких сапог с подбитыми каблуками.

Женщина подняла руки, будто защищаясь, растопырила тонкие пальцы, унизанные тяжёлыми кольцами. Полные губы раскрылись, издали хриплый гортанный звук. Синие глаза блеснули. В следующее мгновение женщина покачнулась и упала вперёд, обрушилась прямо на руки Игорю. Загремел об пол уроненный поднос.

Игорь машинально обхватил её, посмотрел поверх плеча. Он ничего не успел сделать. Только что фигура на половичке была мертвей некуда. И тут же она — вернее, он — ожил, подобрался, взмахнул тощей рукой, больше похожей на лягушачью лапку, и в спине женщины уже торчал нож, вошедший в узкую спину по самую рукоять.

Женщина коротко простонала, обвисла на руках Игоря. Он прижал её к себе, чувствуя ладонью содрогание умирающего сердца. Освободил одну руку, ухватил кинжал за рукоять и выдернул из раны.

Тощий человечек в пёстрых одеждах оскалился, показав острые белые зубы. Попятился, метнулся прочь. Напротив двери в каменной стене было окно, сводчатое, забранное мелкой решёткой с кусочками цветного стекла. Человечек ловко подпрыгнул, врезался ногами в окно, решётка вылетела наружу с печальным звоном. Пёстрой бабочкой мелькнула за рамой быстрая тень и скрылась в темноте.

Игорь застыл в изумлении. На его руках обвисло женское тело. Под ладонью растекалась горячая кровь из раны на спине незнакомки, капала на пол, на полосатый половичок.

За окном, на улице раздался крик, потом ещё. Крик переместился во двор, огласил забитый людьми зал, заметался под низким потолком. По лестнице наверх затопали торопливые шаги.

Всё ещё в ступоре, Игорь обернулся и увидел сунувшихся в дверь людей: круглолицего хозяина, пару посетителей — из самых трезвых, здоровяка-вышибалу с дубинкой в руках. У плеча вышибалы маячил остроносый профиль любителя разбивать кружки о головы прислуги.

Раздался истошный визг хозяйки — её багровое лицо металось за спинами мужчин.

— А-а-а! Убили! Убили! А-а-а!

— Убийца! — крикнул кто-то.

— Держи его! — гаркнул командный голос. — Хватай!

Сразу несколько человек одновременно сунулись в комнату. Они мешали друг другу, пыхтя и толкаясь. Здоровяк вышибала, яростно взрыкивая, размахивал дубинкой, вслепую попадая по косяку. Со стены сыпалась штукатурка.

Игорь вздрогнул, его оцепенение пропало. Все эти люди рвались сюда за ним — убийцей и злодеем. Ну конечно, ведь юркий цветастый человечек уже испарился, будто его не было.

Он разжал руки — мёртвое тело женщины безвольно повалилось на пол — перескочил труп, и одним прыжком оказался у окна.

Рама была уже выбита, к счастью. Он сунулся головой в окно, и с запоздалой паникой понял, что это совсем не первый этаж. Пёстрый убийца был мал и ловок, а Игорь, в своём новом теле — велик и неуклюж. Но давать задний ход было уже поздно. Он полез в узкий проём, обдираясь об острые края сломанной рамы. Под руками звенели и крошились остатки стекла.

Перевалившись по пояс наружу, он повис, судорожно вцепившись в края оконного проёма. Дальше можно было только падать. Внизу, под стеной, вокруг здания протянулась полоска вроде бордюра, выложенная из булыжника. Дальше был неширокий газон, на котором росли густые кусты, усыпанные красными ягодами.

Сзади закричали, уже громче — люди ворвались в комнату. Игорь оттолкнулся от стены и вывалился из окна. Уже падая, ощутил сильный удар — дубинка лишь задела его по щиколотке, но ногу пронзила резкая боль.

Густой куст лишь немного смягчил падение. Игорь свалился на газон, машинально выставив вперёд руки. Затрещали ветки, он перекувыркнулся через голову, в вихре оборванных листьев и красных ягод.

Он лежал на траве газона, возле уничтоженного куста. Над ним возвышалась стена дома, сложенная из грубого камня, с проёмами редких окон. Наверху в разбитом окне метался грозный силуэт с дубиной, ещё несколько угадывались позади. Вдоль стены, в десяти шагах, виднелся огороженный невысоким забором крытый двор — вход в заведение. Из ворот уже выбегали люди — как осы из разворошенного гнезда.

Игорь торопливо поднялся на ноги. Скорее, надо убираться отсюда, пока цел.

Нога подломилась в щиколотке, он заставил себя удержать равновесие, и, неловко припадая набок, побежал.

Глава 2

Нога вспыхивала болью при каждом шаге. Игорь до хруста сжал зубы и заставил себя двигаться быстрее. На ходу он обернулся и увидел, что за ним бежит изрядная толпа. Впереди, тяжело топая ножищами, несётся здоровяк с дубиной. За ним, немного отставая, шустро перебирает тощими ногами остроносый гадёныш в облитых пивом рубахе и штанах. Хозяин заведения тяжело пыхтит, но тоже развивает приличную скорость. С ними ещё десяток человек посетителей, разгорячённых выпивкой и азартом погони. К погоне, по ходу дела, присоединялись всё новые ловцы из числа прохожих. Видно, в этом мире с развлечениями беда.