Принц Альберт (ЛП) - Пейдж Сабрина. Страница 20

- Какого чёрта? – спрашивает он. – Когда это ты стал монахом?

Я пожимаю плечами, пытаясь показать беззаботность, которую не ощущаю. – Прости, если я не хочу засовывать свой член туда, где уже побывало много парней.

- Близняшки, Альби, - произносит он, закатывая глаза и прислоняясь спиной к мягкому дивану. Он отпивает из стакана водку на пару пальцев, проглатывая это количество за один глоток. – С каких пор тебе стало небезразлично, кто засовывает свой член до тебя?

- Заткнись. – Я не могу вспомнить ни одного раза, кроме сумасшедшей бывшей, когда я даже не удосужился узнать имя девушки. Ну, может быть несколько раз, когда я спал с женщинами, которых уже знал в обществе – графинь, герцогинь, такими людьми. Но они были незапоминающимися.

Они все были незапоминающимися.

До этого момента. До Белль. А я даже не спал с ней.

Видимо, теперь я не могу выкинуть её из головы, даже, когда стараюсь.

- Ты меня игнорируешь, - шепчу я ей в ухо, стоя позади неё в чайной комнате. Я говорю тихо, помня о комнате, заполненной людьми, и о мероприятии, проходящем в настоящий момент, на котором моё присутствие является обязательным. В данный момент, это мероприятие для меня проходит, как в тумане, и я показался там только из-за того, что было необходимо моё присутствие, изображая послушного принца-робота.

Белль не оборачивается. Она не двигается, не поворачивается и даже не признаёт, что слышала меня, стоя неподвижно с блюдцем и чашкой в руке. С того места, где я за ней стою, я уловил слабый аромат её духов -это что-то лёгкое с намёком на что-то цветочное – жасмин или гардения. Она пахнет летом.

Её тёмные волосы спадают до середины спины, окутывая плечи волнами, поверх бледно-голубого пиджака, сшитого на заказ, который она одела, что соответствует её приталенной юбке-карандаш. Наряд предназначен для сорокалетней женщины. Это консервативно, уважительно и уместно.

И мне даже не нужно смотреть на неё, чтобы знать, что это самая горячая грёбанная вещь, которую я когда-либо видел. То, как эта юбка скользит по её изгибам, лаская задницу, как будто она сделана специально для неё, сводит меня с ума.

Мой член встал.

Я нахожусь на послеобеденном чаепитии, в комнате, заполненной людьми, где должен заботиться о том, чтобы впечатлить их – а вместо этого, у меня стояк от рассматривания задницы Белль.

Проблема в том, что Белль избегала меня последние несколько дней. Я клянусь, что она делала это нарочно, убедившись, чтобы мы не находились одни в комнате больше нескольких минут. Прошлой ночью в клубе, я мог бы уйти домой с близняшками. Я должен был пойти с ними, как следует трахнуться, пока все мысли о Белль не были бы стёрты из моей головы.

Это была бы самая умная вещь. Вместо этого, я дрочил, думая о Белль.

И теперь, увидев её здесь, всё, о чём я могу думать – это как задрать её слишком-правильную юбку вокруг талии и добраться до её прекрасной задницы.

Белль, наконец, поворачивается ко мне, подняв брови. – О? – спрашивает она, держа чашку у её идеально накрашенных блеском губ. – Я не знала, что ты нуждаешься в моём внимании.

То, как она это произносит – несёт смысл, её слова сочатся намёком.

- Я думаю, что ты ошибаешься, - произношу я тихо, мои слова едва слышны. – Всё наоборот. Это ты нуждаешься в моём внимании.

Белль подносит чашку чая к губам, медленно делает глоток, а её глаза находят мои, когда она глотает, и затем облизывает свои губы. Этот жест деликатный, но каким-то образом является самым сексуальным, что я когда-либо видел.

Она смотрит вниз на мой член, где моя растущая твёрдость очевидна, а затем на меня. – Вы лжёте, Ваше Высочество, - шепчет она, а затем выпрямляется. Выражение её лица меняется на профессиональное, пока мужчина, одетый в военную форму, со своей женой под руку, направляется к нам.

- Мисс Кенсингтон, - произношу я, мой голос слишком формальный, желая, чтобы мой стояк упал. – Позвольте представить вам графа и графиню Этье?

Белль улыбается – чопорно и должным образом. Она смеётся над одной из шуток графа и беседует с графиней о садоводстве или о чём-то ещё.

Я не обращаю никакого внимания на разговор, потому что единственное, о чём я могу думать – это задница Белль.

- Я не нуждаюсь в твоём внимании, - прошептала она, как только они уходят. – Или в твоих пальцах. Мои пальцы работают просто отлично.

Я чуть не выплюнул свой чай. Образ Белль в постели, с её идеальными раздвинутыми ногами, с пальцами внутри её мокрой киски мелькает у меня в голове. Когда я смотрю на неё, то она самодовольно улыбается.

Я заметил, что кто-то снова направляется к нам, поэтому я быстро шепчу ей в ухо, пока они не дойдут. – Ты должна прикоснуться к себе передо мной, - произношу я, мой голос едва слышен. – Поскольку мы оба знаем, что ты думаешь обо мне в это время.

Лицо Белль вспыхивает, но она смотрит прямо вперёд, улыбаясь соответствующим образом, пока другой вельможа приближается к нам. – Думаю, это можно устроить, Ваше Высочество, - говорит она сладким голосом. – Но только, если вы попросите.

Краем глаза я смотрю на неё, когда приветствую ещё одного человека, представляющего интерес для моего отца. Когда Белль ловит мой взгляд, она улыбается.

Маленькая Мисс Благодетель имеет более твёрдый внутренний стержень, чем я думал.

ГЛАВА 16 

Белль

Я вытираю свой лоб полотенцем – тёмно-синее с монограммой и королевским гербом, вышитый золотом. Даже полотенца в спортзале слишком формальны, идеально сложены в маленькие пирамидки на антикварном столе у стены.

Пять миль на беговой дорожке.

Это было нужно для того, чтобы убежать от разочарования, вызванного наблюдением за Альби сегодня во время чаепития. Пять миль в день в течение последних нескольких дней, после того, как мы вернулись из летнего поместья. Если я продолжу в этом же духе, если я продолжу бегать, пока не исчерпаю все свои силы, для того, чтобы избежать непреодолимого влечения и сексуального напряжения между нами, я стану чёртовым марафонцем.

Я могла бы вернуться в Штаты, - думаю я, пока направляюсь в сторону своей комнаты. – Я могла бы вернуться в Штаты и оставить всё это позади.

- Изабелла, - зовёт моя мама, и её голос эхом разносится по коридору. Я оборачиваюсь, чтобы увидеть, как она направляется ко мне, в идеально сшитом шёлковом костюме и подходящей маленькой шляпке. – Я написала тебе, но ты не ответила.

- Мой телефон в комнате, - произношу я. – А я была в тренажёрном зале.

- Здесь информация о фонде, - говорит София, вручая мне пакет документов. – Я подумала, что тебе понравилось бы заняться этим.

- Что это?

Она пренебрежительно машет рукой. – Может, прочтёшь? – рассеяно спрашивает она, вытаскивая свой телефон и что-то пролистывая пальцем по экрану. – Или что-то о беженцах? Я на самом деле не уверена. Там пакет с информацией. Благотворительность – это твой конёк. Ты должна организовать ужин, сбор средств или что-нибудь ещё. Ты можешь использовать свои идеи в летнем поместье для планирования чего-нибудь на осень, когда мы вернёмся во дворец. Разумеется, ничего, что отвлекало бы от свадьбы.

- Сбор средств – это не моё, мама, - произношу я, но она продолжает смотреть на свой телефон, нахмурив брови. И ты предполагаешь, что я собираюсь остаться до осени.

- Боюсь, мне уже пора бежать, - говорит она. – Возникла кризисная ситуация с сегодняшним мероприятием.

- Каким мероприятием? – спрашиваю я, когда она притягивает меня к себе, целуя в щёку.

- Прочитай документы, дорогая, - отвечает она. – Я опаздываю. – Я закатываю глаза, когда она начинает уходить. Потом София останавливается, оборачиваясь ко мне. – О, я почти забыла спросить. Как ты ко всему адаптируешься?

- Хорошо, - вру я. Мысль о возвращении домой – это то, что я умышленно исключаю. Проблема состоит в том, что живя последние два года за границей, я не знаю, где теперь мой дом.