Научи меня плохому (СИ) - Риз Екатерина. Страница 4

Как назло, этим утром Катя на работу не торопилась. Андрей извелся, ожидая ее, метался по кабинету, как лев в клетке, то и дело смотрел на часы и рычал на Вику, которая некстати лезла к нему с какими-то глупостями. А Жданова мучило плохое предчувствие, казалось, что с каждой минутой ситуация ухудшается, а он не может ничего контролировать. Что еще задумала эта девчонка? Вот где она сейчас? Платье свадебное выбирает, подсказал внутренний голос, и Андрей замер посреди кабинета. А если и правда?

— Где ты была? — зашипел Жданов на нее, когда Катя наконец вошла в кабинет. Между прочим, случилось это ровно в десять часов. Просто непростительное опоздание для Екатерины Пушкаревой.

Катя в удивлении посмотрела. От его тона и обеспокоенного взгляда немного растерялась, окинула Андрея долгим взглядом, затем осторожно проскользнула мимо него к своей каморке.

— Я у врача была. Я же просила Вику предупредить.

— Вику? — Жданов отчего-то еще больше рассвирепел.

Пушкарева покаянно опустила голову.

— В следующий раз я сама позвоню, обещаю.

— Катя! — Ему казалось, что она не слышит или намеренно отмахивается от его настроения и недовольства. Можно подумать, что он из-за ее визита к врачу злится!

Направился за ней в каморку и нетерпеливо проговорил:

— Давай поговорим.

Катя оглянулась на него через плечо.

— Вам есть, что мне сказать?

— А ты сама, как думаешь?

— Если вы хотите узнать, не изменила ли я свое решение, то нет.

Жданов невольно сжал руку в кулак и ткнул им в дверной косяк. И снова начал, чувствуя себя глупо и не в своей роли:

— Катя, ты не можешь говорить серьезно.

— Мне кажется, или вы все это мне вчера говорили?

— Да я еще сто раз повторю! То, что ты задумала, это глупо. Ты ничего этим не добьешься.

— Добьюсь.

— Чего?!

Она вдруг улыбнулась, а Жданов от этой улыбки вдруг нахмурился.

— У меня будет муж.

— У какого врача, ты говоришь, была?

Катя улыбаться прекратила, даже смутилась. Отвернулась от него. И промолчала. Ее молчание было столь красноречивым, даже показалось Андрею пренебрежительным, что он лишь зло хмыкнул.

— Ты просто маленькая… корыстная дрянь.

— Да, я такая, Андрей Палыч, — негромко проговорила Катя, когда Жданов вышел, громко хлопнув дверью.

Катя сама не ожидала, что все так быстро закрутится. Она подталкивала к активным действиям Андрея, не совсем понимая, что ей самой придется во всем этом учавствовать. До пятничного совета оставалось два дня и нужно было идти вперед, к своей цели, либо отказаться от нее, и если не попросить у Жданова прощения, то стать незаметной мышкой на пару следующих недель, чтобы потом вернуть «Зималетто» истинным владельцам, а самой исчезнуть, навсегда. Два дня — это очень мало. Андрей не разговаривал с ней, только глазами зыркал, и от его взглядов у Кати под ложечкой начинало неприятно сосать. Она присматривалась к нему, пытаясь понять, к какому решению он пришел.

А еще Андрей все рассказал Малиновскому, видимо, совета просил. Но ничего они придумать не смогли, и теперь Роман Дмитрич тоже глазами ее ел, ненавидя за те неприятности, что она его другу доставила и еще доставит, это без сомнения. Но взгляды Малиновского Катя игнорировала. Она не терпела присутствия этого человека, и ей было все равно, что он о ней думает. Он куда хуже нее.

Очень странно было ходить теперь по офисным коридорам, вести себя, как обычно, разговаривать с девочками из женсовета, и скрывать ото всех то, что происходит за дверями президентского кабинета. Кате самой не верилось до конца, что она на подобное решилась, и что Андрей, в итоге, согласится на ее… шантаж, и она все-таки станет его женой. Законной женой Андрея Жданова. А Колька в чем-то прав: она совершенно не представляет, что будет делать со своей победой. Но и отступать не собирается. Андрей просто пока не понимает… А она уверена, что из нее получится хорошая жена. И она все это не из вредности и не из мести делает, она просто любит его. Или не просто, раз пошла на такое. Но пути назад уже нет, потому что она не готова с позором уйти с его дороги. Она станет Ждановой, а дальше жизнь их рассудит.

На следующий день утро началось с того же тягостного молчания, каким закончился вчерашний рабочий день. Катя молча прошла в свою каморку и села за работу, прошло несколько часов, в течение которых Андрей ей ни слова не сказал, и поэтому, когда, ближе к обеду, он рывком открыл дверь каморки, Пушкарева от неожиданности вздрогнула. Взглянула испуганно, встретила испытывающий взгляд, и замерла, не зная, чего ожидать. А Андрей ее взглядом смерил, поджал губы, Катя даже подумала, что сейчас дверь закроет и уйдет, так ничего и не сказав, но Жданов вместо этого потребовал:

— Собирайся, поехали.

— Куда?

Он негромко фыркнул.

— Мечту твою исполнять.

Катя не совсем поняла, что он имеет в виду, но спорить не стала. Выключила компьютер и поднялась из-за стола.

Чувствовала, что Андрей украдкой разглядывает ее. В лифте, потом в машине. Постоянно косился на нее и разглядывал, словно до этого ни разу не видел. С того момента, как заметил, что она сняла брекеты, в нем подозрения еще сильнее возросли. Все ждал от нее чего-то, наверное, того, когда она перестанет притворяться, окончательно сбросит маску ложной скромности, и отправится по магазинам, тратить его денежки. А она всего лишь сходила к стоматологу!

Когда они подъехали к месту назначения, и Катя глянула в окно, на красивое здание, вдруг испугалась. Даже сглотнула нервно, но посмотреть на Андрея не решилась, хотя тот и сверлил ее взглядом в этот момент, она чувствовала.

— Пойдем, — холодно проговорил он. — Надеюсь, паспорт с собой?

Катя только кивнула, а у Жданова это вызвало неприятную усмешку.

— Я почему-то не сомневался.

«Тогда зачем спросил?», подумалось Кате.

Процедура подачи заявления была мучительна. Для обоих. Сначала Андрей сам зашел к заведующей, о чем-то с ней говорил минут десять, а потом их пригласили в другой кабинет, где они заполнили бланки и обсудили дату бракосочетания и саму церемонию. Женщина-регистратор с любопытством на них поглядывала, посопротивлялась для порядка, когда выяснилось, что они не хотят два месяца ждать своей очереди. Особенно Андрей не хотел ждать, он мечтал о скорейшем окончании трехмесячного испытательного срока, который Катя для них определила, и лишние два месяца его совсем не вдохновляли. Но объяснять причины работникам загса никто не собирался, и поэтому те тянули из них жилы, пытаясь выяснить причину. Хотя, Катя не совсем понимала для чего это нужно, раз Жданов готов платить за скорость. Для отчетности, что ли?

Но вопросы им продолжали задавать. Андрей сидел со скучающим видом, крутил ручку между пальцев и никак не реагировал, Кате приходилось самой выкручиваться. И только когда регистратор спросила:

— У вас беременность? Тогда справка нужна…

Жданов ручку на стол кинул и хмуро сообщил:

— У нас шантаж.

Катя уставилась на него, а когда Андрей изобразил милую улыбку, отвернулась.

Больше они не разговаривали. Хотя, Кате очень хотелось его расспросить: например, что он скажет всем, что он придумал, и какая у них будет свадьба. По всей видимости, самая ужасная из всех, что она представить может. Или даже хуже.

Ну что ж, дело ведь не в самой церемонии, дело в том, что будет дальше. А без пышной свадьбы она запросто обойдется.

— Высади меня здесь, — попросила его Катя, когда они возвращались в «Зималетто».

Андрей насмешливо глянул.

— Что, работать резко расхотелось?

Катя обиженно поджала губы.

— Я доделаю отчет дома, не волнуйся.

Он спорить не стал, вообще ни слова ей не сказал, даже на прощание. Машина съехала на обочину, и Катя вышла.

Осталась стоять на тротуаре, зачем-то смотрела вслед автомобилю Жданова, пока тот не скрылся за поворотом. Пушкарева огляделась, и пошла по улице, в сторону дома. Идти было далеко, но так даже лучше, есть время подумать и успокоиться. А еще решить, точно ли она готова к грядущим в ее жизни переменам.