Научи меня плохому (СИ) - Риз Екатерина. Страница 52

Когда Катя неуверенно взяла у него ключи, Рома с сомнением к ней присмотрелся и забеспокоился.

— Палыч, я бы не рисковал.

Андрей неприятно усмехнулся и предложил другу:

— Можешь взять такси.

Малиновский надулся, но говорить больше ничего не стал, сел на заднее сидение, а понаблюдав за тем, как Катя ёрзает на водительском месте, решил пристегнуться.

— Ты, вообще, водить умеешь?

— Умею, — огрызнулась она. — Меня папа учил.

— Он не танкист, случайно?

Катя надменно взглянула на него через зеркало заднего вида.

— Нет, он бухгалтер.

— Сам не знаю почему, но меня это успокоило.

Жданов же наблюдал за женой с ледяным спокойствием и не торопил её, хотя Катя была уверена, что в любой другой день он бы уже сто советов ей дал, и прикрикнуть не забыл. А тут молчал, смотрел, и этим её до бешенства доводил. Катя в руль вцепилась, но прежде чем повернуть ключ в замке зажигания, на мужа посмотрела. Встретила его взгляд и упрямо вскинула подбородок.

— Ты насмотрелся или мне ещё тебя повеселить?

— Лучше машину веди, — посоветовал он.

— Но ты ведь не хочешь, чтобы я её вела. Ты хочешь, чтобы я попросила тебя сесть за руль.

— Правда?

— А разве нет?

— Я тебе доверяю.

— Как же, — пробормотала она.

Но Жданов услышал и развернулся к ней.

— Ты хочешь об этом поговорить? Прямо сейчас?

— О доверии? Да, конечно! Прямо здесь и сейчас! Сейчас я руль брошу, и будем говорить.

— Ты для начала машину заведи!

— Как у вас весело, — поразился Малиновский, наблюдая за ними с всевозрастающим интересом.

Андрей резко повернулся и одарил его гневным взглядом.

— А ты женись. Тебе тоже станет весело!

Наверное от злости и возмущения, Катя почти не нервничала из-за того, что так неожиданно оказалась за рулем после пары лет перерыва. Водила она не слишком хорошо, хотя одно время папа всерьёз взялся за её обучение. Но так, как их старенькая «волга» чаще пребывала в ремонте, чем на дороге, набираться практики Кате было негде, и со временем она остыла и позабыла о том, что у неё права есть. Получила их в двадцать лет, и они до сих пор лежали где-то на полке книжного шкафа в доме родителей. И если бы Андрей посадил её за руль в любой другой день, она непременно бы суетилась, нервно вглядывалась в каждый знак и сигнал светофора, а вот сегодня лишь судорожно сжимала руль, да старалась на мужа не смотреть, потому что он её сегодня одним своим видом злил. И Андрей на неё обижался, и поэтому не лез с советами и наставлениями и даже не вжимался в сидение, как это делал Малиновский, каждый раз, как Катя нажимала на газ. Жданов лишь пару раз брался за руль, помогая ей развернуть достаточно тяжёлый для неё автомобиль. Но, несмотря на его молчаливую помощь, Катя была уверена, что изначально замысел мужа был совсем другим. Он хотел, чтобы она попросила его помочь, а она взяла и поехала.

В «Зималетто», при виде покалеченного Романа, начался переполох. Первой Маша Тропинкина ахнула, следом Шура Кривенцова, и к Катиной радости, ее, наконец, избавили от обязанности заботиться о Малиновском. Она даже не стала скрывать своего облегчения, оно было сильным, и мужу она его продемонстрировать не забыла. Андрею это не понравилось, но высказывать ей свои претензии он не стал. В итоге, расстались у дверей ее приемной, недовольные друг другом. Жданов ушел, а Катя, закрыв за собой дверь кабинета, и, наконец, оставшись одна, подумала о том, что, наверное, все-таки зря вчера сказала Жданову, что любит. Муж, правда, ни словом ни делом сегодня не напоминал ей об этом, она даже решила, что, возможно, он о ее признании благополучно позабыл, занятый утренними похмельными страданиями. Но сама-то она помнила: и как сказала, и что в этот момент чувствовала.

Несмотря на то, что утром они с Андреем говорили о том, что в течение дня будут заняты, и даже на совместный обед время вряд ли выберут, встретились уже через пару часов, в зале для показов, потому что Милко вдруг решил продемонстрировать им новые задумки. Коллекция уже вовсю готовилась к выпуску, показ приближался, а Милко в голову пришла очередная гениальная идея, которой он жаждал поделиться с окружающими, за сим всех и вызвал, потребовав отложить другие дела. Андрей ворчал, сетовал на взбалмошность и несговорчивость гения, разгневанным шепотом жаловался на то, что пришлось отменить важную встречу, а все ради того, чтобы поругаться с Милко из-за ненужных никому дополнений, которые кроме проблем ничего не принесут. Катя мужа слушала, потому что, как это ни странно, но с некоторых пор жаловался он именно ей, а в душе тихонько радовалась, что ворчит он теперь на Милко, а не на нее. Вот только чувствовала себя неуютно из-за Киры, которая глаз с них не спускала. Не отходила от Малиновского, разогнала женсовет по рабочим местам, и теперь самолично о Романе Дмитриче заботилась. Тот же продолжал видимо страдать и время от времени жаловаться на ноющую боль в руке. Но при этом, ехать домой «болеть», отказался, видимо, женское внимание, обрушившееся на него в офисе, его вполне устраивало. А вот взгляды Киры, Катю нервировали. Она отворачивалась, натянуто улыбалась собравшимся в зале людям, кивала, выслушивая Жданова, и удивлялась, что он не замечает. Или замечает, просто не озвучивает свои мысли?

Катя не выдержала, голову повернула и столкнулась с Кирой взглядом. Не понимала, что та в ней разглядывает, но знала причину такого пристального внимания. Вероятно, Малиновский поделился с ней увиденным и услышанным в доме Жданова. Катя была уверена, что так и есть.

Да еще модели раздражали. Все-таки тот факт, что Андрей лично занимался согласованием их контрактов на предстоящий показ, бесследно не прошел. Девушек вокруг Жданова стало крутиться больше, и они стали настойчивее в попытке привлечь его внимание. Катя не особо из-за этого волновалась, просто потому, что видела отсутствие интереса Андрея, он даже в раздражение впадал порой, когда кто-то из девушек подкарауливал его за углом, выпархивал навстречу и принимался выпрашивать внимания и дополнительные бонусные пункты к подписанному договору. Но мелькание рядом с ним моделей незамеченным не осталось, и Кате время от времени об этом осторожно сообщали, и удивлялись ее спокойствию и простодушию. Вот и сейчас она замечала многозначительные взгляды, обращённые к ней и Андрею, переглядывания сотрудников, а все из-за того, что любимица Милко, брюнетка Кристина, Андрею, не стесняясь, подмигнула. Катя негромко хмыкнула, удостоилась язвительного взгляда мужа, и специально для него изобразила улыбку.

— Ты бы хоть для приличия поревновала, — проговорил ей Жданов на ухо. Старательно делал вид, что взглядов и улыбок Кристины не замечает, обнял жену за талию и наклонился к ее уху. Катя спорить не стала, обнять себя позволила, и с большим интересом воззрилась на подиум, где Милко поучал своих «рыбок» перед выходом. Стояла, прижавшись к мужу, крутила ножкой, проверяя на прочность тонкую шпильку, и старалась мысленно отгородиться ото всех любопытных взглядов, направленных на них. А после слов мужа, голову назад откинула и негромко поинтересовалась:

— Это как?

— Тебя научить, что ли?

Она улыбнулась.

— Ревновать? — Андрей кивнул. — А ты уверен, что хочешь этого?

— Я бы посмотрел.

— А вдруг мне понравится? Что тогда делать будешь?

Жданов прижался губами к ее уху и шепнул:

— А вдруг мне понравится?

Катя убрала его руки со своей талии, от греха подальше, и отступила на шаг.

— Очень в этом сомневаюсь. Пойдем, сядем, все уже все увидели.

Андрей оглянулся на собравшихся, словно только что вспомнил о том, что они не одни. Красноречиво поджал губы, но больше ничего говорить и спорить с женой не стал, сел рядом с ней.

После показа, слушая, как Андрей спорит с Милко, Катя случайно оказалась рядом с Малиновским. Тот стоял, прислонившись здоровым плечом к стене, без интереса поглядывал по сторонам, а когда Катя рядом с ним приостановилась, сказал: