Тайна, покрытая глазурью (СИ) - Риз Екатерина. Страница 48

— Ты опять меня похищаешь?

Он деловито угукнул и снял с меня через голову ночную рубашку. Очень быстро и ловко надел футболку. Я только руку подняла, чтобы растрепавшиеся волосы пригладить. Кое-как влезла в джинсы, снова на кровать плюхнулась, не удержавшись, а Андрей присел на корточки и принялся натягивать на мою ногу носок, потом кроссовку. У него это выходило куда ловчее и быстрее, чем у меня бы получилось спросонья.

— Опять к Зудину? — беспомощно осведомилась я.

Андрей, кажется, усмехнулся, головой покачал.

— Нет, краду тебя только для себя. Я эгоист.

Когда он завязал шнурки, я поднялась, сунула руки в рукава пиджачка, что Данилов мне предложил, не особо мудрствуя. Сам покидал с прикроватной тумбочки в мою сумку всякие мелочи, ключи и телефон. И нетерпеливо подтолкнул меня к двери. Но я остановилась, как вкопанная, прижав руку к груди и немного смущенная недостатком в своем наряде.

— Что? — прошипел Данилов в досаде.

— Мне нужен… — Я ткнула пальцем в шкаф, который Андрей спиной загораживал. Секунду Данилов размышлял, чего же я хочу, потом ругнулся.

— Лиля…

Я стукнула его по руке.

— Ты обалдел?

Он выругался вторично, позаковыристее, но лично сунулся в шкаф, достал первый попавшийся под руку лифчик и мне продемонстрировал.

— Вот, успокойся. — Сунул его в мою сумку.

Я, конечно, ничего не сказала, но, согласитесь, это нахальство, красть девушку среди ночи, да еще возмущаться, что она не желает убегать в неизвестность без нижнего белья.

По дому мы шли крадучись, и именно из-за меня, я все время боялась обо что-нибудь споткнуться. Я волновалась, в крови бурлил адреналин и неконтролируемое возбуждение. Я держалась за руку Андрея, в душе млея от того, что он рядом, и даже не подумала задать ни себе, ни ему один простой насущный вопрос: а что, вообще, происходит?

Мы спустились на первый этаж, я заметила приоткрытое окно в гостиной, из него нещадно дуло, и к нему-то меня Данилов и повел, но я указала на более разумный выход — дверь. Зачем в окно лезть, когда дверь рядом?

Андрей разозлился, за руку меня дернул, а я покрутила пальцем у виска и пошла к двери. Замок отперла и спокойненько так вышла. Данилов вышел следом, и мне показалось, что едва сдерживается, чтобы не садануть дверью об косяк, так злился.

— Упрямая, — услышала я его бормотание.

— Но ведь я права?

Он только зубами скрипнул, за руку меня взял, и мы торопливо направились через сад, в сторону соседского, пустовавшего уже пару месяцев, дома. Забор здесь был не такой высокий и не глухой. Данилов меня подсадил, я на руках подтянулась и с минуту сидела наверху, ожидая, когда Андрей рядом окажется. Наблюдала за ним, покосилась на замеревший красный глазок камеры, закрепленной совсем рядом. Огонек не мигал, значит камера не работала.

— Вор он, — вспомнились мне слова Димки Калашникова, произнесенные уверенным тоном, и я вздохнула в расстройстве. Не везет мне на порядочных мужчин. И вот тому доказательство: я сижу ночью на заборе, мотаю ногами, а к очередному плохому парню в своей жизни, приглядываюсь с большим воодушевлением.

— Лиля.

Я опомнилась, осторожно развернулась и с забора полезла, держась за руку Андрея. Когда спрыгнула, не удержалась и повалилась на спину. Футболка задралась, и я едва ли не взвилась, в последний момент сдержав крик. Повалилась я прямо в молодую жгучую крапиву. Принялась потирать спину, которую сильно защипало, и смотрела наверх, на Данилова, который что-то там с камерами делал. А когда спрыгнул вниз, приземлился на ноги, даже не покачнувшись.

— Ударилась?

— Тут крапива! — громким возмущенным шепотом проговорила я.

— Я потом тебя поцелую. Где больно?

Я прищурилась, решив, что он издевается.

— Зачем ты меня украл?

— Я не крал, ты сама пошла со мной.

Справедливо, хотя и малоприятно.

— Но ты ведь пробрался в дом.

— Если честно, я не совсем понимаю, что ты делаешь в этом доме. Уже пять дней.

Он снова взял меня за руку, и мы пошли по давно не стриженому газону, уже не боясь, что нас кто-нибудь заметит.

— Аркадий Николаевич переживал, что в моей квартире меня могут потревожить незванные гости, — не скрывая иронии, проговорила я.

— А, в этом смысле.

Мы дошли до калитки, и та свободно открылась, только чуть слышно скрипнула.

— А здесь тебя никто не тревожил?

— В смысле?

— Ну, например, незваные чиновники.

Я кинула на Данилова быстрый, обеспокоенный взгляд.

— Куда мы поедем? — спросила я, быстренько поменяв тему.

— Туда, где я живо отучу тебя врать мне, — проворчал он.

Это было угрозой и прозвучало, как угроза, а я, дура влюбленная, разулыбалась в темноте, услышав в этих словах непонятное для меня обещание общего будущего. Как, что и возможно ли вообще — не знаю, но на душе стало легко и радостно.

Села в машину, стараясь громко не хлопать, закрыла дверь, а Андрей когда со своей стороны дверь открыл, в салоне вспыхнул свет, и я, наконец, увидела его лицо. Всего на секунду, но он посмотрел на меня, и я поняла, что даже утром вряд ли в своем бегстве раскаюсь. Данилов сел, взял с приборной доски жвачку, в рот одну подушечку кинул, и тут же за сигаретами потянулся. Прикурил, вдруг опомнился и чертыхнулся.

— Ты курить бросаешь? — догадалась я.

— С тобой бросишь…

— Бросишь, — заверила я. Дождалась, пока он сигарету в окно выбросит, и за футболку притянула его к себе. Не смотря на то, что совсем недавно мы провели ночь вместе, тогда мне целовать его не хотелось. А сейчас даже затрясло. От ощущения его рук на своём теле, от его дыхания на моих щеках и прикосновения тёплых губ. Данилов на сидение меня повалил, закрывая собой весь мир, и закрыл мне рот поцелуем. Ладонь накрыла мою грудь, совершенно нахально, и сжала. Сосок под тонкой тканью футболки тут же встал, Андрей чуть сдавил его между пальцами, а я крепче обняла его за шею.

— Скучала по мне?

— Это будет признание под пытками, — шепнула я в ответ, и Данилов понимающе улыбнулся. Я успела ещё раз поцеловать его, прежде чем он отодвинулся. — Если будешь целовать меня каждый раз, как захочется курить, то бросишь.

Он повернулся к рулю, завёл двигатель, а сам усмехнулся в ответ на мои слова.

— Тогда мне придётся держать тебя при себе постоянно.

Будто я против. Вслух я этого, конечно, не произнесла, села поудобнее, и запахнула пиджак, прикрывая грудь.

— Куда мы едем? — всё-таки спросила я.

Андрей бросил на меня короткий взгляд.

— Увидишь. Ехать минут сорок, поспи.

— Я уже не хочу… — отмахнулась я, и снова стала его разглядывать.

Вскоре мы выехали на шоссе, и я поневоле забеспокоилась.

— Мы на базу едем?

— Нет.

— Ты безумно откровенен, — пробормотала я в небольшой обиде.

Данилов усмехнулся, руку на моё колено положил и погладил.

— А ты так любишь задавать вопросы.

На другую сторону реки мы так и не перебрались. Проехали мимо моста, на приличной скорости ехали по тёмному шоссе, вокруг только сосны и ни единого фонаря, только дорожные знаки мелькали в свете фар. Не люблю ездить ночью, но Андрею я ничего говорить не стала. Проявляла терпение, благоразумие, молчала и ждала окончания поездки. Потом автомобиль свернул на просёлочную дорогу и скорость заметно сбавил. За окно было смотреть бесполезно, ни зги не видно. Я поёжилась, то ли от оттого, что чувствовала себя неуютно, то ли всё-таки ночная прохлада до меня добралась.

За лесом оказалась деревня. Наверное, днём вполне обитаемая и даже шумная, но ночью казавшаяся заброшенной. Тишина такая, будто ни одной живой души поблизости. Я видела только тёмные очертания домов и заборов по обеим сторонам дороги. Шум автомобильного двигателя казался совершенно неуместным здесь в такой час, мы, наверняка, половину жителей перебудили, проехав по деревенской улице. Андрей остановил машину совершенно неожиданно, приткнул её под каким-то забором, заглушил двигатель, а после ко мне повернулся: