Тайна, покрытая глазурью (СИ) - Риз Екатерина. Страница 5
Понимая, что он вряд ли уйдёт, я из кухни вышла и приблизилась к запертой изнутри двери. Ткнула пальцем в табличку и сказала, зная, что он меня через дверь слышит:
— Мы закрыты.
Его улыбка померкла всего на мгновение, видимо, от неожиданности, и расцвела снова:
— Да ладно тебе. Ты одна?
— Одна. — Понимая, что совершаю ошибку, я, тем не менее, отперла замок и дверь открыла.
Андрей переступил порог и продемонстрировал мне бутылку вина.
— Купил в магазинчике неподалёку. Что ты здесь делаешь одна?
Я в лёгком смятении наблюдала за тем, как он запирает дверь и проходит мимо меня, оглядывая полутёмный зал.
— Оформляю торт, — сказала я, вдруг почувствовав себя глупо в фартуке с оборками. Брюнет как раз остановил свой изучающий взгляд на мне, и я, к своему ужасу, почувствовала, что внутри запорхали бабочки. Абсолютно дурацкое щекочущее чувство, что-то подобное я чувствовала в юности, когда впервые поймала на себе заинтересованный мужской взгляд. Это было давно, а сейчас мне двадцать семь, я взрослая и умудрённая кое-каким опытом женщина, и вдруг такая реакция — разомлела перед совершенно незнакомым парнем, вся заслуга которого лишь в том, что он умеет очаровательно улыбаться.
— Ещё один? Кажется, твой бизнес процветает.
— Ради этого и стараюсь. Не против, если мы на кухню пройдём?
— А на кухне есть бокалы?
— На кухне есть всё.
Мы прошли на кухню, и на ярком свете я почувствовала себя ещё более сковано. На Андрея быстрый взгляд кинула, ответила улыбкой на улыбку, правда, про себя задавшись вопросом: с какой стати я его впустила, практически незнакомого человека, да ещё улыбаюсь ему и собираюсь пить его вино? Но одного-единственного взгляда хватило, чтобы найти ответ: устоять невозможно. И дело даже не в красоте, а в истинно-мужском превосходстве. Я украдкой наблюдала за новым знакомым, за тем, как он двигается, как протягивает сильную руку за бокалами на полке, ловит мой взгляд и улыбается. И эта улыбка… ох уж эта улыбка. Я тоже улыбнулась в ответ, смущённо и, как самой показалось, по-девчоночьи, понимая, что сердце сжимается уж как-то слишком сладко. Наверное, Жорик прав, и я, на самом деле, заскучала, затосковала и отвыкла от мужчины рядом. А сейчас рядом один из выдающихся образчиков мужской красоты и притягательности, и моя женская сущность чувствует и поддаётся его влиянию.
Предательница, поэтому и поддаётся.
— Выпей.
Андрей протянул мне бокал с красным вином, а я торопливо вытерла руку о фартук, но на пальцах всё равно осталось немного подсохшей глазури. Андрей лишь улыбнулся, заметив мою неловкость. И чтобы ещё больше меня не смущать, посмотрел на торт. С уважением кивнул.
— Красиво.
— Спасибо.
— Это трудно?
Я плечами пожала.
— Не знаю. Я люблю это делать.
— И часто… ты здесь остаёшься вечерами?
— Бывает. Когда заказов много.
Я отпила немного вина, взглянула на Андрея и кивнула, одобряя его выбор. Он усмехнулся.
— Нравится? Я рад.
— Ты разбираешься в винах.
— Более-менее.
Он оглянулся, увидел высокий стул неподалёку и присел на него. А я, сделав ещё один глоток вина, поставила бокал на стол и вернулась к торту. Но постоянно отвлекалась на брюнета, нежданного гостя на моей кухне. Он разглядывал меня, совершенно не стесняясь, чем жутко смущал и отвлекал; я, конечно, тут же вспомнила и о своей манере одеваться, и о нежелании заводить близкое знакомство с заезжими мачо, и обо всех своих личных неудачах, даже о Горине… зачем-то. И чтобы как-то отвлечь Андрея от чрезмерного внимания ко мне, спросила:
— Так зачем ты приехал в наш город?
Он сидел, устроив ноги на перекладине высокого табурета, крутил в руке бокал и опустил голову, но я всё равно видела, что он улыбается.
— Подыскиваю участок земли для клиента. Пока даже не решил, на чём остановиться — на вашей области или на соседней. Тут ведь рукой подать.
Я согласно кивнула, затем переспросила:
— Значит, ты занимаешься недвижимостью?
— И недвижимостью тоже.
— И что за участок тебе нужен?
Андрей усмехнулся.
— Хочешь подсказать?
— А вдруг? Я лучше окрестности знаю.
— Ну… клиент хочет оторванности от цивилизации, подальше от оживлённой местности, чтобы природа красивая вокруг.
Я лизнула тыльную сторону ладони, на которую капнула сиропом, и тоже усмехнулась, не слишком проникновенно, надо сказать.
— Знаем, знаем, — проговорила я. — Теремок в три этажа, трёхметровый забор по участку в два гектара и собственная пристань с яхтой. Реальная оторванность от цивилизации.
Андрей рассмеялся.
— Это уже не моё дело, какой теремок он там себе выстроит. Проблема в том, что у вас тут куда не ткни, всё святые места да заповедные зоны. Сегодня карту изучал, так уже сплошная морока.
— Тогда, может, выбрать другую область?
— Клиент сентиментальный, откуда-то отсюда родом, так что настаивает.
— Да, клиенты порой ещё те попадаются.
— Придётся, видимо, мне у вас задержаться.
Это было произнесёно с особой интонацией, и я обернулась, посмотрела на этого хитреца.
— Как жительница этого замечательного городка, готова за тебя порадоваться. Хоть отдохнёшь от Москвы.
— Да. Я тоже за себя рад.
— Серьёзно?
Он снова принялся меня разглядывать, прищурился, улыбнулся, поднёс к губам бокал с вином, а меня в жар кинуло. Да что там меня! Я могла поклясться, что от его улыбки на торте глазурь подтаивать начала. Я отвернулась, понимая, что не в силах убрать с лица улыбку. Зажмурилась, чувствуя себя девчонкой. Вообще, всё происходило глупо, как в юности. Мы разговаривали о пустяках, обменивались долгими, многозначительными взглядами, улыбались. Даже когда отворачивались друг от друга — улыбались. А ещё пили вино, и на втором бокале уже начали чокаться едва ли не после каждого глотка. Торт был закончен, я осторожно крутила его на подставке, устраняя мельчайшие недоработки, а вино пила с всевозрастающим воодушевлением. Вечер заканчивался лучше, чем я предполагала, в приятной компании.
— Тебе безумно идёт этот фартук.
Я взбила пышные оборки, обрамляющие широкие бретельки.
— Такой был у фрекэн Бок.
— Да? Ты специально себе такой заказала?
— Просто он мне понравился. У меня такой стиль.
— Какой?
— Европейский.
— Под стать имени?
— Точно.
— Тогда что ты здесь делаешь? Поехала бы в Европу.
Я наморщила нос.
— Там и без меня хватает умельцев и дельцов. Хотя, Европу я люблю.
— Где ты была?
Я взмахнула рукой, в которой держала лопаточку.
— Почти везде. Франция, Англия, Италия… Прага и Будапешт, Вена и Монако.
— Ого.
Я заставила себя остановиться, сделала незаметный вдох. Всегда много болтаю, когда выпью. Обдумала свои следующие слова:
— Сейчас это просто. Покупаешь туристическую путёвку и едешь. — Повернулась к нему. — И в каждом городе я посещала кондитерские.
— Понятно. Подсматривала.
Я в шутку нахмурилась и поправила его назидательным тоном:
— Училась.
— С кем ездила?
— В смысле?
— Ну… в компании? Или одна?
— Одна я ездить не люблю, — не стала я скрывать. — Иногда с сестрой, иногда…
Андрей хмыкнул, когда я запнулась.
— Понятно.
— Да что тебе понятно? — я предприняла попытку всерьёз возмутиться.
Он головой покачал, продолжая посмеиваться, потянулся за бутылкой, но когда взял её, оказалось, что она пуста. Андрей расстроено вздохнул.
— Мы всё выпили.
— Что очень странно. Обычно я пью мало. Ты поможешь мне убрать торт?
— Конечно. — Он с готовностью поднялся, подошёл ко мне и остановился, не зная, с какой стороны лучше взяться. Я указала на небольшие выступы на подставке. — А как бы ты справилась без меня?
— Справилась бы, не привыкать. Но ты здесь оказался кстати.
— Ещё бы.
Мы вместе взялись за подставку и осторожно перенесли торт, поставили на полку высокого холодильника. Пару раз наши с Андреем пальцы случайно соприкасались, и я каждый раз внутренне замирала, и пряталась от его взгляда. Хотя, он, наверняка, это замечал и надо мной посмеивался. А я, захлопнув дверцу холодильника и поспешно отступив на шаг, посетовала: