Тайна, покрытая глазурью (СИ) - Риз Екатерина. Страница 63

— Что он хотел?

— Лизу искал.

Андрей усмехнулся.

— Загуляла?

Я на него посмотрела, с нескрываемым укором, но Данилову все мои взгляды, как слону дробина. Я же такой твердолобостью не отличалась, и чувствовала, как мне казалось, вполне обоснованное беспокойство.

— Это не похоже на Лизу.

— Серьёзно?

— Андрей!.. — не удержалась я от того, чтобы его не одёрнуть. Телефон из сумки достала и набрала номер сестры. Отозваться она не пожелала, даже гудков не было, лишь тусклый голос извещал о том, что абонент вне зоны доступа. Я секунд пять слушала, потом снова к Данилову принялась приставать, изливая на него свою тревогу. — Она уехала из дома утром и пропала.

— Лиля, ну что с ней случится?

— Может и ничего! — разозлилась я. — А вот что может случится по её вине — большой вопрос.

Данилов помолчал, обдумывая.

— Думаешь, пакость какую затеяла? — Я плечами пожала, а Андрей мрачно кивнул. — Точно. Пакость, на которую много ума не надо.

Я телефон в руке повертела, потом нажала на кнопку быстрого набора. И даже выругалась, когда и Халеменчук не ответил.

— Да что же это.

Данилов бросил на меня быстрый взгляд, потом по коленке меня погладил.

— Успокойся.

Хорошо ему говорить, не его же сестра пропала.

— Ты обратила внимание, насколько Аштаев уверенно себя держит?

Я отвлеклась от своих мыслей, на Андрея посмотрела, потом кивнула.

— По крайней мере, старается, — продолжал Данилов рассуждать.

— Видно, наш дорогой свидетель на предстоящей свадьбе, его хорошо задобрил.

Данилов еле слышно хмыкнул, помолчал, не сводя глаз с дороги, потом в затылке почесал.

— Что тебе сказать, милая: я, в свете последних событий, в доверенные лица Родиона не гожусь.

— Перестал доверять? — негромко подивилась я.

— А ты как думаешь?

— Правильно, — отозвалась я с лёгким, невинным вздохом. — Всё в семью, всё в семью.

— Вот зараза, — весело посетовал Данилов, а я улыбнулась. Просто потому, что захотелось улыбнуться. Потом, правда, вернулась к интересующему меня разговору.

— Что такого Олег мог пообещать Зудину, что тот забыл о Есине? Всё-таки друг… ну, или партнёр. Тоже не кот чихнул, кстати.

— А с чего ты взяла, что он забыл? Сейчас выдоит твоего родственничка, а потом ещё и счёт предъявит. — Андрей кинул на меня многозначительный взгляд. Я решила притвориться непонимающей:

— Что?

— Что, что, Лиля! Родион спит и видит, когда вы один на один останетесь. И вот тогда он покажет себя во всей красе, начнёт выдавливать тебя по капле. А он это умеет, поверь.

Я руку вытянула и посмотрела на обручальное кольцо.

— Очень ему приглянулся мой кусочек пирога, — проговорила я.

Андрей улыбнулся.

— Крупный у тебя кусочек.

— Это не от жадности, Андрюш, это от хитрости. А ведь хорошо, что времена потише стали, да? А то бы пристрелил меня твой Родион, и не поморщился.

Данилов смотрел на дорогу, но я заметила, как его губы сложились в саркастическую усмешку.

— Сейчас тебя стрелять рано, сладкая. А вот когда вы лоб в лоб столкнётесь.

— Не столкнёмся, — успокоила я его. Андрей кинул на меня быстрый взгляд, а я постаралась спокойно улыбнуться. — Мы ведь собираемся уехать, разве нет? Ты ведь знаешь, что делать. — Я в любимом не сомневалась, честно. И очень надеялась, что гордость за него прозвучала в моём голосе.

— Конечно, знаю. Не переживай.

Вот об этом я точно не переживаю, отпереживалась уже. Других проблем полно.

Куда же Лизка делась? Я весь вечер об этом думала. Андрею улыбалась, ужин ему готовила, старалась разговор поддерживать, даже когда он снова о Есине заговорил, поддакивала, а сама украдкой раз за разом номер сестры набирала. Её телефон по-прежнему был отключён, и я, в конце концов, позвонила Олегу. Разговор у нас вышел короткий и невразумительный, он сообщил, что Лиза не появлялась, пролаял, что уже давно ничего путного от жены не ждёт. Впрочем, от всей нашей семейки. Я молча выслушала, в принципе, спорить с ним не собираясь, нервы на него тратить, но всё же не удержалась и едко заметила, что когда ему выгодно было, он от нашей «семейки» очень многого ожидал и ни от чего не отказывался. И первой отключилась, не желая слышать то, что он мне ответит.

А среди ночи приехал Аркадий Николаевич. Звонок в дверь поднял нас с постели, я-то точно подскочила, перепугавшись до смерти, не с первой попытки сумела включить ночную лампу, и заморгала, не понимая, который час и что, вообще, происходит. Андрей тоже на постели сел, но понимал, по всей видимости, больше меня, потому что сразу поднялся и пошёл в прихожую. А я глаза потёрла и на часы посмотрела. Половина третьего.

Если это Лизка, убью на фиг.

Я почему-то была уверена, что это сестра. Возможно, пьяная, наверняка злая, и скорее всего Олег, разозлённый до нельзя, не пустил её домой. Вот она ко мне и явилась. К кому ещё ей, по сути, идти? Она всегда ко мне приходит, даже если мы и в ссоре.

Но это оказалась не Лиза, в квартиру вошёл Халеменчук, я услышала его голос, больше похожий на раздосадованный бубнёж, и поспешила подняться и накинуть на себя халат. Из спальни вышла, посмотрела на Аркадия Николаевича, потом на заспанное лицо Данилова.

— Что случилось?

Халеменчук досадливо морщился, и такое чувство, что делал он это давно, успел привыкнуть к такому выражению лица. Вздыхал и морщился, вздыхал и морщился. Сразу понятно, что новости плохие.

— Что-то с Лизой? — спросила я. Меня это безумно беспокоило, а вот мужчин удивило.

— С Лизой? — переспросил Аркадий Николаевич. — Почему с Лизой? Что с этой оторвой ещё стряслось?

Данилов лишь рукой безнадёжно махнул, присел на мягкий подлокотник дивана, и косился то на меня, то на Халеменчука. Я халат на груди запахнула, нахмурилась.

— Тогда что? Ночь глубокая…

Халеменчук снова поморщился, а потом кинул выразительный взгляд на Андрея, явно сомневаясь, стоит ли при нём говорить. Я сказала:

— Рассказывай.

— Я Есина нашёл.

Вот этого я, признаться, никак не ожидала. Я на Есина давно рукой махнула, уверенная, что он вряд ли где объявится, если только всплывёт, но на мне и моих делах это вряд ли как-то отразится, в конце концов, я к его пропаже, кто бы что ни думал, никакого отношения не имею. А тут на те, пожалуйста, нашёлся. Я на любимого посмотрела, который был удивлён не меньше меня.

— Живой? — спросил Данилов.

— Более-менее. Я бы сказал, что менее.

— Как это?

— В больнице лежит. В Мелехове.

Мелехово — небольшой районный городок почти на границе с московской областью. От нас больше двухсот километров. Вот! И попробуйте теперь придраться, господин Зудин. Я к этой истории никакого отношения не имею! Прямо камень с души.

Вот только Халеменчук на меня так смотрит, словно готовится мне гадость сказать.

— Врачи говорят выкарабкается, но нужны условия, нужен дорогостоящий курс лечения.

— Что с ним? — Голос Данилова прозвучал отрывисто, я кинула на него взгляд украдкой.

— Официально: дорожно-транспортное происшествие. Его нашли на дороге, патруль нашёл. Без сознания, с переохлаждением. Тупая травма головы, переломы, нарушение речи. Говорят, он несколько недель в коме пролежал, документов при нём не было. По сводкам, конечно, прошёл, но что толку. Весь грязный, полутруп, когда нашли, собирались труповозку вызывать, потом уже поняли, что жив.

— Ужас какой, — пробормотала я. — А сейчас он как, в памяти? — И отчего меня это беспокоит?

— С памятью и речью у него проблемы небольшие, врач сказал, что после комы, и что у него большие шансы восстановиться. Меня, по крайней мере, узнал. — Халеменчук на кресло присел, устало отдуваясь, локтями в колени упёрся. — А вот я его, признаться, не с первого взгляда. Истощал, бритый, весь какой-то синий.

— Он что-нибудь помнит?

Аркадий Николаевич снова на меня глянул, коротко и выразительно. Мне застонать захотелось в голос. Но что я могла? При Андрее запретить ему говорить? Да и Данилов закипать начал, взглядом меня буравил. Пришлось торопливо кивнуть, будто я и не думала сомневаться и информацию от него утаивать.