Свадьба датского принца (СИ) - "Ореанна". Страница 5
И вновь шевелится воздух.
И отвращение охватывает его душу и в ужасе отшатывается он от того, что увидел там, познав пределы своей низости.
Ближайшие дни он оставляет Орден, добивается аудиенции у Старика и говорит с ним о Марго, Валентине, Ордене, себе. В итоге он добивается кое-чего, но эта сделка – вещь обоюдоострая.
Затем он оставляет прежние занятия и уходит в армию.
10 лет назад
Он стоит у гроба Рамоны и маленькой Анны. Слез нет.
5 лет назад
Разыскан след родных Рамоны. Это он обещал ей еще перед свадьбой и до сих пор не сумел исполнить. Из всей семьи сохранились отец, двоюродная тетка и младший брат. Он не может встретиться с ними лично, это слишком опасно. Возможно, так даже лучше. Но он делает так, что мальчик получает необходимую подготовку, находит работу во Франции и, через какое-то время, становится телохранителем Марго.
И проходит еще пять лет.
6
Любовь случается неожиданно и непонятно зачем
- Он позвонил мне! Он позвонил мне! Урра!! – Светка носилась по комнате, подпрыгивала и швыряла вверх маечки, которые начала примерять до звонка. – Ну, он! Тот, из лифта! Ты что, не помнишь?
Еще бы не помнить! Последние дни о нем столько было говорено, что, бедняге, пожалуй, икалось без перерыва.
Три недели после того решительного забега прошли относительно спокойно. Несколько девушек были уволены и отосланы обратно, остальные взялись за голову. Все то же: этикет, искусствоведение, танцы, визаж, костюмер. Дни заполнены с утра до вечера, а вечером такая усталость, что остается забраться на кровать, надеть наушники и уснуть. В выходные – экскурсии по городу и вокруг него. В основном, музеи. Лене было интересно, а другим девочкам не очень.
А почти неделю назад всех собрали для собеседования. Собеседование происходило в шикарном здании делового центра, и проводила его злая женщина по имени Марго. Девушки поднимались к ней по одной. Те, чья очередь еще не дошла, ждали в вестибюле. Впервые Лена увидела остальных участниц этого странного мероприятия, до сих пор все занимались отдельными группами.
Их было много, наверно, более двадцати. Все разные, в основном, симпатичные. Хотя и тут нашлось бы не больше двух-трех, которых можно было бы счесть настолько же привлекательными, как Свету. Она как раз разговорилась с девушкой по имени Мирра (густые брови, полные губы, уравновешенный характер, дружелюбие), как наступила ее очередь.
- Я тебя провожу, - вдруг сказала Света.
Лена удивилась было этой неожиданной солидарности, но возле лифта все поняла. В лифте, кроме них, ехало еще три человека, один из них – мужчина, который тоже какое-то время находился в вестибюле. Краем глаза она отметила его присутствие еще минут пять назад, но после увлеклась разговором и забыла.
Примечательно было то, как эти двое смотрели друг на друга. Он – спокойно, почти даже равнодушно. Света же краснела, отводила и вновь поднимала глаза, сглатывала и только что не хихикала, как делают очень молоденькие девушки, флиртуя в метро. Он улыбнулся – и она улыбнулась – и стала еще красивее, если это вообще возможно. И Лена улыбнулась тоже. Как бы то ни было, а эта девочка ей нравилась – она воплощала все то, чем ей самой хотелось, но не удалось стать.
Оказалось, что всем троим выходить на одном этаже, и даже идти в одну сторону. После нескольких поворотов, Лена нашла нужный кабинет и вошла, оставив тех двоих договариваться в предбаннике.
В роскошном, может, даже, чуть кричащем, кабинете, ее ожидала женщина с колючими темными глазами. Самоуверенная, умная, нервная, недобрая. Морщинки у губ. Овальное лицо, напоминающие Грету Гарбо правильные черты, черные кудри ниже плеч. Дорогой костюм, взгляд сквозь собеседника, словно через несуществующее стекло. От нее несло арктическим холодом и непредсказуемостью. Возможно, это она – автор всей это нелепости, подумала Лена. Сгруппируйся. Что тут нужно? Глупая девочка? Синий чулок? Стерва?
Женщина подняла лицо от бумаг. Устала. Одинока. Горда. Полна собой. Она ни в ком не предполагает существование сколь-нибудь значимой личности, кроме себя.
«Пустое место» - разновидность «Бледная немочь». Женщина подняла глаза, и за секунды, которые потребовались для этого, Лена ссутулила плечи, наклонила голову вперед и сделала напряженно-внимательное выражение лица.
Женщина задала несколько формальных, незначащих вопросов и отпустила ее. Выходя, она увидела за спиной того же мужчину (о котором уже успела забыть второй раз).
За дверью ожидала взволнованная Светлана…
А теперь она прыгала по комнате, вопя, как невменяемая.
- Так он позвонил?
- И у нас вечером свидание! Ленусик…
- А?
- Ты дашь мне свою белую кофточку? Ту, что с воланами?
- Да бери, конечно.
- Лен…
- Да?
- И зеленые сережки! У меня тоже глаза зеленые…
- Хорошо, бери.
- Лен…
- Что?
- А вдруг я ему не понравлюсь?
- С чего бы это?
- Ну, а вдруг?
- Ну, тогда я найду его и…
- И что?
- И укушу.
С этого дня Фред окончательно поселился в их номере. Если его не было тут во плоти, то виртуально он присутствовал все время, когда Светлана не была чем-нибудь занята… где-нибудь в другом месте. Но и там, скорее всего, она носила его с собой и в себе.
Фред был самым красивым, самым умным, самым добрым, самым сексуальным, самым потрясающим мужчиной во всем мире. Ага. Но как только Лена пыталась узнать подробности, она выслушивала целый водопад (от природы болтушка, сейчас Света стала говорить со сверхсветовой скоростью, проглатывая окончания слов и целые фразы), вроде такого: «ой, у него потрясающие глаза!» Или: «а знаешь, он еще сказал, что ему очень нравится, как я произношу «овощи»!» Т.е. ничего существенного.
Но у нее не было особого времени задумываться о происходящем. Через несколько дней девушек перевезли в Мендосу и поселили красивом доме - настоящем дворце, в центре. Каждой выделили отдельную комнату, пусть и небольшую, зато свою. Возня с костюмерами и преподавателями стихла, зато по вечерам добавились званые обеды и ужины, на которых все должны были присутствовать и проявлять себя. И бывали дни, в которые девушки не видели друг друга.
Приближалось время действий.
Стоя в вестибюле, Эйрик еще раз вернулся к разговору со Стариком, проговаривая про себя отдельные фразы.
«…Торвальдсены! Гнилая порода!
Когда Лиса вбила себе в голову выйти за этого Олафа, я дал ей всю информацию. Я дал ей чемодан доказательств! Но у него, видишь ли, притягательный взгляд! Этот негодяй посадил ее на иглу. Я убил его, но было уже поздно.
Магерит не трогай. С остальными можешь делать все, что угодно, но Магерит моя единственная внучка».
«…Они всегда играли в эти игры. А я так скажу – ты Бога не трогай и Он не тронет тебя. Но их все время тянуло в конспирологию. Пять поколений извращенцев и садистов.
- Сэр, но разве де Гарсиа…?
- Заразная дрянь. Кого не возьмешь, все когда-то этим перебесились. Я рад, что ты завязал».
«…Я хочу, чтоб ты уехал. Как можно дальше.
- Я и сам думал об этом.
- Что ты там думал! Оставь это при себе.
Ты уедешь на пять-шесть лет, пусть все рассосется, все подумают, что ты струсил. На меня нажмут, и я нехотя отдам тебя на растерзание волкам. Надеюсь, ты не жмот?
Вернешься и все наверстаешь».
«…Стар я уже. Сам такую комбинацию не проверну. И смотри за этим мальчишкой Гилмор. Когда-нибудь он всадит тебе в спину нож».
Время приближалось. Он имел основные договоренности с Семьями Рима, Венеции, Парижа и Кордовы. В каждой Семье назрела необходимость избавиться от раковой опухоли, которая разъедала изнутри. Места встреч определены, компроматы собраны. Даты назначены.