Огненный котёл (ЛП) - Шеттлер Джон. Страница 30

Через какое-то время Орлов достаточно слышимо рыгнул и встал, держа стакан с кофе в руке, и направился к выходу мимо Карпова. Капитан сразу понял, что он что-то задумал, так как офицеры всегда оставляли посуду на столе, откуда ее убирали потом, и никогда ничего не забирали с камбуза. В повисшей тишине Орлов прошел мимо Карпова, а потом сделал вид, будто споткнулся.

— Смотри, куда идешь! — Резко сказал Карпов, прекрасно понимая, что Орлов умышленно пролил кофе на его правое плечо, и еще более прекрасно понимая, что тот собирался не обратить на это внимания.

— Виноват, товарищ капитан, — саркастично сказал он. — Я вас не заметил. Вот этого как-то не заметил, — он указал на нарукавный знак. — Орлов натянул на лицо улыбку, которая была более чем насмешливой. Карпов попытался не обращать на него внимания, мрачно сконцентрировавшись на дальнем столе, из-за которого доносился сдержанный смех младших офицеров. Он ощутил жар в затылке и понимал, что Орлов намеренно пытался унизить его перед младшими по званию. Он протер пролитый на него кофе салфеткой, и Орлов двинулся дальше, угрюмый и злой. Если бы это был кто-то другой, горько подумал он…

Младшие офицеры начали расходиться один за другим, и некоторые из них осмелели настолько, чтобы пройти мимо Карпова, а некоторые даже демонстративно держали в руках стаканы с кофе, хотя никто не позволил себе ничего большего. Если бы, подумал он, я бы их них котлету бы сделал, однако случившееся показало, что он не рискнул выступить против Орлова, несмотря на то, что был старше по званию и имел должность старшего помощника. Это уже не могло защитить его.

Все разошлись, и Карпов взялся за еду, усталый, злой, униженный и делающий выспаться. Он встал, и только тогда заметил, что Орлов поставил стакан с кофе на его стол, так, чтобы она упала на палубу, облив при этом скатерть. Его плечи поникли, он развернулся и направился через дверь, но в коридоре сразу заметил, что кто-то идет ему навстречу. Это был Орлов.

— Ох, товарищ капитан, — сказал он. — Виноват. А где вы забыли свои погоны?

— Yob tvou mat, Орлов! — Воскликнул Карпов, указывая тому, что ему следует сделать с собственной матерью. — Где ж твоя борзость была тогда, на ГКП?

Это был первый раз, когда они оба заговорили о своей неудавшейся попытке захватить корабль, и от сказанных слов прорвало обоих.

— Да пошел ты, Карпов! Ты меня напарил! Задурил своими планами, а я был настолько глуп, чтобы тебе поверить!

— Давай, просто скажи, мы у тебя сдали нервы, и твоя смелость снова при тебе! Ты же так любишь на всех наезжать, но только не на морпехов! Только не на тех, кто может дать тебе под зад!

Орлов рванулся к нему, схватив Карпова за куртку, несмотря на явную боль в руках. Он был на двадцать килограммов тяжелее и на голову выше, так что проблем с «наездом» у него не возникло.

— Точно, Карпов. Все как тогда, когда дело дошло до ракет. Ты такой отдал приказ, а потом стоял и смотрел, чтобы я подтвердил твой приказ! Ты вывалил на меня целую кучу говна, чтобы потом свалить все на меня, если все пойдет в жопу. Да?

— Руки убери! — Лицо Карпова покраснело от злости.

— Да? И что же вы сделаете, товарищ капитан? Трояка здесь нет, да? Или пойдете жаловаться Вольскому? Или на мостик, докладывать Федорову? Piz-da!

Карпов попытался вырваться, но Орлов сам убрал одну руку и сильно ударил его в живот, заставив согнуться пополам, хотя и сам поморщился от боли в перевязанной руке. Он оттолкнул Карпова, сбив его с ног, и навис над ним с довольной ухмылкой.

— Na kaleni, suka! — Прошипел он. — Иди пожалуйся Федорову, и просто радуйся, что получил не ножом. — Он развернулся и пошел прочь, грохоча по палубе тяжелыми ботинками.

Ночь сгущалась. На борту «Кирова» сменилась вахта — кто-то отправился на несколько часов сна, другие заняли места по боевому расписанию. Третьи расположились на камбузе, выстраиваясь в очереди за теплым молоком, бутербродами с сыром, кашей и горячим чаем. Федоров решил понизить степень боевой готовности, несмотря на то, что обнаружил преждевременный выход в море кораблей 7-й крейсерской дивизии итальянского флота. Они справились с 3-й дивизией Да Зары достаточно легко, но другие цели, все еще направляющиеся в их сторону, вызывали у него обеспокоенность. Итальянские крейсера были быстры — каждый из них был способен развить тридцать узлов, так что «Киров» продолжал мчаться на север на самом полном ходу.

Хитрость, которую он задумал, предполагала дать поддельный сигнал бедствия азбукой Морзе. После дешифровки итальянцы получили бы следующее: «Соединению «К» — критические повреждения от артиллерийского огня в 23.45. Прекращаю операцию, отход по плану «Б». Дабы быть уверенным, что оно будет дешифровано, он нашел старый справочник шифров Королевского флота, намеренно выбрав тот, который мог быть итальянцами взломан. Он намеревался убедить итальянский флот в том, что его корабль более не представляет непосредственной угрозы для их баз и аэродромов в надежде, что они прекратят преследование и вернут корабли в собственные порты, как и случилось в ходе реальной операции «Пьедестал». Тогда итальянский флот прекратил операцию после того, как немцы отказались обеспечить воздушное прикрытие над Сицилией. Федоров надеялся, что они также отстанут и от них. Однако он ошибался.

У Итальянского флота появилась заноза в мягком месте. Взбешенный Да Зара отступил на юго-запад к Кальяри со своими избитыми кораблями в полнейшей ярости от того, что не получил дополнительной поддержки и в полной уверенности в том, что в Тирренское море прорвался не просто британский крейсер, а британский линейный крейсер. Он пришел к выводу, что этот корабль, должно быть, проскользнул к северу от банки Скерки за день до того, как там был расположен заслон подводных лодок, а большинство разведывательных самолетов были сосредоточены западнее. Очевидно, корабль намеревался сорвать запланированную итальянским надводным флотом атаку на конвой, и пока что справлялся с этой задачей просто замечательно.

Типично английское высокомерие, подумал он. Они считают, что могут просто так войти в наши домашние воды? Он связался с адмиралом Бергамини в Специи, и яростно потребовал не допустить, чтобы подобные действия остались безнаказанными. От ответа у него отлегло от сердца.

Бергамини заявил, что они уже знают о появлении этого корабля, после того, как подлодка «Бронцо» заметила его перед закатом, причем с признаками пожара на корме.

— Почему, как вы думаете, ваша дивизия была отправлена к нему? — Ответил далекий слабый голос. — Немцы, должно быть, застукали его во время переброски своих сил на Сицилию, чтобы поддержать наши силы в Кальяри. Кроме того, мы перехватили сообщение о полученных этим кораблем повреждениях, и полагаем, что он попытается прорваться через пролив Бонифачо.

Он похвалил Да Зару, считая, что его действия были своевременными и позволили нанести дополнительный урон противнику, а также сказал, что корабли 7-й крейсерской дивизии прямо сейчас следуют на север, преследуя наглый рейдер.

— И это еще не все, — тихо сказал он. — У меня есть для нашего незваного гостя пара сюрпризов. Я не могу сказать больше, но вскоре вы увидите, что Реджиа Марина представляют собой больше, чем вы можете ожидать. Я сообщу вам детали по обычным каналам в свое время. Если любой из ваших кораблей сохраняет боеспособность, готовьте их к выходу!

— Боеспособность? — Резко ответил Да Зара. — Да, все они остаются на плаву. Но готовы ли они к бою? Полагаю, что будут, через несколько недель, если не месяцев после полученных повреждений.

— Тогда не берите в голову. В Специи найдется, кому им заняться.

Адмирал Тови был разбужен звонком, в котором содержалось жуткое кодовое слово, и направился на совещание в Адмиралтейство утром 12 августа, в то же самое время, как «Киров» приближался к проливу Бонифачо. Сейчас он находился вместе с адмиралом Паундом и другими морскими Лордами, а также этим занятным профессором из Блэтчли-Парк. Несмотря на реакцию Паунда, Тови увидел на фотографиях больше, чем хотел, и у него тоже похолодело в животе.