Огненный котёл (ЛП) - Шеттлер Джон. Страница 55

Теперь он сидел в лодке, уставший и промокший. Шапка сползла на глаза. Он улыбнулся и с благодарностью сказал «Spasibo!» глядя на троих растерянно смотрящих на него карими глазами мужчин. — Za druzhbu myezhdu narodami!

Они, разумеется, не поняли ни слова. Орлов так же не говорил ни на одном языке, кроме родного русского, но интонация и выражение лица явно передали благодарность. Самый крупный из рыбаков, стоявший в центре, ответил:

— Bienvenidos a bordo! [54]

Они видели и слышали взрыв в небе, после чего заметили, как он спускается на парашюте. Это не было чем-то особенно удивительным. Шла война, хотя Испания, к счастью, сумела удержаться подальше от нее. Они уже видели, как итальянские самолеты пролетали мимо со своих далеких баз, чтобы бомбить Гибралтар, и сначала предположили, что это был какой-то невезучий итальянский летчик, однако внешность и язык Орлова заставили их отбросить эту мысль. Возможно, он был немцем или восточным европейцем, подумали они. В британских войсках было немало поляков. В любом случае, он был человеком, попавшим в беду, так что они помогли ему, дали снять промокшую одежду и дали поесть. Заметив пистолет, они косо посмотрел на него, но ничего не сделали, не желая провоцировать. Возможно, он был из специальных войск, подумали он. На нем, безусловно, была какая-то форма и выглядел он довольно угрожающе.

— Tenga cuidado, amigo mío. Si las autoridades descubren que eres un soldado, van a detarar y detener a usted por la duración de la guerra. Tenga cuidado [55], - сказал ему крупный, хотя Орлов в ответ лишь улыбнулся и кивнул.

Орлов понял мало, но был рад услышать человеческий голос, и от этих людей ему нужно было немного — еда, сухая одежда и несколько часов поспать прежде, чем лодка причалит к берегу. Он оказался в новом мире, и, хотя не имел при себе ничего, чем можно было бы расплатиться, и вообще мало знал, где находится, он понимал, что ему не составит труда получить то, что захочет или оказаться там, где захочет.

Да, подумал он. Это будет очень интересно. Хорошая еда, выпивка и женщины. И никто с «Кирова» не сможет найти его. Он переродился и был свободен, волен начать совершенно новую жизнь, если для этого у него хватит головы на плечах. Если это действительно был 1942 год, он мог заработать очень много денег за счет того, что знал. И в этом мире Карпов, Вольский и все остальные еще даже не родились, и это открывало дополнительные возможности. Сколько там было Карпову, подумал он? Где-то за сорок? Черт, придется ждать тридцать с гаком лет, чтобы суметь снова его увидеть, но это бы того стоило. Хм… А что будет с этой крысой, если я найду и придушу его деда, а? Он улыбнулся сам себе от этой мысли.

Федоров выразил желание отправить оставшийся Ка-40, чтобы подтвердить, что вертолет был уничтожен и проверить, выжил ли Орлов, но Карпов убедил его, что это будет бесполезно.

— Мы только зря потратим время и топливо. А этот инцидент и так стоил нам слишком много. Никто не мог уцелеть. Все пять ракет поразили цель, это я могу сказать точно. Так что теперь нам нужно обратить внимание на то, что ждет нас вперед. Если и поднимать Ка-40, то чтобы обнаружить британские корабли, о которых вы беспокоились.

Федоров заколебался. Он не хотел потерять последний вертолет и решил придерживаться запланированного курса. У него было мало сомнений в том, что они в ближайшем времени обнаружат Соединение «Z» корабельными радарами и узнают то же самое.

— Принимайте вахту, Карпов. Я доложу адмиралу Вольскому о случившемся, после чего несколько часов отдохну. Следуйте нынешним курсом два часа, после чего измените курс на два-два-пять.

Он направился вниз с тяжелым сердцем, не желая приносить адмиралу новые дурные вести. Однако добравшись до санчасти, он обнаружил, что Вольский спал в изоляторе, так что решил рассказать все Золкину.

— Не принимайте это слишком близко, — ответил тот. — Люди, подобные Орлову, следуют своим путем и получают то, чего заслуживают. Если вас это утешит, я скажу, что вы поступили правильно. Адмирал отдал категоричный приказ, гласящий, что ни один образец нашего оружия или иной техники не должен попасть в руки врага. Вы предотвратили это, дорогой ценой, но сделали то, что должны были.

— Однако Орлов мог выжить, — ответил Федоров, и ему стало не по себе от осознания того, что он намеревался его убить.

— Я понимаю. Он не был вам другом, но ваша совесть все еще беспокоит вас. Это происходит только потому, что вы хороший человек, Федоров. На этом вертолете находился еще один человек, и я не думаю, что Орлов отнесся к нему с пониманием. Итого девять. Уже девять погибших. По крайней мере, нам не нужно сбрасывать этих двоих в море. Помните, что вы сделали это только потому, что должны были сделать это, чтобы защитить всех нас.

— Благодарю, доктор.

Тем не менее, особого утешения слова Золкина ему не принесли. Он все еще ощущал себя ответственным за все, что случилось, за всех девятерых погибших, хотя он предпринял все, чтобы не допустить подобного. Это была темная сторона командования, подумал он, изнанка гордости и волнения, которые он ощутил, впервые приняв корабль. Теперь это казалось невыносимым бременем, и он ощущал каждые его грамм на собственных плечах — не только за корабль и его экипаж, но и за историю, которую он столь упорны пытался защитить. Но что ты будешь спасать, подумал он? Все было так понятно, так предсказуемо… А потом из ниоткуда появились итальянские линкоры. Он уже не мог ощущать себя ни в чем уверенным с теми знаниями, которыми наполнял свою память.

Подойдя к своей каюте, он снова ощутил странное беспокойство, необъяснимое чувство того, что что-то было неправильно. Это было нечто большее, чем измена и слепая глупость Орлова, нечто большее, чем его гибель и потеря вертолета. Это была тень глубокой неопределенности, которая теперь неотступно следовала за ним. Ощущение подавляющего слепого страха, которое он никак не мог выбросить из головы.

Он вошел в каюту и лег на койку, глядя в подволок и пытаясь понять, где именно он совершил какую-то ужасную, но до сих пор не понятую ошибку. Ему нужно было отдохнуть, но сон не шел. Он просто лежал, снова и снова возвращаясь к этому вопросу.

Что, если Орлов все-таки выжил? Господи, избавь мир от этого человека. Найди для него место на небесах и забери его туда. Ибо в ином случае, он обязательно найдет для себя место в аду — для себя и для многих других.

ГЛАВА 27

Федоров вернулся на ГКП через три часа. Карпов доложил, что все спокойно, однако на юго-западе четко наблюдается надводная групповая цель.

— Следуем курсом 225, скорость тридцать узлов. Все спокойно, однако мы обнаружили ваше «Соединение «Z». Вы были правы. Они были замечены на удалении примерно 150 морских миль. Они следуют курсом 255 и все еще опережают нас, однако замедлили ход до пятнадцати узлов, что сокращает дистанцию. Увеличив скорость до полной боевой, мы получим еще пять узлов и посмотрим, сможем ли увеличить дистанцию.

— Этого будет недостаточно, — сказал Федоров, направившись к навигационному планшету. Его хорошо подготовленный глаз быстро определил положение, курс и скорости британской оперативной группы относительно «Кирова», и он понял, что они проиграли гонку. — Именно то, чего я боялся. Если бы у нас было пространство для маневра по правому борту, я бы изменил курс на пятнадцать-двадцать градусов вправо, и тогда мы, возможно, смогли бы обойти их. Однако этот курс ведет нас прямо на Кабо-де-Гата — Мыс Кошки. — Он указал на массивный участок суши на юго-восток от Альмерии. — Мы не сможем пройти по суше, а если они изменят курс хотя бы на несколько градусов вправо, все станет еще хуже. Они просто ждали слишком долго прежде, чем броситься за нами, хотя я не понимаю, почему. Тем не менее, они опережают нас на несколько часов.