Венец Венеры (СИ) - Устомский Александр. Страница 6

Зубриков никогда не отличался скромностью, поэтому вопрос к неофиту у него был простой и понятный:

- Марко, а вот теперь хорошенько подумай и предложи достойных кандидатов в члены нашей Касты. Уточняю - мы именно «Каста». Наша тайная группа Баловней Смерти столкнется с непониманием, нас будут осуждать, и обвинять во всяких гадостях. Но запомни - кастус - это значит три главные наши силы. Мы - чисты и непорочны, наша тайное общество не будет заниматься ничем таким, что может бросить пятно на нашу честь. И нам нужны лучшие! Дело не в том, что мне нужно добиться влияния в Серениссиме - каждый любит Венецию, каждый хочет, чтобы его любили и ценили в ней. Но мы с тобой молоды - и впереди вся жизнь - нам надо найти тех, кто достоин быть рядом, быть другом, и лучше, если это будут твои хорошие знакомые по сыновьям лучших людей Венеции. Морозини - это люди, которые сделали Венецию, строили, обогащали, я рад, что ты стал первым из лучших.

Вторая черта касты, как и следует из этого старинного древнеримского слова - это безупречность,  стильность, образцовость и безукоризненность. Я прекрасно знаю, что меня признали знатоком достойного поведения, мои манеры вызывают искреннее уважение, и этого мы будем требовать от всех участников нашей касты.

Третья и самая главная и тайная часть кастовости связана с моментом священнослужения и прикосновения к божественному. Поклонения древней Богине. Моим древним знанием. Я из рода Пачинусов из Таранта - древнего рода, в котором сохранились знания о тайных обрядах. Мы - Фаворити делла Морте - баловни Смерти! Придет время, и я поведаю тебе о Ней, о Госпоже пепельных полей, Той, которая приходит к каждому в свой черед. Главное, Марко - мы ни в чем не умаляем веру Христову. Ты отлично знаешь - старые боги почитаются в Венеции, в каждом доме есть древние алтари. Сегодня - ты принес себя в жертву - ты бросил к ногам богини свою прежнюю жизнь. И она откликнулась - ты изменился. Очень скоро ты начнешь понимать, что жизнь твоя преобразилась.

Хватит об этом - кого посоветуешь в новые участники касты. Надо три человека!

Марко сидел и чувствовал себя странно: ему хотелось жрать! И слова Пачино, такие важные и серьезные ничуть не мешали ему впиваться зубами в кусок свежеобжаренного мяса. У Аля были волшебные повара - он никогда такого вкуснейшего мяса не пробовал - хорошо быть знатоком изысканного образа жизни, надо вызнать рецепт! Почему-то именно эта мысль и выразилась первой у Морозини:

- Как твои повара так вкусно мясо готовят? Никогда ничего вкуснее не едал! Поделись рецептом, - он реально хотел узнать рецептик.

Пачино и Никколо, сидевший с ними за одним столом, дружно расхохотались - вот это было настоящее, это было честное, правильное и искреннее - плевать на касту! Хочу рецепт шашлыка! А мясо атланты мариновали разными способами, но в  основе всех лежали рецепты из прошлой жизни.

- Я, конечно, дам тебе рецепт, - улыбнулся Аль. - Ты наша каста, значит, твоя безукоризненность должна распространяться и на жареное мясо. Человек есть то, что он ест! Запомни эти слова Марко. И рецепт ты получишь, обязательно.

- И не забывай, что это тайный рецепт, Марко, не надо такие знания всем подряд раздавать. Мясо шашлычить, это тебе не в толпе пукать, - добавил Ник, попивая винцо и предвкушая поездку по девчонкам, которая обязательно состоится позднее.

Дома они не ночевали. Приезжали отоспаться утром, если не отсыпались в домах блуда и разврата, где им давно уже были рады как старым, добрым клиентам.

Марко покосился на телохранителя и стал соображать: кого же затянуть в их касту? Сама идея избранности, чистоты и элитарности его грела - это было здорово! Теперь он точно выпытает из Пачино море всяких вкусных приемчиков и полезностей! Сразу ему представились несколько вариантов, но были и самые близкие знакомые, с которыми он отлично ладил:

- Паоло Челси, сын Томаззо Челси. Он отличный парень и настоящий друг, мы с ним вместе в Константинополе учимся. Дандоло, Дом отличный парень, сын Марко Дандоло, с ним у тебя тоже уже дела завелись. Доменик немного заносчив, но мы это точно исправим - вот ему не повредит немного сдержанности. Пьетро Мочениго, сын Доменико Мочениго, с этим стариком у тебя отличные отношения, поговаривают, что вы заключили отличную сделку и ваш караван ожидается очень скоро из Александрии. Они мне близки, мы всегда хорошо ладили. Все мы из Золотой книги. Ты знаешь, с кем стоит вести дела, Пачино.

- Конечно знаю: с лучшими. На вас я смогу положиться, когда меня арестовывать придут, - усмехнулся Аль.

От такого оборота Марко даже перестал жевать мясо. Потом дожевал и проглотил кусок, запил вином и уточнил:

- Ты ждешь ди нотти или арсеналотти?

Это было важно. Арсеналотти были квалифицированными и хорошо оплачиваемыми ремесленниками венецианского Арсенала, из которых набиралась элита венецианской пехоты. Они обеспечивали охрану дворца дожа и других правительственных зданий, выступали в роли охраны порядка и даже пожарных. В боевых условиях арсеналотти использовали для усиления обычной пехоты.  Они традиционно выступали охраной дожа. Главное было в том, что все арсеналотти, прежде всего, были отличными ремесленниками-оружейниками и работали в арсенале, делая лучшее оружие. А ди нотти были теми, кто день и ночь - особенно ночью - неустанно следили за порядком. Вот они были непосредственно полицией, стражей подобающего образа жизни Серениссимы. Венеция была постоянно наполнена «туристами», теми, кто прибыл в неё по делам - и надо было всегда следить за тем, чтобы гостя не обидели, чтобы он чувствовал себя хорошо, уютно. Ди нотти были знатоками тонкостей, они выступали гидами, и охраной гостей. Ди нотти знали всё обо всех - сбирали сплетни, слухи и всегда были начеку. Впрочем, тонкость была в том, что с ними можно было поладить на первый раз, если попался на неприглядном проступке - дал взятку и откупился от ареста. Вот только все знали - дукаты ди нотти оставит себе, и оставит тебя в покое,  но обязательно донесет на тебя в правительство. И тогда за тобой придут арсеналотти - а вот они мзду не брали, им за Венецию было обидно. И всякие безобразия, и грязь они подчищали непреклонно и неустанно. Потрясающий вариант обеспечения отличной работоспособности. Устал трудиться, изготовляя оружие? Вперед, на каналы, развейся, задержи парочку мерзавцев, выдай трендюлей, и иди спать с чистой совестью человека, который славно потрудился, а завтра еще лучше поработает во славу Сиятельной.

Зубриков точно знал: за ним придут обязательно, поэтому был готов:

- За нами придут и те и другие. Вопрос слишком важный. Захотят они всё у вас выведать, раскрыть нашу касту и опозорить перед всей Венецией, - хмыкнул Пачино.

- Да ладно тебе, Аль! Первое правило касты: никому не говорить о касте баловней Смерти. Я запомнил, - улыбнулся Марко.

- Какой же ты болван, Марко, - усмехнулся Никколо. - Ты не простой парень, за тобой следят постоянно, кто-то из ваших знакомых вас предаст. Всех нас предаст. Крыса есть всегда, - уверенно отметил Николашка.

- Что ты себе позволяешь, рагаццо! Ты вообще, если сел за один стол с господами - сиди тихо и не вякай, - взорвался Марко, которого немного напрягало присутствие этого отмороженного и жутковатого телохранителя Аля.

На этот взрыв эмоция атланты никак не прореагировали, переглянулись, и слово взял Ник:

- Ты точно болван, Марко Морозини. Я кто, по-твоему, такой? Я не раб, я не мальчик на побегушках - не «рагаццо», я не слуга Алю Пачино, я не телохранитель ему. Я его друг и нам классно вместе всякие штуки проворачивать.

- Марко, ты вообще смотришь, но не видишь. Посмотри на Никколо, он что, похож на слугу? Он когда-нибудь вел себя подобно слуге? Посмотри, Марко, - предложил ему Аль, тоном внимательного и заботливого педагога.

И Марко посмотрел, и увидел то, что как-то не бросалось в глаза. И подумал он, что этот Никколо, действительно всегда вел себя незаметно, и с достоинством, была в нем грация знатного человека. Просто, находясь в тени яркого апулийца, Никколо всем навел впечатление о себе, как о телохранителе, молчаливом слуге. А с чего все взяли, что он слуга? И вообще! А кто из них главный? Морозини ошарашился этой мыслью. И так и брякнул: