Семь (СИ) - Владимирова Инна. Страница 2

Иблисов, слушая Якубова, как-то странно улыбнулся его словам. Он знал, почему Лиза не навещает отца. Она ничем не занята и дорогу она нормально переносит... просто Лиза ленива.

Якубов только собирался сказать еще что-то своему другу, как дверь снова приоткрылась. Только теперь в дверном проеме показалась хрупкая девушка в милом голубом платьице и белом переднике. Случайно встретившись взглядом с Иблисовым, она смущенно потупила взгляд и тихо спросила:

- Илья Михайлович, вы звали?

- Да, Надя, принеси нам вина.

Девушка, стараясь не смотреть на хозяина и сидящего рядом с ним мужчину, кивнула и поспешила скрыться за дверью.

- Кто это был? - спросил Иблисов, все еще смотря на покрашенную белой краской половинку двери, возле которой он только что видел девушку.

- Служанка, Надей звать. Работает у меня уже черт знает сколько лет, получает вполне приличное жалованье. А что?

- Для обычной крестьянской девушки она слишком красива.

- Так она и не живет с остальными крестьянами. Моя жена, которая к ней очень добра, уже давно переселила ее в восточное крыло нашего дома, выделив ей небольшую комнатку. Но, тем не менее, она вольна в любой момент уйти к своей матушке.

- Кто ее отец?

- Был моим конюхом, но умер несколько лет назад.

Иблисов поднялся с дивана и, заложив руки за спину, подошел к распахнутому окну. Занавески, которые чуть колыхал легкий ветерок, сразу же потянулись своими невесомыми руками к нему, облизывая носки его туфель.

Через пару минут, когда мужчины говорили дуэлях, в зале появилась Надя с подносом в руках. Налив графу и Виктору Сергеевичу вина, она спросила, не нужно ли им еще чего-нибудь, удостоверилась, что ничего, и поспешила удалиться. Все это время Иблисов наблюдал за ней в отражение в стекле.

- И много же раз ты нарушал закон в молодости? - смешливо поинтересовался Илья Михайлович у Иблисова, когда Надя подходила к двери.

- О, огромное количество раз, друг мой, - ответил ему мужчина. Он услышал, как тихо и судорожно вздохнула девушка, услышав его слова; в отражении увидел, как она остановилась, схватившись за дверную ручку.

Иблисов обернулся, поглядел пару секунд на побледневшую Надю и, сделав пару шагов ей навстречу, спросил:

- С тобой все в порядке?

Девушка испуганно посмотрела на него. Встретившись взглядом с взором темно-зеленых, изумрудных глаз, она неуверенно кивнула и, залившись краской, метнулась за дверь. Иблисов же пару секунд смотрел ей вслед, слыша, как по коридору раздаются тихие звуки ее быстрых шагов, а затем вернулся к окну, снова сложив руки за спиной. На вопросы Якубова о состоявшихся много лет назад дуэлях он больше не отвечал.

- Я вижу, ты заскучал, мой друг, - произнес граф Якубов, отхлебнув вина. - И мне это очень не нравится. Я предлагаю вспомнить нашу молодость.

- И что же ты предлагаешь? - Виктор Сергеевич повернулся к нему лицом. - Может, пойдем играть с крестьянскими девушками в горелки?

- Ну, придумал, старый черт! - захохотал Илья Михайлович. - Мы с тобой уже на это негодны, друг. Я хотел позвать цыган, выпить, как в старые-добрые...

- Цыган, говоришь, - задумчиво произнес Иблисов, покручивая рубиновый перстень на указательном пальце. - А это неплохая идея. Цыган, так цыган! Приказывай!

Лицо Ильи Михайловича озарила счастливая улыбка. Он, раскрыв двери, закричал куда-то вглубь дома, приказывая Наде подавать как можно скорее. Затем, пройдя к Виктору Сергеевичу, предложил ему пройти в столовую.

Вечер у Ильи Михайловича удался на славу. Возле окон стояли цыгане, тянувшие одну из своих грустных песен. На столе стояли бутылки всевозможных цветов и размеров. Соленые и маринованные закуски стояли здесь же с графином водки. Около же вина и бутылок с шампанским стояло блюдо с осетриной.

Граф Якубов был весел и пьян. Иблисов, который пил наравне со своим другом, все еще оставался трезв. К ним присоединился и Петр, которому Виктор Сергеевич постоянно подливал еще вина и шампанского. Виктора Сергеевича не впечатляли цыгане, его не пьянило вино, а девушка Надя так больше и не появилась за весь вечер, поэтому он решил развлечь себя тем, что постоянно злил молодого виконта. Почему-то ему показалась забавной мысль вызвать сына своего друга на дуэль, как когда-то давно, еще в молодости, он делал это.

- Твой батюшка сказал, что ты подыскал себе невесту, - улыбаясь, произнес Иблисов, мельком взглянув на мальчишку. - Она из знатного рода?

- Не совсем, - Петр отвернулся и стал смотреть на свой полупустой бокал с вином. - Я не хочу говорить с вами на эту тему.

- Ее родители разорились, и вы решили по своей доброте взять в жены бедную девушку? - Виктор Сергеевич все подливал масла в огонь, будто и вовсе не расслышав последних слов Петра.

- Это не ваше дело, Виктор Сергеевич.

- Ну почему же? - граф, изящно приподняв бровь, посмотрел на него. - Мне бы очень хотелось узнать про твою невесту, друг мой.

- Я вам не друг.

Выпивая бокал за бокалом, граф Якубов не замечал, что между его сыном и его другом вот-вот вспыхнет ссора. Когда же Иблисов уже готов был перейти на более личное, сокровенное, чтобы уж точно разозлить Петра, тот вскочил со своего места, отставил бокал и, метнув на Иблисова испепеляющий взгляд, прошипел:

- Вы ужасный человек, граф. Вы не понравились мне с первого взгляда. Надеюсь, вы не задержитесь у нас надолго. - И ушел, громко хлопнув дверьми.

С уходом сына Якубова все, что находилось в зале, пришло в еще более оживленное движение. Цыгане запели что-то более веселое и громкое, вино полилось рекой, возле стола показался притащенный цыганами ревущий медведь. Граф Илья Михайлович, не заметивший ухода своего сына, веселился вовсю и, забыв обо всех правилах приличия, полез с поцелуями к молодой цыганке. Виктор Сергеевич, потерявший своего шута и заскучавший снова, встал из-за стола и никем не замеченный ушел куда-то.

***

Сегодня была такая ночь, которую в своих произведениях любили воспевать писатели и поэты. Над тихим озером зависла серебряная луна, освещая своим мягким светом все поместье графа Якубова. В траве приглушенно стрекотали сверчки. У самой воды из-за кустов гортензии виднелась белая каменная беседка, в которой стояла девушка и, обхватив свои плечи руками, смотрела на темную, с серебристыми проблесками воду.

Она, погруженная в свои мысли, не услышала, как позади нее скрипнула деревянная половица беседки. Лишь спустя пару секунд она испуганно отшатнулась, когда сзади, совсем рядом с ней раздался тихий голос:

- Что ты здесь делаешь?

Девушка настолько неловко развернулась, что чуть не перевалилась за перила беседки и точно должна была свалиться в воду, если бы ее вовремя не удержал, схватив за руки, подкравшийся к ней человек. Увидев в свете луны того, кто так удачно подхватил ее, она тихо вскрикнула и, отдернув руки, сделала шаг назад.

- Спасибо, - пролепетала она, пряча взгляд.

- Ты испугалась меня, - граф Иблисов сложил руки за спиной. - Почему? Неужели я так страшен?

- Нет-нет, - Надя отрицательно помотала головой. - Извините... Мне лучше уйти.

- Постой, - он схватил ее за руку, - не уходи так быстро.

- Пустите, пожалуйста, - бледнея, попросила она, все еще стараясь не смотреть в лицо графа. - Мне и вправду лучше уйти.

- Не отпущу, - Иблисов мягко улыбнулся. - Почему ты бежишь от меня? Ты знаешь, кто я такой?

Надя мельком взглянула на него, вздрогнула и тихо, почти шепотом произнесла:

- Знаю. И поэтому мне не стоит разговаривать с вами... здесь. Меня потом накажет хозяин... Пустите...

- Хозяин? Это Илья Михайлович что ли?

Надя хотела кивнуть, но потом, будто вспомнив о чем-то, лишь как-то неопределенно мотнула головой и тихо всхлипнула.

- Да ты вся дрожишь, - произнес Виктор Сергеевич. - Тебе холодно или ты напугана?

Надя снова не ответила на его вопрос, лишь попросила отпустить ее.

- Да что же с тобой происходит? - скорее себе, а не Наде задал вопрос Иблисов. - Я так понимаю, ты мне ни о чем не расскажешь? - И, получив уверенный кивок в ответ, спросил, переменив тему: - А что ты делала здесь, у озера, посреди ночи?