Тихоокеанский шторм (ЛП) - Шеттлер Джон. Страница 41
Судя по всему, отправитель находился в Блэтчли-Парк. Оно было доставлено в Гибралтар, затем передано кодированной радиограммой в Александрию, а оттуда в Коломбо на Цейлоне. Оттуда оно было доставлено в Перт и передано по телефону в Мельбурн. Шок заключался в том, что англичане всерьез полагали, что корабль, который изучали аналитики FRUMEL, был тем самым кораблем, который они сопроводили к острову Святой Елены. Он прибыл туда три дня назад, а затем просто исчез.
— «Исчез»? — Новак посмотрел на Осборна в полной прострации. — Они употребили именно это слово?
— Именно.
— И британцы действительно полагают, что это тот самый рейдер со Средиземного моря? Господи, это же в тысячах миль отсюда!
— 7 800 морских миль, если быть точным, — сказал Осборн.
— За двадцать четыре часа? Этот чертов корабль был обнаружен разведчиками 24-го. Кому-то там надо завязывать с коньяком, Оззи. Это просто бред.
— Это поступило из Блэтчли-Парк. «Хижина-4».
Этого было достаточно, чтобы Новак оборвался, но все же покачал головой.
— Послушай, мы оба знаем, что…
— Сообщение было подписано очень крупными фигурами. Адмиралом Джоном Тови и Аланом Тьюрингом.
— Тьюрингом? Ну что, ошиблись. Не в первый раз. Они же настаивали, что японцы собираются атаковать Перл-Харбор, и что дальше?
— Да, вместо этого они атаковали Манилу и бьют нас до сих пор.
— Но это другое, — решительно сказал Новак. — Ни один корабль не мог пройти почти 8 000 миль за сутки. Я так понимаю, в сообщении не приводилось объяснения такой мелочи, верно?
— Нет, не приводилось. Но у них есть свое кодовое обозначение для этого японского морского дракона. «Джеронимо».
— Они могут называть его, как им больше нравится, но это не может быть тот самый корабль, который они сопроводили на остров Святой Елены, и они с ума сошли, если всерьез так думают.
Осборн сделал долгую затяжку, медленно выдохнул и серьезно посмотрел на Новака.
— Похоже, придется переступить черту, — начал он. — А ты сам когда-нибудь слышал такой код, Новак?
— «Джеронимо»? Не могу так сказать.
— А вот я слышал, и меня не удивляет, что почти никто другой ничего об этом не знает.
— И что в этом такого особенного, господин Волшебник? Где ты об этом пронюхал?
— Как-нибудь расскажу, — уклончиво ответил Осборн. — Давай я просто скажу, что британцы держали это в полной секретности в течение, как минимум, года. Ты же слышал об инциденте в Северной Атлантике в августе прошлого года?
— Конечно. Я знал людей с «Миссисипи». Нацисты совершили большую ошибку, атаковав его подводными лодками. Что они получили в итоге?
— Он был потоплен не подводной лодкой, — медленно сказал Осборн с ноткой опасности в голосе.
Новак обернулся к нему через плечо, внезапно замолчав. Затем повернулся, пододвинул стул, сел и тяжело оперся на локти.
— Я так понимаю, ты расскажешь, что случилось на самом деле.
— Не могу сказать, что сам знаю все, — сказал Осборн, — но я знаю, что это была не подводная лодка. Это был надводный рейдер, и британцы отправили на охоту за ним весь Флот Метрополии. И судя по всему, этот корабль был оснащен достаточно грозным оружием — ракетами, используемыми как против кораблей, так и против самолетов.
— Ракеты? Допустим, русские используют их уже много лет. Что здесь такого?
— Точность, — медленно сказал Осборн. — Они не были похожи ни на русские РС-82 или РС-132, ни на британские 3-дюймовые ракеты, ни даже на наш проект реактивных глубинных бомб. Это было что-то гораздо большее, обладающее смертоносной точностью, достаточной, чтобы поразить самолет за много миль до того, как с него увидят противника.
— Понятно… — Новак явно был заинтересован.
— Да, и там было кое-что еще более серьезное. Противокорабельные ракеты невероятной дальности и точности. Они дали британцам прикурить. Отправили пару авианосцев в сухой док и потопили «Рипалс».
Глаза Новака широко раскрылись.
— Ты хочешь сказать, что «Рипалс» был потоплен этим рейдером? Это тоже не была атака подводной лодки?
— Нет, это была не подводная лодка. Это был тот самый корабль, получивший код «Джеронимо», который американцы записали на свой счет после потопления «Миссисипи». Ты видел отчеты о том, что 7-я эскадра эсминцев смогла прикончить урода, но погибла при этом в полном составе?
— Да, такова официальная версия.
— Официальная версия — полная херня, — Осборн вытряхнул трубу в пепельницу. — Случившееся с 7-й эскадрой было лишь прикрытием. А дальше все уже очень секретно, Новак, — он понизил голос. В темных глазах явно читалось предупреждение. — Но тебе я могу рассказать. Пять эсминцев появились в Галифаксе через двенадцать дней после того, как якобы столкнулись с этим рейдером. Сказать названия? «Планкетт», «Хьюз», «Мэдисон», «Гливз» и «Лэндшир» — вся 7-я эскадра, или, по крайней мере, пять оставшихся от нее кораблей. Их экипажа рассказали довольно занятную историю. О том, что они вернулись на базу Арджентия и там не было ничего — ни кораблей, ни порта, ни аэродрома, совсем ничего. Они утверждали, что обыскали все, даже высадили партии на берег, но вся территория была заброшена, словно выжжена.
— Но там прямо в это время происходило подписание Атлантической Хартии. Бред какой-то!
— Это точно, но именно это рассказал капитан «Планкетта» Кауффман. И они опросили каждого члена экипажа каждого из этих проклятых кораблей, и все они подтвердили слова капитана Кауффмана. Они рассказали, что через несколько дней подняли якоря и направились на юг в Галифакс, и через несколько дней просто ввалились в порт. В это трудно поверить, но именно это случилось с 7-й эскадрой. В итоге все корабли перекрасили, сменили номера и отправили в самые разные базы на Тихоокеанском побережье.
— Ты серьезно? А откуда ты это знаешь?
— Я никогда не получал этой информации. И ты тоже ничего не слышал, Новак. Имей голову. Эти сведения похоронены так глубоко, как только можно зарыться, но у меня есть несколько знакомых, о которых я тебе ничего не могу сказать. Или все это чей-то болезненный бред, или в Атлантике в прошлом году случилось что-то действительно странное.
— Значит, если 7-я эскадра не потопила этот рейдер, который британцы назвали «Джеронимо», что с ним стало?
— Он просто… Исчез. — Осборн позволил этим словам повиснуть в воздухе. — И то же самое говориться здесь, в этом сообщении: «23 августа 1942: Контакт потерян. «Джеронимо», вероятность высокая. Ожидайте подробностей».
Новак откинулся на спинку стула в явном замешательстве.
— Да уж, нихрена себе.
Осборн просто снова зажег трубку.
ГЛАВА 20
Федоров обнаружил адмирала Вольского в центре управления реактором, склонившимся над столом вместе с Добрыниным. Палуба все еще была залита на несколько миллиметров водой, которую убирали швабрами несколько матросов. За двумя переборками слышался звук работающих насосов и стук инструментов. Очень близко, подумал он. Если бы контрольный центр был затоплен… Ему не хотелось думать об этом.
— Федоров! — Сказал Вольский. — Вы именно тот, кого я хотел увидеть. Взгляните на это.
— Это диаграммы рабочих характеристик реактора, которые поручил составить товарищ адмирал, — пояснил Добрынин.
— Что-то не так? — Опасность проблем в активной зоне всегда незримо присутствовала на любом атомном корабле.
— Нет, не беспокойтесь, товарищ капитан, — сказал Добрынин. — В активной зоне никаких проблем. Имела место подводная пробоина, и сюда просто попало некоторое количество забортной воды. Матросы уберут все в ближайшее время.
— Но взгляните, Федоров. Обратите внимание на показания.
Федоров подался вперед, глядя на распечатку, несколько напомнившую ему кардиограмму, и отметил набор вертикальных линий, на которые указывал пальцем Добрынин.
— Каждый столбец — одни сутки, линия обозначает конец обычного 24-часового периода. Эта красная линия — полная выходная мощность, поэтому вы можете видеть, что она появляется, когда корабль следовал на высокой скорости. Эта фиолетовая линия — уровень излучения в активной зоне.