9 дней падения (ЛП) - Шеттлер Джон. Страница 60

— Обнаружен остов корабля, товарищ адмирал. «Гепард» принял сигнал аварийного транспондера по этим координатам.

— Что это за корабль?

— Невозможно определить. Фиксируется только общий сигнал, без сигнала госопознавания. — Лицо Таланова приобрело мрачное выражение.

— А «Киров»? Что-либо от Карпова?

Таланов понимал, что адмирал имел сильную эмоциональную связь с этим кораблем. Он так и не узнал, что случилось с «Кировом» в эти месяцы, только то, что Вольский провел некую совершенно секретную операцию, в результате которой корабль совершил переход из Северной Атлантики во Владивосток. Люди и корабли для военного моряка становились единым целым, он понимал это. Лицо адмирала выражало очевидную обеспокоенность, глаза остекленели, словно он ждал новостей в больничной приемной.

— Товарищ адмирал…. Прошу разрешения направить спасательные силы на место происшествия, чтобы продолжать разбирательство. — Таланов почтительно подождал, пока Вольский медленно повернется.

— Да, прошу вас, если они смогут туда добраться. По виду этого облака можно сказать, что это может оказаться невозможным. Что могло уцелеть под этим? — Его лицо имело оттенок пепла, словно он сам стоял под облаком. — Я будут в своем кабинет. Сообщите, как только что-либо выясните.

Докладывать было нечего. К середине дня сложилось мнение, что Краснознаменный Тихоокеанский флот получил смертельный удар. От «Кирова» не поступало никаких сообщений, была потеряна связь со всеми кораблями основной ударной группы. Крейсер «Варяг», эсминец «Орлан» и фрегат «Адмирал Головко» пропали без вести. Вольский ждал, и его интуиция фонтанировала самыми мрачными предчувствиями. К ней добавились и физические проявления — все та же старая зубная боль, которая всегда начиналась в холоде Северной Атлантики. Он коснулся больного зуба кончиком языка, ощутил новый приступ и понял, что что-то случилось. Что-то очень неправильное.

На борту атомного авианосца «Вашингтон» капитан Таннер отчаянно пытался координировать действия по борьбе за живучесть на пострадавшем авианосце, одновременно получая разрозненные сообщения от ударных групп, атаковавших врага. В 10.40 на экранах радаров появился еще один ракетный шквал, приближающийся с севера. «Маккемпбелл» начал пуски, вскоре к нему присоединились «Маккейн» и «Фитцджеральд». Крейсер «Шайло» восстановил ход и даже смог произвести несколько пусков ракет средней дальности, но измотанное соединение Таннера вскоре оказалось поражено гневом «Вулканов».

Они перехватили больше половины больших ракет и все, кроме одной П-700 «Гранит», но это была еще одна неожиданная атака в разгар сложной ситуации, и корабли получили повреждения. П-700 ударила по «Лассену», поразив его в мидель и навсегда вывела корабль из строя. Пять «Вулканов» прорвали неорганизованное заграждение и пошли на корабли ядра группы. «Шайло» сбил три из них, два других нацелились на огромный авианосец Таннера. Авианосец открыл бешеный огонь ракетами RIM-116 Rolling Airframe Missile, и сбил одну из них, но вторая ударила в борт. Взрыв 1000-килограммовой боевой части нанес тяжелые повреждения и сделал невозможным взлет и прием самолетов.

Этот удар вывел авианосец из боеспособного состояния, хотя он оставался на плаву и сохранял ход. Однако пожары в ангарах бушевали в полную силу, и Таннер отдал приказ всем самолетам, находящимся в воздухе, уходить в Японию. Он был занят координацией действий с командиром авиационной БЧ, занимавшемся организацией дозаправки «голодающих» ударных самолетов заправщиками с наземных баз.

— Проверь, что они могут получить с Мисавы прежде, чем пепел накроет ее, и гони все, что можно из Йокоты — и немедленно. Последняя ракета оставила нас без работы. Все, что мы можем сделать, это увести нашего малыша в безопасное место.

В этот момент раздался оглушительный взрыв, и Таннер буквально подбежал к иллюминаторам, глядя на длинную палубу и полагая, что в них снова что-то попало. Незадолго до атаки «Вулканов», метеоролог сообщил о начинающемся извержении.

Но они были заняты получением любых сведений, которые могли оказаться как-то полезны в хаосе следующих нескольких минут. Вскоре на горизонте на севере показался массивный столб пепла, пара и пемзы.

— Господи, — выдохнул Таннер, поворачиваясь к старпому Паттерсону. — Вы видите это месиво?

— Никакие наши самолеты не смогут подойти на дальность пуска по русским на правом фланге, сэр.

— Черт, да нам этого и не нужно. Согласно сводке, ядро российского флота находилось прямо в тени этого монстра. Они были не более чем с тридцати километрах к югу от острова.

— Похоже, что у Карпова будет полный рот дыма и пепла, — сказал Паттерсон.

— Так ему и надо. Этот коварный урод воспользовался извержением, чтобы прикрыться от моих самолетов.

— Именно так, сэр. Он заставил наши ударные группы разделиться.

— Ни, и посмотри, чем все закончилось. Раски оказались по уши в дерьме. Вероятно, они дали последний залп как раз перед тем, как эта штука взорвалась.

Смена ситуации странным образом принесла на мостик некоторое спокойствие, и некоторое время они просто смотрел на темнеющее небо на севере. Затем энсин Пайл доложил о сообщении с базы Андерсон на Гуаме с более подробными сведениями об извержении.

— Серьезные сейсмические толчки, — сказал Таннер. — С Андерсона сообщают, что наблюдают извержение из космоса. Они говорят, что чертово облако может дойти до самого Гуама и уже поднялось более чем на сорок пять километров! Пробило всю стратосферу до самого края космоса. Нам приказано отвести все наши силы и отходить на Гуам для ремонта. Вероятно, они отправят нас в Перл, когда увидят дыры от ракет. Облако может накрыть большую часть Хоккайдо и даже достичь Хонсю, так что они не хотят, чтобы мы возвращались в Йокосуку. Это все поражает, Шкип. Будто когда мы пытались устроить тут собственный маленький ад, Мать-природа дала нам подзатыльник.

— Я думаю, эта небольшая драка была хуже, сэр.

— Согласен. Карпов сделал нас, но и мы извлекли ценный урок. Я повелся на этот срочный приказ и проявил себя глупым сукиным сыном. Следовало согласовать удар с «Нимицем». И сегодня мы узнали, насколько хороши чертовы ракеты большой дальности, которые есть у русских.

— Наши оборонительные системы проявили себя довольно неплохо, сэр.

— Недостаточно, Шкип. Мы не можем разменять авианосец на четыре или пять ракет, верно? Слава богу, что эти штуки сделаны из гранита. Русские также сделали выводы. Они бросили на нас все, что у них было, и все равно не смогли отправить нас на дно. Но прежде, чем у них будет время обдумать это, давайте отводить нашу старушку на юг.

— С «Маккемпбелла» сообщают, что они могут начать буксировку «Лассена», сэр. Он все еще остается на плаву, хотя тяжело осел.

— Командующий Тихоокеанским флотом хочет сделать подарок Дэйви Джонсу. Мне приказано затопить «Лассен». Это означает, что мы разменяли два «Арли Берка» на пару старых «Удалых» [108]. Как по мне, не слишком выгодная сделка.

— Да, сэр. Но, возможно, наши ребята все же смогли успешно атаковать русских на севере.

— Мы можем так этого и не узнать в этом месиве. Спутники ничего не видят. Нам нужна подводная лодка, чтобы оценить обстановку.

К полудню Таннер обнаружил, что над его потрепанной оперативной группой была почти что полночь. Падающий пепел был намного более густым, и падал намного интенсивнее, чем можно было ожидать, а ветер гнал его прямо на его корабли. Сначала небо стало янтарным, затем посерело. Вскоре оно потемнело, и солнечный свет почти не мог пробиться через становящийся все более плотным пепел. Выброшенные при извержении газы поднялись в верхние слои атмосферы, соединившись с другими газами и образовав облака серной кислоты, отражавшие до 90 % солнечного света. Зима во всем северном полушарии будет очень холодной, а год после извержения такой силы будет назван «годом без лета». Посевы не взойдут, кислотные облака и дожди станут обыденностью, а вечернее небо будет кроваво-красным следующие несколько месяцев.