Сувенир с Мирассы (СИ) - Брандеска Марлона. Страница 41

Я вышла из своей спальни и решительно пошла к двери напротив.

Сувенир 15

Постучав, я перешагнула порог и остановилась. Конечно, он не лёг спать. Даже до кровати не добрался. Сгорбленная фигурка обнаружилась на полу, кажется, он и с места не сдвинулся после того, как я ушла. Всё такой же бесцветный, съёжившийся, дрожащий… Я почувствовала, как в груди начало уже не трепетать, а болеть.

- Маугли, почему ты не ложишься? – я села рядом, положила руку ему на плечо.

Лягушонок вздрогнул, подвигал лопатками, словно не решаясь выскользнуть из-под моей ладони, и спрятал лицо.

- Ты замёрз? У тебя спина холодная… И волосы ещё влажные. Вставай, пойдём в постель, тебе надо согреться…

Он начал всхлипывать, сначала тихонько, потом всё громче и громче, – минуты не прошло, как у него началась полноценная истерика!

Я побежала вниз, к нераспакованным ещё чемоданам, искать лекарства. Нашла успокоительное, взлетела наверх, заставила заморыша принять пару таблеток, потом перетащила его в свою кровать, закутала в одеяло, легла рядом, обняла и принялась баюкать, как маленького. Очень нескоро рыдания затихли, и ещё долго потом он судорожно вздыхал и всхлипывал. Хорошо хоть, не пытался высвободиться из моих рук или уйти в свою спальню…

- Маугли, – заговорила я, когда убедилась, что он уже способен воспринимать слова, – мне кажется, что мы опять с тобой что-то напутали. Как ты думаешь?

Кикиморыш шмыгнул носом и насторожился.

- Вот смотри: я не знала, что ты можешь начать целоваться, если я буду трогать тебя во сне. Если бы знала, то сначала разбудила бы. А что ты подумал?

В ответ горестное сопение.

- Маугли, расскажи мне, что, по-твоему, произошло?

- Сагите… Я не… Вы не… Просто я так вот…

Дождавшись, пока поток междометий иссякнет, я лишний раз убедилась в том, что лягушонок пока не превратился в неуправляемое животное, и контролировать его порывы мне, всё-таки, по силам. А потом начала выяснять, что же произошло. В результате, спать мы улеглись вообще под утро, но инцидент был исчерпан.

Я поняла, что Маугли занесло, потому что он перепутал сон с явью. Как он признался, ему и снилось всё то же самое: как будто я ласкаю его. Только вот в снах кикиморыш был куда смелее, поэтому и попытался сделать то, что, как выяснилось, ему давно уже хотелось… М-даааа. А тут оказалось, что я против, да ещё и настолько, что сначала отпрыгнула от него, как от прокажённого, а потом и вовсе выгнала из своей спальни. Само собой, кикиморыш перепугался до смерти и впал в натуральный ступор, решив, что натворил что-то непоправимое…

Хорошо, что я вернулась почти сразу, не то, боюсь даже представить, что бы он накрутил себе, скажем, к утру… С него сталось бы помереть от горя прямо там, на полу. Лишний раз отвесив себе мысленно подзатыльник, я вспомнила, что отказ от секса – чуть ли не единственное наказание в чистом виде, практиковавшееся хозяевами Вайятху. Вограны всё побери! И так-то всё сложно, тут даже головной болью, если что, не отговоришься… Надо искать новые схемы этих самых взаимоотношений, причём, видимо, сначала обо всем договариваться. О, Всевидящий! Что же это такое? Чем больше проблем решаешь, тем больше их наваливается!

Для начала объяснила Маугли, что я не против экспериментов, но прошу, чтобы он перед тем, как их воплощать, спрашивал, а хочу ли я этого. Для наглядности привела пример на тему укусов. Рассказала, что некоторым в постели очень нравится кусаться, но если не предупредить об этом партнёра заранее, можно получить по физиономии. В качестве примера несильно укусила заморыша за ухо, для наглядности. Он от неожиданности вскрикнул, потрясённо уставился на меня и… начал приобретать лиловый оттенок! Таак, что-то я опять не угадала с иллюстрацией… Ну, почему его всё возбуждает-то, а?! Я же совершенно обратной реакции добивалась!

Смущаясь и лиловея всё сильнее, самое большое недоразумение моей жизни прошептало:

- Сагите… а что делать, если мне нравится?.. Притворяться, что я всё равно не хочу, чтобы вы так делали?..

Зарррррраза зелёная! Я покачала головой и ответила:

- Нет уж, лучше говори правду… А тебе нравится?

- Да, сагите… Мне очень, очень нравится… За ухо, и за шею, и в плечо, и за пальцы, и за…

К концу перечня заморыш был уже мечтательно-синим, а я – малиновой. Нет, вообще-то, ханжой меня никто не считал, но некоторые из перечисленных мест мне бы и в голову не пришли, даже чисто теоретически… У кого-то из Кальтари была весьма буйная фантазия!

Понятно, что наговорившись об этом, кикиморыш тут же захотел практики, о чём и поведал мне бесхитростно и прямо. И я, обговорив предварительно все спорные пункты, этой самой практикой и занялась… Лишь бы никаких поцелуев! Ну их, к Вогранам.

Следующий день принёс кучу новостей: Деона сообщила, что от господина Скросса пришёл список имён и адресов специалистов, к которым мы могли бы обратиться по различным медицинским вопросам; два раза звонил Эдор (вот уж кого мне точно слышать не хотелось!), и меня искали трое сокурсников из Университета. Да, через две недели начинаются занятия, пора втягиваться в обычный режим… Вот только как вписать туда ещё и Вайятху?..

Поблагодарив Деону, я собралась пойти умыться, а потом, вспомнив, что у меня теперь есть свой собственный бассейн, радостная помчалась туда поплавать. Погода была прохладная, но защитное поле позволяло принимать водные процедуры, не заботясь о температуре окружающей среды, так что я не расстроилась. Наплававшись вдоволь, почувствовала, что мне ужасно этого не хватало: одновременно с физической усталостью, пришло внутреннее успокоение: всё будет хорошо, так или иначе, сейчас или позже, но всё будет хорошо!

Вдохновлённая этой мыслью, я постояла под аркой автоматической сушки и вернулась в дом. Подумав, поставила разогревать завтрак, а потом попросила Деону разбудить зелёного соню, который продолжал дрыхнуть без зазрения совести. Через пять минут вниз сполз отчаянно зевающий Маугли и, глядя на меня одним глазом, попытался прочесть что-то вроде утренней мантры Вайятху: я так поняла, что эту тираду он должен был произносить каждый раз, когда господину приходила в голову блажь ночевать вместе с лягушонком. А то ведь он мог и уйти спать к себе или к своей госпоже…

Попытки просветить меня, как он счастлив тем обстоятельством, что я до утра остаюсь рядом, кикиморыш делал и раньше, но у меня никогда не хватало терпения дослушать до конца. И сейчас я прервала его уже на второй благодарственной фразе и отправила умываться. Лягушонок сообщил, что уже умылся, и собрался продолжить свой спич. Тогда я коварно предложила ему пойти поплавать, напомнив, что плескаться в ванне ему понравилось. Тут на меня уставились уже оба глаза, и заморыш сбился с мысли о своём неземном счастии. Поколебавшись, он робко спросил, плавала ли я сама. Наученная горьким опытом, я, не моргнув глазом, ответила, что ещё нет, и позвала его составить мне компанию.

Доведённый за руку до бассейна, Маугли затормозил, и на его физиономии явственно выразилось, что он погорячился и срочно ищет повод от процедуры отказаться. Не тут-то было! Я, пользуясь тем, что всё ещё была в купальном костюме, потащила его прямиком в воду, не слушая возражений. Ванна ванной, но так много воды сразу напугало заморыша, и он сделал попытку остаться на бортике. Пришлось стянуть его вниз, а потом удерживать силой на мелководье, уговаривая не бояться.

В результате, после пятнадцати минут стараний, кикиморыш рискнул сделать первый шаг по дну бассейна. Мысленно я себе поаплодировала. Второй шаг дался чуть легче, а потом я принялась учить его ложиться на воду, не боясь утонуть. Причём, никаких вспомогательных средств у меня не было, пришлось изобретать всё на ходу. Сначала Маугли держался за бортик, потом за меня, потом я поддерживала его… Время пролетело незаметно, и, когда Деона сообщила мне уже в четвёртый раз, что пора завтракать, я почувствовала, что всерьёз проголодалась.

Повернувшись к лягушонку, который расхрабрился настолько, что пытался убежать от меня, преодолевая сопротивление воды, я открыла рот, чтобы сказать, что на сегодня водные процедуры закончены, как вдруг улыбка на лице у Маугли сменилась выражением ужаса, а сам он начал стремительно сереть. Я мгновенно обернулась и остолбенела: прямо на краю бассейна, над нашими головами, возвышалась знакомая широкоплечая фигура Эдора.