Армянские легенды (ЛП) - Автор неизвестен. Страница 2

— Благослови нас, святой человек, — попросил Тигран.

Отшельник благословил детей, и сказал:

— Ты, мальчик, растешь в крепости. Если Бог не судит иначе — тебе быть воином. Запомни, если в страну придут враги христианской веры — война с ними угодна Богу. А ты, девочка, почаще молись святой Рипсиме, которую два великих царя звали замуж, а она отказала обоим потому, что была верна христианской вере. А теперь поспешите, потому, что становится поздно, и, как я вижу, наступают неподходящие времена для того, чтобы малые дети гуляли вдали от дома.

Дети не поняли последних слов отшельника, но поспешили вниз по указанной им тропинке, видя, что уже смеркается. Тропинка спускалась круто, но довольно быстро вывела их к крепости.

Когда дети подбежали к воротам, опустилась темнота. Стражник уже вышел запирать ворота, и дети побоялись, что он рассердится и прибьет их. Но стражник только крикнул им, чтобы входили поскорей, и тут же загремел засовами. Не стали ругать детей и дома, словно никому не было и дела до того, что они вернулись затемно.

Что-то непонятное творилось в крепости.

Как обычно вился дымок над очагами во внутренних двориках: женщины пекли к ужину ячменные лепешки и жарили баранину. Но не было слышно веселых возгласов, с которыми хозяйки заходят друг к дружке за стручком перца или щепоткой соли, да уж заодно и останавливаются в дверях перемыть кости соседям. Мужчины не распивали неторопливо молодое домашнее вино. Кажется, даже малыши играли тихо, чуя неладное от взрослых.

Тигран и Манушак прожили на свете так мало, что все это было им незнакомо. Человек, поживший дольше, сразу понял бы, что в крепость вошла тревога. Неслышной поступью прошла тревога по улочкам — и там, где она проходила замирал смех и гасли улыбки.

А в доме бдешха Быка шел военный совет.

Двое разведчиков — молодых воинов с бесшумными ногами и зорким глазом, способных пробраться по крутым и неприметным козьим тропкам, держали речь перед князем и сотниками.

Хмуро было лицо князя, озабочены сотники.

— Пользуясь темнотою, мы подкрались совсем близко к дороге и услышали персидскую речь, — говорил старший из разведчиков. — Но и без этого было ясно, что идут персы. Персидские шлемы были у них, персидские щиты и персидские мечи. Ночь не позволила перечесть людей, но мы насчитали дюжину боевых слонов. Велик был и обоз, что тащился за войском. Есть у них с собою длинные лестницы и камнеметные машины.

— Поклонники Ормузда и Митры вновь несут на своих копьях войну в христианские пределы, — с печалью промолвил самый старый из сотников.

— В скольких днях пути вы встретили персов? — спросил бдешх.

— В пяти днях мы встретили их, — ответил разведчик. — И опередили на два, потому, что бежали налегке. Персы в трех днях отсюда.

— Ворота Наири будут закрыты, — молвил бдешх, и сотники ответили согласным молчанием.

Заполночь длился совет. Князь отдавал приказы. Нужно было счесть запасы в кладовых, укрепить стены, готовить оружие. Нужно было определить каждого человека на свое место во время осады и боя. Много забот несла война — но воины рады были тому, что заботы на трое суток опередили войну.

Последним покинул бдешх комнату, где шел совет. Неспеша вышел он во дворик, постоял у затухшего очага под звездным чистым небом. Глубоко вздохнул бдешх — скоро и днем, и ночью забудет крепость о покое и тишине. И тут заметил он мальчика, затаившегося за деревянной колонной.

— Что ты делаешь тут, племянник? — сердито сказал бдешх. — Разве ты не знаешь, что нечего мальчику слушать о чем говорят мужчины?

— Пожалуйста, прости меня, дядя! — сказал мальчик. — Я больше не поступлю так, только скажи мне, что такое боевой слон?

— Сколько тебе лет, племянник? — спросил бдешх с невеселой улыбкой.

— Девять, дядюшка, — ответил Тигран.

— Девятилетний мальчик не знает что такое боевой слон, — задумчиво проговорил бдешх. — Значит более девяти лет страна Наири не видела чужеземных набегов. Что же, пора. Хорошее кончается так же, как и плохое. Слоном называют огромного зверя с большими ушами и таким длинным носом, что нос этот служит ему как рука.

— А какая у него шкура — пестрая, как у тигра?

— Нет, гладкая вроде бычьей.

— А этот зверь больше быка?

— Много больше. Своей ногой слон может раздавить человека, а носом поднять большое бревно. Людей же, которые на нем сидят, всадник с коня не сможет достать копьем.

— И я скоро увижу этих зверей, дядя? — обрадованно спросил Тигран.

— К сожалению увидишь, неразумный мальчик, — улыбнулся князь.

— Не смейся надо мной, дядя! — покраснел Тигран. — Я уже большой и понимаю, что эти звери несут нам зло. Просто мне так охота на них взглянуть! Дядя, но ты уже всем дал поручения на время осады? А что буду делать я?

— Ты? Твоя война еще не родилась. Будешь подтаскивать на стены корзины с камнями и стрелы вместе с другими мальчишками. Да, вот еще что! — князь нахмурился. — Завтра возьми с собой девочку и ступайте жить к старухе-гадальщице Мариам. Если крепость возьмут штурмом моя жена умрет вместе со мной, но в бедном домишке старухи вас, быть может, не найдут.

— Но дядя…

— С каких пор дети возражают взрослым? Поступай как я сказал, и смотри с завтрашнего утра не докучай мне разговорами, бдешху будет не до мальчишки. Но помни, дитя моего брата, что я всегда любил тебя как родного сына.

Князь повернулся и ушел в дом. Мальчик остался еще в темном дворике, боясь, что кто-нибудь увидит слезы у него на глазах. Он понял, что дядя простился с ним навсегда.

А наутро в крепости закипели работы. Каменщики месили раствор, груженные камнями повозки поднимались в ворота и возвращались пустыми, в кузнях стучали молоты. Дети бегали от одного места к другому, веселясь как на празднике. Но и взрослые повеселели — дело гонит тревогу.

Никем не замеченный в этой суете вошел в крепость толстый бродячий торговец с тонким женским голосом. Не обратили на него внимания потому, что шел он со стороны противоположной той, откуда ждали персов. Откуда было знать защитникам крепости, что это был не торговец, а доверенный хитрец персидского царя, который нарочно пустился в путь много раньше войска, чтобы обогнуть крепость и подойти к ней изнутри страны.

— Плохой день ты выбрал для торга, отец воздуха, — насмешливо сказал один из воинов. — Ни она женщина не купит сейчас золотого украшения из страха, что недолго будет его носить.

Не обратив внимания на эти слова, торговец повел своего нагруженного ослика к дому бдешха. Служанке, которая вышла ему навстречу, он сказал, что хотел бы показать княгине свой товар. Служанка пошла к княгине и спросила:

— Госпожа, там пришел торговец украшениями. Прикажешь гнать его прочь?

— Нет, отчего же, — ответила Джангюлюм. — Приведи его сюда, я хочу посмотреть, что он привез.

Служанка подумала, что нехорошо княгине любоваться драгоценностями, когда ее муж готовится к тяжелой войне, но не посмела сказать. Она провела торговца в убранные коврами покои княгини.

Торговец с низкими поклонами разложил перед красавицей свой товар: золотые браслеты с тонкой чеканкой, перстни и разноцветные бусы, золотые цепочки и костяные гребни.

Глаза Джангюлюм загорелись: она склонилась над украшениями, перебирая их и рассматривая.

Старая служанка опять ничего не посмела сказать, но посмотрела так сердито, что княгине стало неприятно.

— Ну что ты стала в дверях? — сказала она. — Иди работать, я позову, когда ты мне будешь нужна.

Служанка вышла, а хитрец обрадовался. Десяток способов таил он в голове как сказать княгине несколько слов по секрету, а все получилось само собой.

— О Цветок Красоты, слава о которой идет по всему свету, прекрасная Джангюлюм! — льстиво заговорил он, глядя, как княгиня примеряет перед бронзовым зеркалом золотое ожерелье. — Такого ли ожерелья достойна твоя лебединая шея? Таких ли браслетов достойны твои лилейные руки?

— Я не понимаю тебя, торговец, — нахмурилась княгиня.