Сказки и песни цыган России - Гесслер Н. А.. Страница 7

Залез Вайда в палатку, сел на пол и говорит:

— Ружа, хозяюшка, уж больно хочется мне чайку попить, поставь водички вскипятить.

— Вайдушка, — отвечает Ружа, — я бы рада поставить, да не в чем.

— Как это не в чем? — удивился Вайда. — Смотри–ка, вон висит котелок, я в нем деготь для колес держу. Вот в нем и вскипяти.

Ничего не сказала Ружа, не обиделась, не удивилась, взяла котелок этот, пошла на речку да так его песочком вычистила да вымыла, что загорелся он на солнце, а если глянуть на него, то можно было увидеть свое отражение. Набрала Ружа в этот котелок воды, на огонь поставила, чаю вскипятила. Сели они с Вайдой у костра, попили чайку, да и спать улеглись.

Наутро проснулся Вайда, глядит: в палатке все убрано, все по своим местам лежит, все чисто — глаз радуется.

— Ружица, — промолвил Вайда, — совсем у нас с тобой денег нет, придется мне на базар пойти да продать там свою лошадку. А деньги выручу — куплю что–нибудь для нас с тобой, чтобы жили не впроголодь.

Взял Вайда лошадку за повод и повел ее по дороге в город. Да только не дошел Вайда до города. Едва скрылась из виду его палаточка, как вскочил Вайда в седло и пустил своего коня вскачь к реке, искупал его, отмыл, расчесал гриву, заплел ее, и стал конь прежним красавцем–вороным. Поехал Вайда в свою усадьбу, отдал коня работникам, а сам взял пустую бутылку из–под водки, в карман ее положил и домой к Руже отправился. Идет, песню поет:

Ай, загулял я, загулял,
Ай, денег нету ни гроша...

Услышала Ружа голос мужа, вышла ему навстречу, спрашивает:

— Ну что у тебя там получилось? Продал конька своего?

— Да, продал...

— И много денег выручил?

— Дали мне за него бутылку водки, да не донес я ее до тебя — по дороге выпил, — промолвил Вайда и вытащил из кармана пустую бутылку.

Ничего не сказала Ружа, не обиделась, не рассердилась, а уложила Вайду спать. Наутро говорит Вайда Руже:

— Что ж делать нам, Ружа, уже третий день мы не едим ни крошки. Придется тебе к своим братьям идти. Попроси у них что–нибудь из одежды, денег попроси, чтобы жить на что было. Не откажут они, если ты их попросишь.

Собралась Ружа и отправилась к своим братьям. Долго ли, коротко ли, пришла она к ним. Обступили ее братья, расспрашивать стали, как ей с мужем живется.

— Да разве жизнь это? — сказала Ружа братьям. — Ни кола ни двора, была лошадка, да и ту пропил. Придется, видно, мне милостыню просить...

— Не возвращайся к нему, Ружа, — сказал старший брат, — чем с таким непутевым быть да горе мыкать, живи дома, мы тебя в обиду не дадим.

— Что вы, братья мои? Спасибо вам за доброту вашу, но вы забыли закон цыганский: ведь я жена ему, а значит, должна век свой в нужде и горе, в беде и в радости быть ему верной.

— И то правда, братья, — согласился старший брат. — Не пристало нам цыганские обычаи нарушать. Ведь сама она его полюбила, никто ее не неволил. Говори, сестрица, зачем пришла?

— Помогите мне, братья, в нужде моей, выручите деньгами да пожитками.

Ну что ж, делать нечего, нагрузили братья целую повозку разного добра, запрягли пару лошадей, и поехала Ружа обратно к Вайде.

Как увидал Вайда, что Ружа с добром вернулась, похватал все вещи да поразбросал куда попало. Недолго прожили они на те деньги, что братья Руже дали. Пришло время, и принялся Вайда потихоньку все добро на базар таскать и продавать. А обратно каждый раз он возвращался пьяный да пустую бутылку в кармане приносил.

Пару лошадей Вайда продал последними.

И вот настал день, когда снова в палатке Вайды и Ружи не осталось ничего: ни корки хлеба, ни копейки денег. Но ничем не попрекнула Ружа Вайду, деля с ним нужду и голод.

В одно прекрасное утро слышит Ружа: кони у палатки храпят, бьют копытами. Выбегает она и видит: стоит тарантас богатый, запряженный тройкой лучших рысаков, а на тарантасе сидит муж ее Вайда.

— Садись, Ружа, — кричит Вайда, — садись, женушка моя, уж я тебя прокачу как полагается у нас, у цыган.

Испугалась Ружа, подумала, мол, украл он у богатого барина лошадей и тарантас.

— Что ты, Вайдушка, что ты наделал? Догонят тебя — убьют. Как же я без тебя жить буду?

— Садись, не бойся, ничего с нами не будет.

Села Ружа в тарантас, взмахнул Вайда кнутом, рванулись кони да понеслись по дороге так, что пыль столбом поднялась. Приезжают они в город и заворачивают к самому шикарному магазину. Заходят.

— Выбирай себе, Ружа, любое платье, какое только тебе понравится.

— Что ты, Вайдушка, о чем ты говоришь? Ведь ни копейки–то у нас с тобой денег нет, чем платить будем?

А Вайда все на своем стоит:

— Выбирай, о деньгах не заботься.

Выбрала себе Ружа платье, надела его и словно преобразилась, как царица стала. Да и Вайда переоделся во все новое и дорогое. Смотрят на них люди, не налюбуются.

Сели они в тарантас и поехали к Вайде в имение. Как увидала Ружа дом богатый, так чуть с тарантаса не упала. Поняла она, за кого замуж вышла, почувствовала, что проверял Вайда ее верность и преданность.

Устроил Вайда пышную свадьбу, а перед самым пиром сказал жене:

— Пригласи, Ружа, братьев своих. Да только скажи им: пойдут — битые будут и не пойдут — битые будут!

Улыбнулась Ружа, но ничего не сказала мужу, а за братьями отправилась. Передала им слова Вайды. Явились братья нехотя.

Подошли они к богатому дому Вайды, а их не пускают.

— Не велел хозяин бедняков пускать, велел прочь их гнать, — сказали братьям работники.

— Да ведь шурины мы ему! Пришли по приглашению.

Кликнули работники Вайду. Велел он пропустить братьев.

Стали гости за стол рассаживаться, выпивать стали да разговаривать. Хотели братья за стол сесть, да тут Вайда вмешался:

— А помните ли вы, как я к вам бедняком пришел? А как вы надо мной издевались да насмехались? И одежду дали рваную и поношенную... Разве цыгане так поступают? Ну–ка, работники, гоните их отсюда в три шеи!

Схватили работники дубинки да крепко поколотили братьев Ружи, а потом из дома Вайды вытолкали взашей.

А у Вайды с Ружей жизнь завязалась счастливая на долгие года.

4. О Вайде и Руже [вариант]

[4]

Были цыгане, цыгане богатые. Ездили эти цыгане по лесам большим табором. В одной семье был парень молодой, которому уже время подошло ехать свататься. Звали этого парня Вайдой. Всем был хорош Вайда, только один был у него недостаток — сильно он заикался. Прослышал Вайда, что там–то и там–то, в таком–то и таком–то таборе есть красавица Ружа. Вот и решил он поехать свататься к этой Руже.

Подъезжает Вайда к тому табору, где жила Ружа. Остановился неподалеку. Думает: «Если пойду свататься по обряду, то мне и отказать могут, когда узнают, что я заикаюсь. Украду–ка я Ружу тайком от родителей».

Как задумал, так и сделал. В одно прекрасное утро пошла Ружа за водой. Только к реке подошла, как из кустов выскакивает Вайда, хватает ее, бросает на коня и говорит:

— Кричи не кричи, а все равно быть тебе моей женой.

Что делать Руже? Значит, судьба такая. Пришлось ей голову платком повязать, пришлось по чужой воле в чужой шатер идти, чужого батьку батькою, а чужую матку маткою звать. И все, может быть, было бы хорошо, кабы Вайда не заикался. А от этого жизнь Ружи с Вайдой совсем не сложилась.

Короче сказать, убежала Ружа от такой невыносимой жизни обратно к родителям. Ну а родные есть родные. Простили они ей, что нарушила она цыганский закон, пустили жить к себе обратно. Да к тому же увез–то он ее, как вор, нахально...

А Вайда, как узнал, что жена от него сбежала, проклял ее страшным проклятием. Полюбил он ее, а от этого и горе горше, и тоска сильней.