Прилив победы - Дрейк Дэвид Аллен. Страница 72

И Хусрау, и Ашот кивнули.

— Сколько у тебя осталось пороха? — спросил Велисарий у армянина.

— На какое-то время хватит, — ответил Ашот и пожал плечами. — Хотя если Менандр не пополнит наши запасы в течение нескольких дней, ситуация изменится.

Он нахмурился.

— На самом деле, командир, малва стараются держаться подальше от больших орудий. С таким малым количеством войск, как у меня, они вполне могут разбить нас на той позиции. Конечно, они понесут огромные потери. Но малва всегда готовы пролить кровь своих солдат. И если их командующие поймут, насколько мы зависим от артиллерии, они заплатят эту цену.

— Что означает: ты не можешь позволить себе ослабить огонь и беречь боеприпасы, — вставил Маврикий. — Это откроет твою слабость.

Все мужчины в шатре повернули головы и посмотрели на юг, словно могли увидеть реку сквозь стену шатра.

— Я надеюсь, что этот твой Менандр — способный офицер, — задумчиво произнес Хусрау. — Он кажется очень молодым.

— Он сделает все, что только возможно, — твердо сказал Велисарий. — В любом случае, проблема не в нем. Дело в том, нормально ли работают паровые двигатели Юстиниана. Что, к сожалению, мы не можем узнать, пока Менандр не доберется сюда. Или Бузес и Кутзес с основной армией.

Маврикий вздохнул.

— Сами по себе Бузес и Кутзес проблем не решат. Конечно, когда подойдет пехота, у малва не будет шанса сломить позиции Ашота. Им придется отступить назад в Пенджаб. Но этим солдатам самим потребуются еда и боеприпасы, в особенности если мы собираемся преследовать врага. Если Менандр не сможет заставить заработать линии снабжения — то есть использовать реку, — мы повиснем в Суккуре на кончиках пальцев.

Впервые после начала совещания заговорил Григорий:

— Да. Но, по крайней мере, после прибытия Бузеса и Кутзеса мы снова будем поддерживать контакт со всеми нашими силами, растянувшимися вдоль реки — до самой Бароды. Они прокладывают телеграфные линии по мере продвижения.

Он хитро взглянул на Аббу. Как и всегда, когда упоминались «новомодные штучки», старый араб, придерживающийся традиционных взглядов, яростно хмурился.

— Связь могут поддерживать мои разведчики! — рявкнул он. Затем добавил с неохотой: — Если потребуется.

Велисарий покачал головой.

— Для твоих людей найдется гораздо лучшее применение, чем использование их в качестве курьеров. — Он решил бросить Аббу кость — и притом довольно большую. — Эта новомодная система прекрасно срабатывает для поддержания контакта с арьергардом. Но только люди могут проводить разведку на территории врага.

Аббу гордо надулся. В особенности после следующих слов Велисария.

— И именно туда я предлагаю идти. Вперед. Я хочу продолжить выводить малва из равновесия.

Склонившись над картой, Велисарий кратко пересказал персидскому императору свои планы. К его облегчению, Хусрау тут же согласно закивал. Велисарий, конечно, не подчинялся Хусрау, но поддержание хороших отношений с персами было ему необходимо.

— Да, — уверенно заявил император. — Так и следует действовать. Арийский метод!

Последнее, хвастливое заявление, возможно, было неудачным. Последний раз собравшиеся в шатре римские офицеры видели, как персы атаковали «арийским методом» под Миндусом. И потеряли армию, потерпев одно из худших поражений в долгой истории их страны 47. Очевидно, почувствовав возникшую в шатре небольшую неловкость, Хусрау улыбнулся.

— Конечно, не так глупо, как иногда делалось в прошлом.

Маврикий выступил в роли дипломата.

— Не так давно ты, император, сам сломил малва. Когда вел атаку арийским методом, очистив дорогу в Суккур.

Хусрау улыбнулся шире.

— Я? Чушь, Маврикий, — император хлопнул по плечу молодого персидского офицера, стоявшего рядом с ним. — Это Куруш вел тот великолепный парад арийской военной мощи. Уверяю вас: я оставался далеко позади. Конечно, он был одет в мои лучшие доспехи и размахивал моим мечом, как великий Кир из древности.

По шатру прокатился смешок. Несмотря на долго длившуюся вражду между Римом и Персией, все римские легионеры в армии Велисария были очарованы магнетизмом личности императора. Никто в шатре не сомневался в смелости Хусрау Ануширвана. Но приятное разнообразие вносило и лицезрение персидского монарха — вообще-то, любого правителя — не боявшегося говорить правду.

— Спаси нас, Господи, от безрассудных вождей, — пробормотал Маврикий. — В особенности тех, которые пытаются надеть мантию Александра Македонского. Ничего хорошего не ждет их на этой дороге.

Велисарий выпрямился.

— Упоминание твоей мудрости под Суккуром, император ариев, подводит меня к следующему вопросу, который я хочу поднять. — Он колебался, затем, не видя другого выхода, выпалил: — Теперь, после того как ты выбрался из Суккура, тебе не следует возвращаться. Если город падет, это будет отступление. Если вместе с ним падешь ты — трагедия.

Разумно это было или нет, но Хусрау напрягся. До того как он успел хоть что-то сказать, Велисарий продолжил:

— Но это только одна причина, по которой тебе не следует возвращаться. Другая — более важная — заключается в том, что ты нужен своим людям в Синде.

Как Велисарий и рассчитывал, последние слова прорвались сквозь собирающуюся вокруг Хусрау бурю негодования. Глаза персидского императора округлились.

— Моим людям? — спросил он в замешательстве. — В Синде?

Велисарий величественно кивнул.

— Именно так, император. Синд — как мы договорились — теперь является персидской территорией. Он переполнен испуганными и отчаявшимися людьми, которые бегут из-под меча малва. Теперь это твои подданные, Хусрау с Бессмертной Душой. Им неоткуда ждать спасения, кроме как от тебя. Что невозможно, пока ты заперт в осажденном Суккуре.

Ситтас — чудеса когда-нибудь прекратятся? — тоже проявил себя дипломатом.

— Малва не удалось принести слишком много разрушений самому Синду, император, до того как их выгнали прочь. Они сожгли какие-то посевы, вырубили несколько садов, разграбили несколько городов и разрушили часть ирригационной системы. Но это можно исправить, тем более что земля осталась нетронутой. Проблема в том, что разбежались люди, которые обрабатывают эту землю. Большинство из них живы, но слишком испуганы, чтобы от них была какая-то польза.

Велисарий ловко продолжил:

— Именно там ты сейчас нужен по-настоящему, император. Куруш удержит Суккур, если это вообще по силам человеку. Ты нужен на юге. Объезжающий местность, видимый всеми, успокаивающий и заверяющий, что новый правитель беспокоится об интересах своих крестьян и защитит их от малва. И ты убедишь их вернуться в свои деревни и на поля.

Хусрау повернул голову и посмотрел на Куруша. Молодой персидский офицер выпрямился и расправил плечи.

— Я согласен, император. Никто не в состоянии заменить тебя в этой работе. Я смогу удержать Суккур — и удержу — для тебя, в то время как ты прикрепляешь новую провинцию к нашей империи.

Хусрау сделал глубокий вдох, затем еще один. Затем, как и было ему свойственно, быстро принял решение.

— Пусть будет так. — Он замолчал на мгновение и задумался перед тем, как повернуться к Велисарию. — Я не хочу забирать из Суккура много людей. Они потребуются Курушу больше, чем мне.

Император мотнул головой, указывая на вход в шатер.

— Сюда меня сопровождали двадцать человек. Я их оставлю, как телохранителей. Но мне потребуются и твои римские войска. Кавалеристы. Примерно тысяча.

Велисарий не колебался ни секунды. Он повернулся к небольшой группе офицеров, стоявших в дальней части шатра. Его взгляд быстро нашел того, кого искал.

«Джовий. Он надежный и способный, но медлительный во время маневров. Помощь для Хусрау, небольшая головная боль для меня».

— Возьми пятьсот человек, Джовий. Фракийских букеллариев. Император захочет спускаться по Инду. — Он быстро взглянул на Хусрау. Император кивнул. — Поэтому вы достаточно скоро встретите сирийскую конницу, направляющуюся на север. Когда встретите, скажи Бузесу и Кутзесу, чтобы дали тебе еще пятьсот человек. Или сколько посчитает нужным император. Вечером я напишу приказ.