Дар Демона (СИ) - Веденеева Валерия. Страница 16

- Да? - полюбопытствовал Арон.

- Ничего, потерял мысль, - пробормотал Мэа-таэль, на самом деле изо всех сил стараясь от означенной мысли избавиться. Конечно, Арон Тонгил - Темный, но неужели для восстановления памяти он способен принести в жертву собственного ребенка?

Потом они почти до утра сидели в покоях Арона, и полуэльф рассказывал о прошлом. Не все, конечно, и даже не десятую часть тех мелочей, из которых состоит жизнь любого человека, но достаточно, чтобы жадный блеск в глазах мага чуть поутих и поток его вопросов уменьшился.

Все встало на свои места, нашлось объяснение всем неправильностям в поведении мага; только вот, когда полуэльф уже входил в свои комнаты, перед мысленным взором внезапно и четко проявилась картина:

Арон Тонгил и черноволосый мальчик лет десяти идут по темным переходам подземелья, по коридору, ведущему к лабораториям мага. Мальчик шагает беззаботно, взгляд у ребенка невинно-доверчивый, бесстрашный. Вот он поднимает голову, что-то спрашивает у Арона, и Мэа-таэль замечает, как сильно они похожи: маг и этот ребенок. Арон кивает, улыбается и распахивает перед сыном дверь самой страшной из лабораторий - той, откуда люди никогда не возвращаются живыми...

*****

В монастыре Ресан привык выстаивать долгие службы, часами петь священные гимны и читать бесконечные молитвы на гортанном языке древней Аккеи. Но Темная магия, пропитавшая каждый угол замка, давила на юношу: если утренние чтения Ресан еще сумел выдержать, то к вечеру сил почти не осталось.

Чтец начал запинаться уже в первую четверть часа, а потом у юноши и вовсе сел голос. Тар Аримир недовольно хмурился, но изменить ничего не мог, и в конце концов отослал Ресана, строго настрого велев тому лечить горло. Великая Солнечная неделя только начиналась, и, если в другие дни бог Света мог простить небрежение молитвенным долгом, то в свою святую седмицу был строг.

Освободившись, Ресан некоторое время побродил по восточному крылу. Выходить на галерею, ведущую в основное здание, он не рискнул: теперь там стояли два мрачных стражника. Побродил, а потом вернулся в еще пустую комнату для слуг и завалился спать, загадав проснуться вскоре после полуночи. Невидимка внутри него умел безошибочно отмерять время сна и никогда не ошибался.

Не подвел он и в этот раз.

Остальные слуги крепко спали, не потревоженные пробуждением юноши. Ресан тихо сполз на пол и вытащил из-под койки с вечера приготовленный дорожный мешок, одел лямки. Выскользнул за дверь. На галерею юноша идти поостерегся, вышел через двор к той башне, на которую днем ему показал мальчишка. Обходной путь оказался намного длиннее; впрочем, на то он и обходной.

И во внутреннем дворе восточного крыла, и дальше было безлюдно. Больше всего Ресан опасался нарваться на особую стражу Тонгила - его оборотней, которые стерегли замок ночами, когда стражники-люди спали. Но пока светлые боги миловали.

Впереди выросла башня - громада с черными провалами окон. Ресан достал из мешка лунник - белый камень, светящийся в темноте, сжал в руке. И двинулся вверх по пустой, без единого стражника, лестнице; на третьем этаже свернул в темный коридор и пошел, отсчитывая двери.

Вот и нужная. Если только его не обманули...

Несмотря на глубокую ночь, дверь отворилась прежде, чем костяшки пальцев юноши во второй раз прикоснулись к ее темному дереву. Выпустила широкую полосу света и явила Риена - изрядно вытянувшегося за последние месяцы, потерявшего прежний загар и более бледного, чем хотелось бы Ресану.

При виде гостя лицо младшего ар-Корма утратило остатки румянца.

- Ты что здесь делаешь? Да еще в таком виде? - выдохнул он испуганным шепотом.

- Я за тобой, - последовал твердый ответ.

Риен выглянул в коридор, и, убедившись, что никто за ними не наблюдает, втащил гостя в комнату. Тщательно запер дверь и развернулся, прижимаясь к деревянной поверхности спиной. С обреченным видом посмотрел на черноволосого и приглушенно воскликнул:

- Ох, Росана, ну нельзя же быть такой дурой! Или ты хочешь втравить нас всех в еще худшие неприятности?

*****

Риен тоскливо смотрел на сестру, столь на себя непохожую, затянутую в мужской костюм, да еще с этими черными волосами, и пытался не думать о том, что теперь с ними обоими будет. В том, что будет непременно, юноша не сомневался - Тонгил знал обо всем, творившемся в его замке. Но даже если, чудом богов, Росане повезет стать исключением, обязательно вмешается проклятый полуэльф...

- В жизни не поверю, что отец тебя отпустил, - вздохнул Риен. - Сбежала?

Росана независимо пожала плечами:

- Ну да.

Было странно смотреть на худого паренька с разворотом плеч, совсем не подобающим изящной девушке, с мальчишеской плоской грудью, и сознавать: это действительно его красивая вредина-сестра.

Только лицо осталось почти прежним.

- Амулет личины? - уточнил Риен без особой надобности. Девушка кивнула.

- Сними, а? - попросил юноша. - Не могу тебя в этом облике видеть, не по себе как-то.

- Понимаю. Я себя за последние недели девушкой перестал... перестала ощущать, - Росана расстегнула сережку с каплей жемчужины - такие носят многие юноши с четырнадцати лет - сняла с шеи подвеску, потом тонкий обруч кольца. И, наконец, вынула из воротника рубашки маленькую, почти незаметную иглу с утолщением на конце.

- Амулет на четырех якорях? - с невольным уважением проговорил Риен. Сестра усмехнулась:

- На пяти, - и распустила крохотную, из одной пряди волос на виске, косицу, вынув из нее тонкую серебристую нить.

Облик потек, меняясь: сузились плечи, проявились изящные бедра, а на груди красноречиво приподнялась рубашка. Посветлели волосы, став того же оттенка, что и у Риена.

- Ну как, теперь обнимешь? - поинтересовалась Росана, умудрившись каким-то образом соединить в вопросе ехидство с любовью и заботой о нем, Риене. А потом сама со всхлипом повисла у брата на шее...

Часть 1 Глава 15

Прием у императора закончился катастрофой.

Конечно, и прежде несдержанность Росаны ар-Корм приводила к неприятностям. Керану, старшему брату, когда он был еще жив, дважды пришлось драться на поединке с кипящими от негодования благородными тарами, не имевшими возможности вызвать на дуэль саму обидчицу. Одна ее невинная шутка над наследным принцем стоила графу унизительного извинения перед императором, а самой Росане - полугода в монастыре.

Однако ее прежние выходки и рядом не стояли с последней: девушка прилюдно оскорбила Темного мага. И не просто Темного мага, что уже невесело, а Тонгила - того самого, который за последние годы сумел подмять под себя весь север империи. И сам Его Величество, и Императорский Совет отчего-то в дела Темного не вмешивались, избирательным образом ослепнув и оглохнув.

Да, великолепный бал в честь весеннего равноденствия обернулся катастрофой.

Узнав, что натворила его сумасбродная дочь, граф лишь бросил короткий ледяной взгляд на ничего еще не понявшую девушку, улыбающуюся от ощущения собственной победы и посрамления чернокнижника, и велел начальнику стражи немедленно отвезти ее в самое дальнее от столицы имение, в окрестности Кирет-града. А сам остался - надеялся еще что-то исправить...

В изгнании Росана с удовольствием вспоминала лицо мага, которому она так изящно указала на его, безродного выскочки, место. На неуместность его пребывания среди благородных господ. Вспоминала, как удалось, благодаря подслушанным сплетням, найти его самое уязвимое место и надавить на него, как Тонгил окаменел, а потом почти сорвался на вульгарный скандал.

Да, поначалу думать об этом было приятно, но шло время, и вскоре доверенная служанка стала приносить ей странные новости. Такие как известие о небывало сильном дожде, который упрямо не выходил за границы майората графа ар-Корма, не прекращался ни днем, ни ночью, размыл укрепленные берега рек и подпоры мостов, превратил всегда сухие долины в заливные луга, а затем и вовсе - в болота.