Дар Демона (СИ) - Веденеева Валерия. Страница 33
- Что-то ты расстроился, твое магичество, - Мэль легко хлопнул его по плечу. - Можно подумать, в первый раз Силу теряешь. Сам знаешь, еще несколько дней - и все вернется.
- Знаю, - согласился Арон, не торопясь объяснять полукровке настоящую причину задумчивости. - Знаю, но не помню. А это совсем иначе.
Мэль помолчал.
- Ребята скоро вернутся, - сказал после паузы. - Хочешь поговорить с ними?
- Нет, - Арон в последний раз окинул взглядом дворец, который его предшественник отнял у рода Таш-Авит. - Нет, но я собираюсь послушать ваш разговор.
Ребята Мэля, конечно же, оказались оборотнями, и, конечно же, в глазах каждого горел лунный огонь.
"Янтарноглазые", - вспомнилось Арону, - "иррау", так называли этих полулюдей на севере. В далеком детстве матушка рассказывала ему сказку, которая была на самом деле эхом истинной истории. Однажды, говорилось там, в страшную ночь Передела к одному племени пришел юный бог, не назвавший имени, и предложил сделать так, чтобы не умирали от голода дети, не уходили добровольно в зимнюю стужу еще живые старики. Предложил им стать лучшими среди всех охотников, обрести нюх, ловкость и быстроту зверя. А когда люди спросили, в обмен на что он даст им это, бог лишь засмеялся и сказал: плата ничтожна, отдав ее, они даже не поймут этого. И они действительно не поняли. Ни они, ни их дети, ни дети их детей...
Так рассказывала его мать, дочь жрицы и внучка жрицы. А когда сын спрашивал, что именно они, эти люди, принявшие дар бога, потеряли, смеялась и говорила: "Спроси у них, если встретишь, от чего отказываются, становясь полулюдьми, поскольку я этого не знаю".
Жаль только, она никогда не упоминала, кем становятся те, кто принимает дар Темной магии.
Арон слушал молча, не вмешиваясь в разговор полукровки и оборотней, лишь иногда скользил взглядом по незнакомым лицам. Слушал про жизнь столицы, про ту ее часть, которая известна тайным службам императора, и про ту, о которой они не должны подозревать. Про нелюдей, скрывающихся под человеческими масками, про полулюдей и про обычных смертных. Про надменных эльфов, про Народ Песков, впервые со времен Первого Императора приславших посольство в Эверград. Просто слушал, слишком опустошенный, чтобы испытывать какие-то эмоции.
Наступила ночь.
Крупица за крупицей возвращалась магия. Крупица за крупицей - вспышки огня, власть над водой, землей, воздухом. И тьма. Нет, не так: Тьма. Обладание ею было самим сладким, самым желанным; и Арон метался на широком ложе, пойманный между сном и явью, не в силах вырваться и уже не желая этого. Сперва - лишь способ выжить, нежеланный дар, теперь...
Потом сон победил, принеся на крыльях обрывок не то сказки, не то воспоминания:
Глаза чужака залиты чернотой, словно дегтем, по самые ресницы. Ни радужной оболочки, ни зрачка, - там, откуда он явился, в них нет нужды.
- Радуйся, маг, - голос чужака гулко катится по пустынному прибрежному гроту, по затерянному храму сгинувшего морского божества, храму, с некоторых пор принадлежащему божеству новому. - Радуйся!
Маг молча кивает, принимая древнее приветствие, теперь сохранившееся лишь в самых затерянных уголках мира, но не отвечая тем же. Радость - он не желает никому делить с ним это чувство. Не желает, а потому молчит: ведь здесь все слова имеют силу, имеют власть над реальностью.
Черноглазый кланяется в пустоту грота и делает шаг в сторону, растворившись в тенях. Маг скользит взглядом по остаткам таящего эррэ вестника - не рожденного, а созданного, по игрушке бога - и отворачивается. Однажды он тоже сможет создавать собственные игрушки - так же походя ломать их и воссоздавать вновь. Из пепла, из воды, из тьмы.
Однажды.
А пока он должен предстать перед богом, которому обещал служение, посмотреть в его вечно изменчивый лик, взять глоток его мудрости и горсть его страха.
Стены грота раздвигаются, растут, узкая щель неба становится еще меньше, отодвигается, исчезает. Меркнет неяркий солнечный свет, возвращая власть тьме. Нет, не так - Тьме. Маг улыбается: Тьма - его сестра, самая верная возлюбленная, самый драгоценный дар. Магу повезло с богом - бог тоже любит Тьму...
Тьма продолжала смотреть на Арона, даже когда он проснулся; тянулась к нему, в самую глубь души, шептала: "Вот она я, здесь, рядом, только протяни руку", - а потом ускользала, прячась в тенях. И даже солнце, яркое летнее солнце, не могло ее прогнать. Или не хотело. Они, казалось, были заодно: яд солнечной гидры в его крови и сладкая ложь Тьмы - в ней же. А Сила возвращалась, все быстрее и быстрее.
Часть 1 Глава 29
- Ты чего это с утра такой мрачный? - удивился Мэль, сам сияющий довольством жизнью. - Вроде не случилось ничего?
- Не случилось, - ответил Арон, мысленно добавив: "Кроме того, что я теряю себя, совсем ничего".
- Ну и отлично, - полуэльф выложил перед магом несколько свитков. - Вот, частью отчеты, частью письма, доставили сегодня.
Арон молча кивнул, глядя на бумаги, но не испытывая желания их читать.
- Мне интересно, - без всякого перехода продолжил Мэль. - Эти сихха из императорского дворца. Как ты с ними справился?
- Не знаю, - маг пожал плечами.
- То есть не хочешь говорить, - сделал свой вывод полукровка, не обидевшись. - Впрочем, у тебя в запасе всегда имелись разные трюки. Но одолеть сихха - это действительно нечто, можешь гордиться.
- Я горжусь, - без всякого чувства согласился северянин.
- Куда ты их дел? - продолжил Мэль.
Арон промолчал.
- Я к тому, что император опять прислал гонца, - пояснил полукровка.
- Скажи: я еще раздумываю над условием, и отошли. И сам, будь добр, исчезни.
- Ты действительно способен их вернуть? - Мэль избирательно не услышал последней фразы мага.
- Не знаю, - Арон красноречиво посмотрел на управляющего. Указал глазами на дверь. Вновь перевел взгляд на полукровку, и несколько секунд они играли в гляделки. Затем Мэлю надоело:
- Скучный ты сегодня, - сказал он со вздохом. - Ладно, сиди один, твое магичество.
*****
Это был волшебный день, сияющий, солнечный, благословленный богами. День, когда хочется жить и любить, радоваться просто тому, что ты есть на свете.
Мэа-таэль оглянулся на открытое окно хозяйских покоев и покачал головой: происходившее с Ароном никак не подходило этому летнему дню. Вообще ничему не подходило.
Маг начал меняться, когда потерял память, но кровь солнечной гидры в нем что-то сломала. А может, не кровь, а временное лишение Силы. А может, и не оно даже, а нечто третье. Слишком скрытным был Арон, слишком хорошо умел прятаться за масками холодности и безразличия. Наверное, только один Мэа-таэль и знал, какой кипящий котел скрывается за внешним равнодушием Темного. Как, например, этой весной, когда девчонка ар-Кормов сумела его задеть. Как заледенели глаза мага перед тем, как он заперся в подземелье и начал творить волшбу.
Да, красиво тогда получилось. Полуэльф даже съездил посмотреть на многонедельный ливень и серых чудовищ в каменных панцирях, что навели ужас на графство ар-Кормов. Красиво!
Может, и в этот раз все окончится примерно так: вернет Силу, сотворит дикое колдовство, после которой его именем начнут пугать детей не только на севере империи, но и в остальных ее частях? И успокоится?
Окно покоев мага стояло открыто, легкий ветер шевелил полупрозрачные занавеси, изнутри не доносилось ни звука. На миг почудилось, что в проеме промелькнуло темный, плохо оформленный силуэт или дымовое облако. Промелькнуло и пропало, сколько бы полукровка не вглядывался.
Явилась мысль - вернуться и проверить, все ли в порядке. Но Арон был не в духе, злить его еще больше не хотелось. Пару минут полукровка постоял у дома, вслушиваясь, всматриваясь. Но все было тихо и спокойно.