Прорыв - Дрейк Дэвид Аллен. Страница 1

Дэвид Дрейк, Билл Фосетт

Прорыв

ИНТЕРЛЮДИЯ

Омнивидение вездесуще. Подсчитано, что на каждого жителя Альянса в среднем приходится 1, 3 омниприемника, начиная от крохотных ящичков с экраном в два квадратных сантиметра и кончая гигантскими «омни» для стадионов. Из множества развлекательных программ едва ли не самая популярная — бесконечный сериал о похождениях Ястребиного Когтя, бравого капитана Флота.

Шла 4032 серия фильма «Капитан Флота Ястребиный Коготь». Миллионы омнизрителей припали к экранам. Наш доблестный герой парит над Портом рядом с дико размалеванным халианским супердредноутом и зорко всматривается в халианского адмирала.

— Адмирал Грррх, ты злодейски погубил еще одну невинную жертву! — с пафосом восклицает Коготь, и врывается в иллюминатор вражеского корабля. Стекло вдребезги, сверкающий веер осколков. Бравый Коготь в метре от скрежещущего зубами халианского офицера. На мощной груди героя сверкает эмблема Флота. Он срывает шлем и…

Внезапно голографическое изображение темнеет, в центре появляется настоящая эмблема Флота — не карикатурно утрированная, как в фильме, но все же достаточно нарочитая. Голос диктора произносит:

— Мы прервали программу для специального сообщения.

Ларри Нивен, Дэвид Дрейк. УНИЧТОЖЕНИЕ КОМЕТЫ ГАЛЛЕЯ

Парус халианского снаряда, развернувшийся на полкилометра и наполненный световым потоком явно не впечатлял, если сравнивать с кометой, у которой одно только ядро больше четырех километров, что уж тут говорить о плазменном хвосте! Система наведения, взрыватель, заряд и крошечные моторчики с сервомеханизмами для развертывания каркаса зеркального паруса — масса всего этого от силы десять килограммов.

Издалека парус казался яркой звездой, отливающей изумрудной зеленью. К моменту взрыва он мчался со скоростью двадцать пять тысяч километров в секунду, что составляет восемь процентов от скорости света. Заряд превратился в растущее облако мелких осколков, движущееся с той же скоростью и тем же курсом навстречу цели — темному ядру, летавшему в бескрайних просторах космоса миллионы лет и покрытому толстым слоем пыли.

К моменту столкновения с ледяным ядром сферическое облако разрослось до размеров своей жертвы. Осколки, врезавшиеся в ядро с сумасшедшей скоростью, брызнули во все стороны гамма-квантами. Половина ядра при ударе испарилась мгновенно, а вскоре взорвался и остаток, состоявший из смеси затвердевших газов и окаменевших пылинок.

Миллионы осколков — и тридцати метровые глыбы, и маленькие дробинки — продолжили полет, но теперь каждый по своей орбите.

«Адмирал Вильгельм Канарис» не участвовал в боевых действиях лет десять. Его гигантский остроконечный цилиндр покоился в неустойчивом равновесии в L3 — третьей точке Лагранжа гравитационной системы Земля — Луна. Все это время его кораблики-шаттлы служили лишь для поддержания корабля-хозяина в нужном положении — время от времени их двигатели ненадолго включались и возвращали слегка отклонившуюся махину в точку L3.

Сердце «Адмирала Вильгельма Канариса», который чаще назывался просто «Вилли К.», это вовсе не рубка управления, а обыкновенный кабинет. Кабинет командующего сектором Ларса Эриксена — самого старшего по должности офицера во всей округе, то есть в радиусе тридцати световых лет. А рубка управления использовалась лишь для всякой рутины, а именно, для коррекции курса. А у командующего сектором были куда более серьезные дела.

Он занимался политикой.

Сенат Альянса проводил свои заседания на Земле, там же обсуждался бюджет Флота и прочие важные вопросы. Для решения одного такого вопроса Эриксен должен был через час встретиться с сенатским Комитетом по торговле и промышленности. Готовясь к этой встрече, Эриксен сидел перед шестью головами в своем кабинете, окруженном несколькими бронированными концентрическими оболочками. Самая внешняя из них — это корпус огромного боевого космического корабля. Трехмерные головы на голографических экранах демонстрировали прически, предложенные Эриксену на выбор личным парикмахером.

Вдруг распахнулись две двери из трех, и в кабинет одновременно вбежали двое. Эриксен нервно завертел головой, не зная, на ком остановить взгляд. Синхронно завращались и все его шесть голографических голов с разными стрижками.

— Наши телеметрические системы… — выпалил капитан Крокер, руководитель Бюро Обороны.

— По омни… — одновременно начал докладывать капитан Красновский, руководитель Бюро Гражданских Дел.

Оба капитана были настолько возбуждены, что не заметили присутствия друг друга, каждый видел перед собой лишь своего командира. Адмирал Эриксен чуть шевельнул мизинцем. Искусственный интеллект, вмонтированный в стол, тут же уловил этот малозаметный жест и немедленно исполнил приказ — голографические экраны с шестью головами погасли.

— …сообщают, что… — на одном дыхании продолжал капитан Крекер.

— …Ноэль Ли передает, что… — капитан Красновский был более сдержан.

— …комета взорвалась!

— …халиане взорвали комету Галлея! О, и ты здесь, Григ?

— Включить! — приказал Эриксен, указывая на омниящик, и искусственный интеллект мигом исполнил пожелание хозяина.

На экране возникло трехмерное изображение физиономии Ноэля Ли, главного омникомментатора Земли.

— Флот воздерживается от комментариев, — вещал с экрана Ноэль Ли.

Кто-то из Бюро Технических Дел позвонил в третью дверь кабинета.

— Впустить! — рявкнул адмирал, не отрывая глаз от экрана омни.

— Пока нельзя с уверенностью утверждать, что комета взорвана приближающейся к Земле армадой халиан, — сообщал Ноэль Ли.

Тридцать четыре года тому назад, когда родился Марк, первый сын Эриксена, кометы Галлея еще не было видно на небосклоне — тогда Она находилась где-то вблизи своего афелия, недалеко от орбиты Нептуна.

На экране появилось ядро кометы — холодный бугристый шар. Из трещин поднимался пар. Над изображением побежала строка: «Компьютерная имитация». На английском, поскольку все присутствующие, как без труда уловил искусственный интеллект, говорили именно по-английски.

Сразу видно, что имитация. Настоящее ядро было черным от углерода, полимеров и прочих твердых частиц, осевших слоем пыли на круглом куске льда. Космонавты ходили по поверхности ядра в тефлоновых ботинках, а под ногами у них бурлили фонтанчики кипящей жидкости. Через каждые семь часов двадцать четыре минуты (период обращения ядра вокруг своей оси) над горизонтом всходил, как солнце, крошечный диск Юпитера.

Тридцать пять лет назад, когда Марк был только-только зачат, Эриксен с женой не выключали омни четверо суток, наблюдая за высадкой экспедиции на комету Галлея.

На экране одна сторона темной сферы осветилась ярко-зеленым светом. Через мгновение эта часть ядра взорвалась, превратившись в пар. От ядра осталась треть, но и та вскоре распалась. Пар и куски льда устремились в разные стороны.

Имитация. Карта — не земля, а всего лишь ее условное изображение. И имитация тоже не реальность. Но все-таки… Кометы Галлея больше не существует.

— Приблизительно так оно и случилось, — подал голос старший лейтенант Моун, войдя в третью дверь, любезно открытую искусственным интеллектом. В отличие от Крокера и Красновского, руководитель Технического Бюро не имел права входить к командующему сектором без звонка. — Зеленое сияние возникло из-за направляющего лазера.

— Что?! — переспросил адмирал Эриксен, поворачивая голову к костлявому, как смерть, лейтенанту Моуну.

— Что? — Одновременно выкрикнули Крекер и Красновский.

— Ты хочешь сказать… — грозно начал Эриксен.

— Ты что!.. — в тон ему набросился на бедного Моуна Крокер.

— Да как… — поспешил отметиться и Красновский.

Эриксен перевел взгляд с Моуна на капитанов. Несмотря на волнение, те моментально уловили в его взгляде опасность.

— Три дня назад, — в полной тишине начал объяснять лейтенант Моун, — на пути от Земли к Титану корабль-курьер «Сабо», на борту которого находились три члена экипажа, которых зовут…