В сердце тьмы - Дрейк Дэвид Аллен. Страница 45

Конечно, если не считать жуткий грохот, который разнесся по ночному небу над Каушамби.

Усанас подхватил копье и бросился бежать прочь. Забежав в узкий переулок, понесся подобно ветру и услышал за спиной новые крики ярости. На палубе появились другие малва и увидели его убегающую фигуру.

Он знал, что они почти ничего не увидят. Огромная фигура, несущаяся по переулку. Ростом с римского полководца. Да, цвет кожи покажется им черным. Не имеет значения. Все люди кажутся черными в темном переулке. Династия малва не видела оснований освещать переулки столицы. Они не ходят по переулкам.

«Но сегодня ночью им придется, — с ликованием подумал Усанас. — О, да, сегодня им придется познакомиться со многими темными переулками. Я проведу для них экскурсию».

Потом добавил:

«Удачи, Велисарий».

Все другие мысли исчезли, за исключением мыслей об охоте. Теперь охотник сам стал дичью. Но он был великим охотником, который изучал многих великих животных.

Отплывая от баржи, Велисарий услышал звуки борьбы у себя за спиной. Он не поворачивал голову. Это сбило бы его с ритма. Он тихо скользил к середине Джамны, плыл брассом. Но Велисарий внимательно прислушивался, а у него в этом деле был опыт. Его уши могли точно определить природу звука.

Крик боли, резко оборвавшийся. Крик ярости малва. Взрыв, приглушенный. Взрыв, громкий, как удар грома. Крики ярости малва. Крики ярости от обнаружения. Крики ярости во время преследования.

Конечно, Велисарий не был уверен, но думал, что знает имя человека, который вызвал эти звуки. Не уверен, нет. Но думал, что узнал в них некую особенность, подобно подписи. Некоторые люди, как Валентин, подписываются экономично. Другие предпочитают делать это с большим размахом.

Велисарий начал улыбаться, пока небольшая речная волна не ударила ему в лицо, вода попала в рот. Он не мог позволить себе задохнуться, не теперь, поэтому сомкнул губы и упорно продвигался дальше в темной воде.

Несмотря на силу полководца, продвигался он медленно. На нем были сапоги и одежда, которые теперь намокли. Но он не стал останавливаться, чтобы их сбросить. Пока нет. Ему требовалось добраться до середины реки, выйти из радиуса света ламп. Поэтому он просто плыл вперед, медленно, тихо, упорно, с терпением ветерана, участника многих кампаний.

Да, он думал, что знает человека, который помог ему убежать. Никогда не планировалось, чтобы этот человек вмешался так, как вмешался. Ни один план не включал попадание в капкан самого Велисария. Но он попал в капкан — и человек вмешался.

Велисарий снова сдержал улыбку, вспомнив кое-что, что один раз сказал этот человек. В отсеке корабля малва, когда они совместно строили заговор против врага, владельца того огромного корабля.

«Хорошие планы, как и хорошее мясо, не следует готовить слишком долго. А теперь мы можем обсудить более важные вещи. Философию!» — вот что сказал Усанас на корабле Венандакатры.

«Чудной человек. Странный. Но не пустой. Не ничто», — подумал Велисарий.

Звук разрыва гранат прозвучал слабо. Не столько из-за расстояния, сколько из-за шума, производимого солдатами малва, приступившими к ужину. Они громко болтали. Но люди, прислушивавшиеся к звуку разрыва гранат, не могли его ни с чем спутать.

— Значит, случилось, — тихо, спокойно, почти безмятежно произнес Валентин, и Менандр его услышал.

Гораздо менее спокойными были следующие слова Валентина, которые тот прошипел:

— Черт побери все эти авантюры.

Но Менандр подумал, что шипение происходит больше от напряжения, чем раздражения. Валентин предпочитал очень мощный лук. Стрела, выпущенная из этого лука, полетела в лагерь малва по практически прямой траектории. Сидевший в тридцати ярдах на корточках солдат малва, наслаждавшийся ужином, тут же рухнул на землю, словно по нему ударил проносившийся мимо слон.

Первая стрела Менандра вонзилась в другого солдата. Он умер мгновенно, хотя и не с таким драматическим эффектом. Вторая стрела Валентина прилетела долей секунды позже. Третий малва отправился на тот свет.

Ужинавший поблизости взвод понес первую потерю. Тяжелое ранение, но не фатальное. Жестокая стрела Анастасия пробила левое плечо солдата малва Анастасий не отличался точностью стрельбы из лука, но его лук был еще мощнее, чем лук Валентина.

Теперь в тридцати ярдах малва несли новые потери. Трое солдат погибли от копий, брошенных из ближайшего леса. Прилетели еще три копья. Двоих насмерть. Сразу. Третий получил смертельное ранение.

Теперь Валентин прикончил уже пятерых. Убил всех сразу же. Менандр прикончил еще одного, ранил третьего Анастасий убил двух.

— Достаточно! — прокричал Валентин.

Катафракт развернулся и бросился в темноту, предоставляемую деревьями. Менандр с Анастасием последовали за ним. Менандр слышал, как слева убегают принц Эон и сарвены.

Не прошло и полминуты, как катафракты добрались до небольшой опушки, где Гармат и Кадфисес держали лошадей. Несколько секунд спустя на опушку выскочили Эон и сарвены.

Услышав их приближение, Гармат и Кадфисес уже вскочили на лошадей. Другие тоже быстро сели в седло.

Валентин развернул лошадь, направляясь на небольшую тропу, ведущую сквозь лес на юго-запад. Назад к армейскому лагерю малва. Даже сквозь деревья они слышали создаваемый солдатами малва шум.

Анастасий и Менандр последовали за ним. Как и Эон. Валентин придержал коня и гневно посмотрел на принца.

— Прекрати эту глупость, Эон! — рявкнул Эзана.

Они с Вахси, вслед за Гарматом и Кадфисесом вели своих лошадей и всех запасных к другой тропе, идущей на юго-восток от опушки. Прочь от лагеря.

Эон нахмурился, но остановил лошадь. Мгновение принц и Валентин гневно смотрели друг на друга. Затем гнев на лице Валентина заменила улыбка.

Однако в этой улыбке ветерана не было ничего веселого. Просто улыбка товарища.

— Спасибо, Эон, — сказал Валентин почти мягко — Но ты ведешь себя глупо. Аксумиты — пехотинцы, не кавалеристы. Это работа для катафрактов.

Затем он исчез. Несколько секунд спустя Анастасий и Менандр исчезли вместе с ним среди деревьев.

Эон вздохнул, развернул лошадь и погнал ее рысью по тропе, по которой поехали другие аксумиты. Мгновение спустя молодой принц пожал могучими плечами, отбрасывая сожаления, и поехал быстрее вперед, догоняя Эзану.

Сарвен бросил на него взгляд и нахмурился. Однако достаточно скоро перестал хмуриться. А еще через минуту на лице появилась улыбка. Мрачная улыбка.

Молодые принцы, напомнил себе Эзана, должны быть смелыми. Даже импульсивными. Лучше так, чем наоборот. Лучше так, чем осторожными и хитрыми, проницательными и знающими тактику. Этому можно научить.

Улыбка стала шире. Но все равно оставалась мрачной.

«Если он когда-нибудь станет негусом нагастом, то может оказаться не очень мудрым правителем, — думал Эзана. — По крайней мере недостаточно мудрым для новых времен, для малва. Но ему никогда не будет недоставать смелости. Не моему принцу»

В переулке, где прятались императрица и сопровождающие ее лица, также услышали взрывы гранат. Конечно слабые звуки из-за расстояния. Но не совсем приглушенные. Каушамби был огромным городом, кишащим людьми. Но как и во всех городах того времени, задолго до появления электрического освещения, подавляющее большинство жителей вставало и ложилось по солнцу. Несмотря на занимаемую площадь и количество проживающих граждан, город ночью окутывала тишина, которая поразила бы горожанина из будущего.

Жрецы Махаведы и йетайцы, стоявшие на страже перед оружейными мастерскими, также слышали взрывы. Двое йетайцев прекратили ленивую болтовню, вытянули шеи в направлении звуков. Однако кроме этого не пошевелились.

Один из жрецов Махаведы нахмурился и шагнул вперед из-под навеса, где стоял на страже вместе с двумя товарищами перед тяжелыми двойными дверьми — главным входом в оружейные мастерские. Жрец сделал несколько шагов по улице, остановился, развернулся в направлении звуков, прислушался. Его пальцы нервно теребили короткий меч на поясе.