В сердце тьмы - Дрейк Дэвид Аллен. Страница 78

Рот женщины захлопнулся. Мгновение спустя открылся заново.

— Убирайся вон! Убирайся вон! — завизжала она.

Муж с опаской шагнул вперед, поднимая поварешку.

У стены кухни рядом с дверью стоял большой стол. Антонина высыпала на него содержимое кошелька. Получилась небольшая кучка золотых монет вместе с небольшим кинжалом.

Вначале взгляды мужчины и женщины были прикованы к монетам. Потом к кинжалу в руке Антонины.

— У вас простой выбор, — прошипела Антонина. — Вы можете взять деньги — считайте их платой за пользование вашей кухней — или кинжал. В ваши мерзкие животы.

Владелец магазинчика и жена смотрели на нее выпученными глазами.

Антонина подняла кинжал. Лицо жены, наблюдавшей за острым как бритва кинжалом, слегка побледнело.

Лицо мужа побледнело гораздо сильнее.

Он был полным человеком средних лет. Но в молодости вел несколько сомнительный образ жизни. На него не произвел особого впечатления маленький, пусть и острый кинжал Антонины. Мужчина был профессиональным поваром. У него имелось несколько ножей, таких же острых и гораздо большего размера.

Но он узнал хватку. Легкий, уверенный способ держать кинжал.

— Заткнись, женщина! — рявкнул он на жену. — Бери деньги и иди наверх.

Жена нахмурилась, глядя на мужа. Владелец магазинчика пригрозил ей поварешкой Антонина отступила от стола, освобождая место. Жена хозяина магазинчика поспешила к столу, боязливо поглядывая на Антонину. Затем, собрав монеты, фактически пробежала расстояние до небольшой дверцы в дальнем углу кухни. Мгновение спустя Антонина услышала, как она взбегает по лестнице в жилые помещения наверху.

Ее муж стал пятиться к той же двери.

— Не ходи наверх, — пробормотал он. — Я не собираюсь ни во что ввязываться. И так все это — полное сумасшествие.

— Просто запри дверь и оставайся наверху. Но перед тем как уйти, скажи: где у тебя мука? И ножи?

Владелец магазинчика показал поварешкой на стенной шкаф.

— Мука там. И ножи тоже.

— Хорошо. Оставь мне поварешку.

Он нахмурился, посмотрел на поварешку, пожал плечами.

— Куда ее положить?

Антонина кивнула на большой котел на плите. Владелец магазинчика поспешно опустил поварешку в кипящий бульон и быстро покинул кухню.

Антонина шагнула к двери, которая вела непосредственно в магазин, и приложила к ней ухо.

«Хорошо. Они еще не нашли магазин»

Она бросилась к шкафу и раскрыла дверцы. Мгновение колебалась между бочонком с мукой и висящими на стене ножами.

«Вначале ножи»

Антонина схватила четыре ножа, по два в каждую руку и отнесла к верстаку рядом с плитой. Быстро взвесила их в руке. Один, как она решила, подходит. Этот и ее собственный маленький кинжал Антонина положила на край верстака, лезвиями к себе. Три других — гораздо больших, один из них фактически мясницкий нож — положила после них, развернув рукоятками.

Потом поспешила назад к стенному шкафу и схватила с полки небольшую кружку. Затем открыла крышку бочонка и опустила кружку в муку. Мгновение спустя, оставляя кругом следы, высыпала муку в котел. Быстро поварешкой помешала бульон с мукой.

Антонина практически плясала от нетерпения. Но не смела слишком быстро добавить еще муку. Ей требовалось время, чтобы бульон опять стал таким же горячим.

Когда жидкость начала пузыриться, Антонина поспешила назад к шкафу. Еще муки. В котел. Помешать. Подождать. Подождать.

Снова.

«Этого достаточно», — решила Антонина. Теперь бульон стал густой вязкой массой. Не более чем через минуту она опять начнет пузыриться.

Она огляделась вокруг. На крючках увидела толстые влажные тряпки, которыми владелец магазинчика брал котел. Антонина обернула ладони этими тряпками и взяла в руки котел. Заворчала от напряжения — это был большой котел, заполненный на три четверти.

«Да. Едва. Но — да»

Она снова поставила котел на плиту, оставив тряпки рядом. Затем подбежала к двери и закрыла ее на задвижку. На мгновение думала приставить что-то к двери, но отказалась от этой мысли.

«Лучше так. Я не хочу, чтобы они слишком перенапрягались, пытаясь ворваться внутрь. Просто чтобы немного потрудились. Задвижки для этого достаточно»

Она шагнула к столу, на который высыпала монеты, и перетащила его на середину кухни. Затем присела на корточки, прислонилась плечом к краю стола и опустила его на бок. Это был крепкий деревянный стол, большой и тяжелый, поэтому он с грохотом упал на пол.

Наверху закричала жена хозяина магазина.

«Черт тебя подери!».

Наконец донесся голос с улицы:

— Здесь!

Антонина услышала, как резко распахнулась входная дверь. Затем звук шагов нескольких мужчин, врывающихся в магазин. Теперь кричали громче:

— Здесь!

Она увидела, как шелохнулась ведущая в кухню дверь. Кто-то пытался ее открыть. Задвижка задрожала.

— Она здесь! — крикнул кто-то очень громко.

Антонина шагнула к плите. Снова обернула влажными тряпками ладони и схватилась за котел. Стояла неподвижно, глядя через плечо. Наблюдала за дверью. Глухой удар. Дверь затрещала. Задвижка тоже трещала, но пока держала.

— Не мешать! — крикнули очень громко. Громоподобные шаги.

Удар!

Задвижка отлетела. Дверь распахнулась. Огромное тело, затем еще одно ворвались в кухню. За ними следовали еще трое. Все были одеты в грубые одежды уличных бандитов и все держали в руках дубинки.

Первый мужчина, который объявил себя бревном для пробивания дверей, потерял равновесие в процессе. Он врезался в перевернутый стол в середине кухни и отлетел назад, наполовину распластавшись на полу. Тот, кто бежал за ним, врезался в него и упал на колени, сам перегнувшись через стол.

Трое мужчин, бежавших за вторым, добавились в кучу-малу.

Пять человек перемешались в кучу и не могли предпринять никаких действий.

Антонина схватила котел и опрокинула содержимое на бандитов.

Несколько галлонов кипящего, густого мясного бульона с мукой вылились на потенциальных убийц.

Комнату наполнили крики боли. Наполовину обезумевшие от боли и страха, пять мужчин в кухне стали терзать собственную плоть, суматошно пытаясь стряхнуть обжигающий бульон.

Не смогли. Не смогли! Из-за муки бульон прилипал к коже.

Антонина проигнорировала их. В первом помещении магазинчика оставались другие. Двое застыли в дверном проеме, широко открытыми глазами наблюдая за сценой.

Антонина легко развернулась и схватила свой маленький кинжал. Он, как она знала, идеально сбалансирован.

Опять развернулась, теперь резко.

«Отец, мне сейчас нужна твоя помощь!»

Возничий на колеснице не представлял собой ничего особенного, но он обучил дочь пользоваться ножом.

Очень хорошо обучил.

Маленький кинжал перелетел через комнату и глубоко вошел в горло человеку, стоявшему в дверном проеме справа.

Его глаза выпучились. Он выплюнул кровь. Схватился за рукоятку. Попытался выдернуть. Не смог. Упал на колени. Умер.

К тому времени, как стоявший с ним рядом мужчина понял, что случилось, было слишком поздно. Через кухню пролетел еще один нож.

Однако не в горло. Этот нож был не таким легким, как ее собственный маленький кинжал, поэтому Антонина выбрала другую, более надежную цель. Тяжелый нож вошел на четыре дюйма в грудь бандита, прямо в сердце.

Антонина схватила мясницкий нож. Два мертвых тела в дверном проеме заставят других нападающих задержаться на несколько секунд. Достаточно времени.

Она прыгнула вперед к углу перевернутого стола и принялась резать людей на другой стороне стола.

Фигурально. Ее удары ножом были короткими, резкими движениями опытного мясника, разрубающего тушу. Никаких драматических замахов, безумных ударов, выставления напоказ.

Просто короткие, прямые удары. Тяжелым, острым как бритва мясницким ножом.

Удар. Удар. Удар. Удар.

Отлетел нос. Пальцы руки, прижатой к лицу. Еще один нос и большая часть верхней губы. Ухо и половина щеки.

Назад, быстро. Удар. Удар. Удар. Пальцы упали на пол. Кисть зависла в воздухе, наполовину отрубленная. Кровь залила лицо, из которого торчали кости.