100 легенд рока. Живой звук в каждой фразе - Цалер Игорь. Страница 121

   Motörhead «Ace Of Spades» (1980)

   Bronze

   В истории тяжелого металла можно найти множество уродливых лягушек, считавших себя Божьим даром, но Motörhead в открытую играли и вели себя как животные, не пытаясь выглядеть милыми. Поэтому после выхода «Ace Of Spades» критики писали, что только команда Лемми играет настоящий металл, а остальные только притворяются. Заглавный трек – гимн группы, в котором на новом витке истории рока повторяется формула из «My Generation» The Who: «Надеюсь, я умру до того, как состарюсь». Под ритм, больше похожий на долбежку отбойного молотка, Лемми надрывается: «Я рожден, чтобы проигрывать, игры на деньги созданы для дураков, но мне это нравится, детка, я не хочу жить вечно!» Альбом был записан в августе и сентябре 1980 года с продюсером Виком Мейлом, работу которого музыканты оценили весьма высоко. По словам Лемми, Вик заставил его петь вместо того, чтобы все время орать, а Тейлор начал играть более плотно. Но не ждите пощады. Всю пластинку от «Ace Of Spades» до «The Hummer» все равно занимают грохот барабанов, чес по гитарам и хриплые вопли басиста с усами до подбородка. Некоторые песни трудно отличить друг от друга – это сконцентрированная веселящая ярость. Идеальная музыка для утренней пробежки – заряжает энергией на целый день.

  Секс, алкоголь и три аккорда AC/DC

   Приятно, когда в нашем меняющемся мире находится место вечным ценностям. Группа AC/DC – как раз из таких ценностей. Как сказал один из основател ей группы Малколм Янг, «настройки наших усилителей не меняются из концерта в концерт, и каждый год мы выпускаем один и тот же альбом, только с другой обложкой. По большому счету, мы группа из двух гитар, играющих три или четыре аккорда, хотя при желании мы можем добавить еще один аккорд». На протяжении десятилетий на концертах AC/DC звучат удары 2,5-тонного колокола, стреляют пушки, гитарист в школьной униформе смешно дрыгает ногами, а вокалист в матерчатой кепке надрывает глотку. Правда, когда-то у них был другой вокалист – Бон Скотт, который и привнес в AC/DC тот хулиганский уличный дух, за который группу безоговорочно любят целые поколения фанатов рока.

   Рональд Белфорд Скотт родился 9 июля 1946 года в Кирримиуре, что в Восточной Шотландии. Его отец работал на литейном заводе и играл на барабане в марширующем ансамбле, пока в 1952 году не перевез семью в Австралию. Чтобы уберечь юного Рональда от неприятностей и сохранить семейные традиции, его устроили барабанщ иком в местную группу волынщиков. Старшие товарищи из австралийской школы задирали малыша Бонни, который говорил со смешным шотландским акцентом, и он быстро научился давать сдачи. В 15 лет он покинул школу, сделал первую татуировку и после очередной драки был отправлен в исправительную школу. В результате этих приключений Бон Скотт отрастил волосы, приобщился к ценностям хиппи и начал усиленно накуриваться на улицах Мельбурна.

   В перерывах между загулами молодой хиппи работал почтальоном и маляром, разгружал грузовики на фабрике удобрений – и участвовал сразу в нескольких группах. В одной он играл на барабанах, в другой пел («Потому что певец получает больше цыпочек»). Дольше всего он задержался в хиппи-команде Fraternity из Аделаиды, музыканты которой жили в коммуне на заброшенной земле. Вместе с этой группой Бон Скотт даже съездил в международное турне, закончившееся полным фиаско. Вернувшись в Австралию, незадачливый музыкант нашел подработку у бывшего товарища по одной из групп, который теперь был менеджером. Тот предложил Бону Скотту обратить внимание на молодую группу – AC/DC.

   Основатели AC/DC, братья Малколм и Энгус Янги, как и Скотт, были по происхождению шотландцами, их родители переехали из Глазго в Сидней в 1963 году вместе с шестью детьми. Через год после переезда один из Янгов – Джордж – основал группу The Easybeats, которую прозвали «австралийскими The Beatles». Дом Янгов постоянно осаждали вопящие девицы, и молодые Малколм и Энгус сразу поняли, чем они хотят заниматься, – конечно же создавать и играть рок! Малколм пригласил в свою группу младшего брата. Первый концерт был в пляжном баре. Уже на втором Энгус облачился в школьную униформу – эта идея принадлежала его сестре Маргарет. Она же придумала для группы название, увидев аббревиатуру «AC/DC» («ток переменный / ток постоянный») на задней стороне швейной машинки.

   AC/DC существовали уже полгода, когда 28-летний Бон Скотт попал на их кл убный концерт в Аделаиде. Его мнение о группе было таково: команда хороша, но вокалист Дейв Эванс, который одевался в модные в то время яркие костюмы и сапоги на высоких каблуках, никуда не годится. Недолго думая Скотт подошел к музыкантам после концерта, в красках расписал свое впечатление о вокалисте и предложил свою кандидатуру на его место. Через две недели в том же клубе AC/DC дали ему шанс, когда Эванс не явился. Сначала Бон Скотт немного струхнул, но после косяка, запитого бурбоном, он объявил, что готов на сцену. Энгус расказывал: «Это была мгновенная трансформация. Уже в следующий миг он носился в панталонах своей жены и вопил в зрительный зал!»

   Братья Янг проинформировали менеджера о смене вокалиста, но тот не был в восторге: Скотт был гораздо их старше и под стандарты Sweet и Bay City Rollers он явно не подпадал. Но Малколм был непреклонен: «Плевать на все это! С Боном, его стилем и идеями для текстов у группы появился свой характер». Так и случилось – мужиковатый, ироничный, всегда навеселе Бон Скотт, выступавший с голым торсом или в обтягивающей футболке, сразу выделял группу из общего ряда. Когда в сентябре 1974 года этот обаятельный грубиян и ловелас встал у микрофона в группе Малколма и Энгуса Янгов и начал писать игривые тексты песен, он добавил в AC/DC ту рок-н-ролльную искру, которой так не хватало группе. Энгус говорил: «Мы спустились с небес на землю и поняли, куда двигаться. В тот момент группа стала группой. Бон Скотт сформировал характер AC/DC».

   Бон Скотт добавил в лирику группы нужную степень бахвальства и настоял на сохранении максимальной простоты музыки. Малколм рассказывал: «Люди думали, что из нас получится хороший состав для поп-рока, играющий чуток рок-н-ролла и чуток поп-музыки. Когда ты еще малыш, ты сделаешь что угодно, лишь бы тебе предложили контракт и оправили в турне! Но Бон вмешался, и теперь мы играли голый рок-н-ролл, потому что он умел его преподносить». AC/DC до сих пор верно сле дуют заветам Бона Скотта: они избегают искушения усложнением, извлекают максимум энергии из музыкального «скелета» и крепко держатся за блюзовые и рок-н-ролльные корни, а потому всегда в выигрыше.

   Группа сняла дом в Мельбурне, и Бон Скотт, который уже развелся с обладательницей вышеупомянутых панталон, жил с ними. Полгода все шло так, как поется в песнях AC/DC. Девчонки и алкоголь. С тех времен осталась песня «Whole Lotta Rosie», в которой Бон Скотт описал случай, когда он, проснувшись, обнаружил с собой в постели девушку из Тасмании весом 125 килограммов. По воспоминаниям товарищей, Бон мог каждый день спать с новой девчонкой и полностью соответствовал героям своих песен. Несмотря на непристойные шалости, он знал, что с группой надо быть серьезным. Он определил рабочую этику AC/DC в отношении работы над музыкой. Малколм: «Утром Бон всегда вставал первым, в каком бы состоянии он ни ложился накануне. Он приносил нам кофе в кровать: вперед, пора вставать и репетиров ать! Бон толкал нас вперед!»

   Когда AC/DC в составе Бона Скотта, братьев Янг, барабанщика Фила Рада и басиста Марка Эванса приехали покорять Англию в апреле 1976 года, они сняли дом в пригороде Барнса. На их первом выступлении в зале было не больше десятка человек, а уже на втором концерте в пивную было просто не протолкнуться. Прибывших австралийцев приняли за панков, но сами AC/DC считали панк-рок лишь модным буржуазным развлечением. Однажды AC/DC сыграли концерт на разогреве у The Stranglers. Малколм рассказывал: «Мы сидели в одной гримерке, а они говорят: «Вшивые хиппи, посмотрите на себя, травокуры!» Бон хотел было выбить дерьмо из этих парней, но я отозвал его в уголок и сказал: «Бон, просто выйдем на сцену и покажем, кто из нас круче». Мы подняли зал вверх дном! И когда мы вернулись в гримерку, Бон спросил: «И кто теперь драные хиппи?»