Гибель советского кино. Тайна закулисной войны. 1973-1991 - Раззаков Федор Ибатович. Страница 35

«Простые люди уверены: Леонид Ильич знает вкус взращенного своими руками хлеба, жар горячего металла, сырость солдатского окопа, настоящую цену простому человеческому счастью. Поэтому он всегда среди народа. Поэтому лица людей расцветают в ответ на его улыбку, добрую улыбку человека, много повидавшего и много сделавшего на своем веку…»

По сути правильные слова, однако на фоне того массового психоза, который охватил советские СМИ в те дни, они воспринимались большинством людей с обратным чувством – с брезгливостью. Все-таки скромность всегда была отличительной особенностью советского человека. А тут – сплошная патока в прессе, да еще ежедневные репортажи о том, как лидеры братских компартий скопом слетаются в Москву и вручают юбиляру высшие награды своих стран. Так, 13 декабря «наградной» марафон открыл глава ГДР Эрих Хонеккер, который преподнес Брежневу Звезду Героя ГДР и орден «Большая звезда дружбы народов». На следующий день эстафету подхватил руководитель Монголии Ю. Цеденбал, который прицепил к лацкану генсековского пиджака Золотую Звезду Героя МНР и орден Сухэ-Батора. На другой день Брежнева чествовал 2-й секретарь ЦК Компартии Кубы Рауль Кастро: он присовокупил к вышеназванным наградам свою – орден «Плайя-Хирон».

17 декабря в этом деле уже отметились лидер Венгерской компартии Янош Кадар и президент Финляндии У.К. Кекконен, которые вручили юбиляру высшие награды своих стран: первый – орден Знамени ВНР, второй – Большой крест ордена «Белой розы Финляндии». На следующий день настала очередь соратников по Политбюро порадовать юбиляра дорогим подарком: в тот день вышел Указ о награждении генсека второй медалью «Золотая Звезда» Героя Советского Союза и орденом Ленина. Кроме этого, его наградили Почетным оружием с золотым изображением Государственного герба СССР.

О том, как эти игрища с медалями воспринимала советская интеллигенция, вспоминает журналист Ярослав Голованов:

«Юбилей Брежнева: ему 70 лет. В номерах (Голованов в те дни отдыхал в Дубултах. – Ф.Р.) телевизоров нет, а в холлах на всех этажах есть, и мы каждый день по вечерам приходим смотреть, от кого на этот раз Леонид Ильич получит Золотую Звезду или орден. Очевидно, составлено расписание, когда кому приезжать с орденами, так как весь этот конский цирк продолжается без малого неделю. Вот и сегодня цепляют очередную Золотую Звезду. Стоя в проеме двери, Юло Туулик (эстонский прозаик. – Ф.Р.) улыбается доброй улыбкой и говорит с сильным прибалтийским акцентом, ласково и напевно:

– О… о, нашу елочку все наряжают…»

Отметим, что подобным образом на культ личности Брежнева реагировали не только либералы, но и представители противоположного лагеря. Тот же Юрий Озеров, к примеру. Однако державникам приходилось закрывать глаза на издержки этого культа, поскольку они видели в нем не только сплошной негатив, но и позитив – пропаганду государственности. То есть в основе их позиции лежали в первую очередь идеологические мотивы, а уже потом личные. У либералов все было иначе. Они сытно хлебали из государственной кормушки, громогласно заявляли о своей любви к советской власти, но за глаза ее всячески поносили. Примеров на этот счет можно привести множество. Например, режиссер Эльдар Рязанов в своем фильме «Вокзал для двоих» изобразил Советский Союз в виде концлагеря (!) (это туда торопились главные герои в исполнении Басилашвили и Гурченко), а спустя три года с радостью принял из рук этой же власти звание народного артиста СССР.

Но вернемся к фильму Юрия Озерова «Солдаты свободы».

Создатель эпопеи прекрасно понимал, как будет воспринято массами присутствие Брежнева в его картине (тем более это было первое отображение личности генсека средствами художественного кинематографа). Вот как об этом вспоминает очевидец – М. Ошеровский:

«Дома в беседах с глазу на глаз Юра (Озеров. – Ф.Р.) высказывался начистоту. Он отлично понимал, что происходит в стране, не тешился иллюзиями, ясно сознавал: если в эпопее «Солдаты свободы» не будет Брежнева, то картину ждет очень незавидная судьба, а он не получит ни копейки. Юра нервничал, мучился, говорил мне с раздражением, что «Солдаты свободы» – это картина об избавлении Европы от фашистской чумы, при чем тут Брежнев?! Я, как мог, его успокаивал…

Думаю, Юра не погрешил против истории, показав в фильме встретившего Победу в освобожденной Советской Армией Праге начальника политотдела 18-й армии генерал-майора Леонида Брежнева… только излишне возвеличил, не по рангу…»

И в самом деле, в этом фильме вполне можно было обойтись и без Брежнева – это явно были вставные эпизоды, придуманные в недрах Идеологического отдела ЦК КПСС. Однако в то же время он был вполне логичен, учитывая подбор других героев фильма. Ведь в нем, к примеру, почти полчаса экранного времени было посвящено деяниям лидера Румынской компартии Николае Чаушеску, который был на 12 лет моложе Брежнева, на пять лет позже его вступил в компартию (в 1936) и в годы войны никакими особыми подвигами свое имя не обессмертил, будучи всего лишь лидером румынского комсомола (а Брежнев воевал все четыре года на различных фронтах и дослужился до звания генерал-полковника и должности заместителя начальника Политуправления фронта). Справедливым ли было оставить в фильме Чаушеску (к тому же вечного критика советского строя) и выкинуть из него Брежнева? На мой взгляд, несправедливо. Другое дело, что широкой массе советских людей до этих нюансов дела не было – они рассматривали эту ситуацию исключительно сквозь призму культа личности Брежнева, который к тому времени принял поистине гипертрофированные формы.

Отметим, что и актер Евгений Матвеев поначалу тоже всячески противился играть Брежнева. Причем комизм ситуации был в том, что Матвеев узнал о своем назначении на эту роль… последним. То есть без него его женили. Вот как сам актер вспоминал об этом:

«Стоял я в очереди в мосфильмовском буфете, подошел Ю.Н. Озеров и, положив руку на мое плечо, отвел в сторону.

– Поздравляю! – тихо сказал он.

– С чем? – удивился я.

– Ты утвержден на роль Леонида Ильича в моем фильме…

– ?!

Он приложил палец к губам и еще тише сказал:

– Но пока – ни-ни…

Юрий Николаевич быстро вышел из буфета, оставив меня, ошарашенного новостью, размышлять. Вопросы молниями возникали, один быстрее другого. Ответ напрашивался один: розыгрыш… Нелепость какая-то… Впрочем, Озеров, овеянный славой «Освобождения», фильма, удостоенного Ленинской премии и громко прошедшего на экранах мира, вряд ли способен на несерьезные шуточки…

Позже, когда я познакомился с текстом роли, наступило удручающее уныние, даже растерянность – уж очень крохотный материал.

Что играть? Литературная основа не давала ни малейшей возможности создавать индивидуальность, объемный характер человека, тем более человека, уже известного широкому кругу зрителей. Про такие роли режиссеры актерам говорят: «Не копайся – там песок». Разумеется, мой герой от изобилия военных типов в фильме будет отличаться хотя бы пышными бровями… Да и субтитры, сопровождающие действующих лиц, укажут зрителю, кто есть кто: «генерал-лейтенант Л.И. Брежнев» – извольте верить.

Мог ли я обрадоваться столь высокому доверию? Нет и нет. Надо было найти убедительные аргументы для красивого отказа от роли.

Пришел к мудрому и доброму человеку – генеральному директору «Мосфильма» Н.Т. Сизову.

– Нельзя мне эту роль играть… Я и ростом, извините, длиннее, и возрастом постарше прототипа, – выпалил я заготовленные, как мне казалось, неопровержимые доказательства.

Николай Трофимович щелкнул зажигалкой, прикурил, глубоко затянулся, шумно выпустил дым в сторону открытой форточки и, не глядя на меня, с растяжкой слов сказал:

– А играть надо, Женя!..

– Да и что я знаю о нем? Заглянул в энциклопедию: кроме дат и должностей, там ничего нет.

– Он почти каждый день по телевидению выступает. Наблюдай…

– Что, кроме того, что он по бумажке читает, я увижу?