Неистовый рыцарь - Дрейк Шеннон. Страница 83

— Ты ранен?

— Нет.

— Тебе, должно быть, больно…

— Поцелуй, любовь моя, и все пройдет, — ухмыльнувшись, отозвался он.

Она закусила губу и, перевернув его на живот, приподнялась над ним на коленях и, нежно погладив спину, поцеловала синяк. Потом проделала поцелуями дорожку вверх и вниз по его спине, оттянула пояс его рейтуз и пощекотала там пальцами кожу.

— Полегчало? — прошептала она.

Он только застонал в ответ. Потом перевернулся, и она оказалась в его объятиях, со всей страстью отвечая на его пылкие поцелуи.

Его пальцы скользили по ее телу, нежно потирая, останавливаясь, зажигая ее своим жаром, а губы шептали возле самого уха:

— Господи, да я готов тысячу раз броситься в огонь, лишь бы иметь возможность вот так обнимать тебя…

Он на минуту оторвался от нее, сбросил с себя рейтузы и глубоко вошел в ее плоть. И в самый момент наивысшего наслаждения она услышала долгожданные слова, которые он нежно прошептал ей на ухо:

— Видит Бог, Аллора, я люблю тебя. Я люблю тебя. Люблю!

Она поняла, что у них двоих есть все: страстное влечение друг к другу, любовь и, наконец, мир и согласие.

Однако обстановка вокруг них отнюдь не была мирной.

Аллоре стало страшно.

— Что с тобой, любовь моя?

— Все в порядке. Только не выпускай меня из объятий! Не покидай меня!

— Я навсегда с тобой, — сказал он.

Аллора глубоко вздохнула и вскоре заснула.

«Мы оба за последнее время мало спали», — подумал Брет. Его жена спала, уткнувшись ему в плечо, и он долго лежал, держа ее в объятиях, и благодарил Бога за то, что он дал ему эту возможность.

В дверь осторожно постучали, и он вздохнул. Она наверняка глаз не сомкнула прошлой ночью в ожидании своей казни. А ведь она ждет ребенка, ей нужен покой, и ему не хотелось ее тревожить.

Он осторожно высвободил плечо и, поднявшись с постели, быстро оделся.

Прежде чем открыть дверь, он оглянулся на спящую жену — ее золотистые волосы разметались по подушке, а губы чуть-чуть улыбались во сне, — и ему захотелось защитить ее от любых невзгод.

Он вздрогнул, вспомнив, что чуть было не потерял ее.

Ему вдруг стало тревожно, но он постарался прогнать это чувство и открыл дверь.

Глава 27

За дверью стоял Джаррет. Лицо у него было усталое и напряженное.

«Как и у всех нас, — подумал Брет, — потому что те, кого я оставил на защите Дальнего острова, не спали всю ночь, опасаясь за судьбу Аллоры, а те, кого я взял с собой, без сна и отдыха неслись на конях сначала в одну, а потом в обратную сторону».

Но они победили.

По крайней мере так казалось.

— Что случилось? — спросил он. — Неужели что-нибудь с Дэвидом? Пресвятая Богородица, неужели он…

— Нет, милорд. Шотландец спит. Спуститесь в, зал, потому что ваш отец получил одну весточку и желает вас видеть.

Брет поспешил вниз. В зале, который всего час назад был переполнен людьми, сейчас находился только его отец. Сняв с себя кольчугу, он сидел на краю стола, держа в руке свернутое в трубочку послание, которое внимательно изучал.

— Что это? — спросил Брет, подходя к отцу. Джаррет, сложив за спиной руки, следовал за ним по пятам.

— Что за дикий, непредсказуемый народ? — холодно заметил Аларик. — Не зря даже Вильгельм в свое время отложил захват этого острова — до подходящего момента. Этот лаэрд Роберт Кэнедис никак не желает успокоиться. Он хочет встретиться с тобой один на один на песчаной полосе за час до заката солнца. Он считает, что теперь вас может рассудить только поединок. Он пишет, что Господь поможет ему, потому что ты исчадие ада и проклятый нормандский ублюдок. Мало того, он называет тебя кровавым убийцей и осквернителем земли. — Аларик пожал плечами и взглянул на сына.

Брет выругался и, взяв из его рук свиток, сам посмотрел на красочные эпитеты, которыми щедро награждал его Роберт. Он в ярости швырнул послание в огонь и устало оперся рукой о каминную полку.

— Я с радостью перерезал бы ему глотку, — сердито сказал он отцу, — однако если я убью Роберта Кэнедиса, то стану убийцей ближайшего родственника своей жены. А если я не убью его, значит, позволю ему убить себя. Но я не привык добровольно подставлять свою шею убийце. Значит, я убью дядю Аллоры, и она никогда не простит меня.

— Мне кажется, ты ошибаешься.

Услышав какой-то звук, трое мужчин одновременно обернулись. По лестнице, прижав руку к ране на животе, а другой рукой цепляясь за резные перила, спускался Дэвид.

— Ты совсем спятил, приятель? — не сдержался Брет. — Ты едва жив, и тебе велено лежать в постели.

— Я слышал, как приходили и уходили гонцы, — сказал Дэвид, поморщившись от боли. — Мне некого было спросить, что происходит, поэтому я спустился сам.

Он взглянул на Брета, потом перевел озадаченный взгляд на Аларика.

— Дэвид, позволь представить тебе моего отца, графа д’Анлу. — Брет усмехнулся и добавил не без ехидства: — Кстати, также и отца Элайзии.

Лучше бы он этого не говорил. Дэвид, у которого и без того не было ни кровинки в лице, стал белее мела.

— Милорд, — произнес он, низко поклонившись, и начал падать. Джаррет едва успел подхватить его.

— Только не вздумай терять сознание, Дэвид, — предупредил его Брет. — Теперь, когда ты познакомился с отцом и держишься на ногах, самое время официально просить у него руки Элайзии. Я горю нетерпением снять эту обузу со своих плеч.

Дэвид густо покраснел, чем очень обрадовал Брета — это означало, что парень выживет.

— Милорд…

— Согласен, — сказал Аларик, — при условии, что вы останетесь живы. Джаррет, отведи этого глупого парня наверх. Надо, чтобы он выжил до того момента, когда сможет жениться на моем необузданном, своенравном ребенке!

— Будет сделано, — ответил Джаррет.

Брет улыбнулся. Но Дэвид еще не договорил:

— Брет, подожди, послушай меня. Не позволяй Роберту обмануть себя. Ненависть к тебе застилает ему глаза. Он уверен, что если убьет тебя, то станет снова править Дальним островом. Сыновей у него нет, и он не остановится ни перед чем, чтобы очернить тебя перед твоей дочерью и воспитать ее в повиновении себе. Я убежден, милорд, что большинство лаэрдов, даже те, кого он убедил в виновности Аллоры, готовы присягнуть тебе. Они устали от битв и хотят снова жить мирной жизнью. Но Роберт не дает им покоя.

— Спасибо за предупреждение, — кивнул Брет.

— Не выходи на поединок с ним! Джаррет, верни этого благородного дуралея в постель. И поищи мою сестру, она не позволит ему вольничать.

— Слушаюсь, милорд, — сказал Джаррет.

— Подождите! — снова остановил его Дэвид. — Вы должны знать, что меня чуть не убил Дункан. Он, как и Роберт, совсем потерял рассудок.

— Спасибо и за это предупреждение, — сказал Брет.

— Джаррет…

— Понял, милорд. Уложить его в постель. — Джаррет, взвалив на плечо Дэвида, стал подниматься по лестнице, немного пошатываясь под тяжестью молодого воина.

— Ты слышал, что он сказал? — тихо проговорил Аларик.

— Тем не менее я с ним встречусь, — сказал Брет. — Я не могу я трусливо прятаться в стенах крепости, ведь он спит и видит как бы выставить меня в самом неприглядном свете — жестоким убийцей, захватчиком…

— Но Дэвид жив.

— Пограничные лаэрды не поверят мне на слово, отец. А я не могу послать к ним полуживого Дэвида, чтобы доказать свою правоту.

— Ну, не сегодня, так, может быть завтра или послезавтра?

Брет медленно покачал головой:

— Чем дольше это будет продолжаться, тем больше людей погибнет и тем труднее будет установить мир. Он хочет встретиться со мной один на один. За час до заката. Так, чтобы море смыло труп того из нас, кто потерпит поражение в поединке.

— Или чтобы морская вода отрезала тебя от крепости, когда его люди выскочат из засады, чтобы добить тебя общими усилиями.

— Возможно, ты прав, отец, — сказал Брет, устало потирая виски. Потом распрямил плечи и добавил: — В таком случае у меня остается один выход: убить его, прежде чем вода отрежет меня от крепости.