Неповторимая любовь - Дрейк Шеннон. Страница 31
— Мужчины тут ни при чем. Все дело в женщинах.
Долгую минуту Скайлар смотрела в глаза сестре, затем произнесла:
— Сабрина, Слоан теперь женат. Естественно, тебе доведется многое услышать. Но большинство сплетниц болтают языками только из зависти, поэтому все их россказни — явное преувеличение.
Сабрина тихо вздохнула.
— Прости, Скайлар… Просто он застал меня врасплох, вот и все. — Она еще раз крепко обняла сестру. — Но мы будем жить недалеко друг от друга.
— Да, совсем близко.
— Береги себя и ребенка. Конечно, мы вернемся — скорее всего еще до того, как родится малыш. Я хочу быть рядом с тобой.
— И я хочу видеть тебя здесь, конечно, если получится. Сабрина, ты тоже позаботься о себе..
— Сабрина! — На плечи Сабрины легли ладони Слоана. Пора было отправляться в путь.
Еще раз обнявшись с сестрой, Сабрина тепло простилась с ее мужем. Слоан терпеливо ждал. Наконец он набросил на плечи жены плащ, взял ее за руку и повел к коню. Сабрина не успела опомниться, как оказалась в седле.
Слоан вскочил на спину своего жеребца, помахал рукой Ястребу и Скайлар и двинулся прочь от дома.
Сабрина обернулась, махая рукой сестре.
Она увидела, как Скайлар задрожала от холода и Ястреб обнял ее за плечи. Вскоре они ушли внутрь.
Дом быстро удалялся. Огни в окнах тускнели.
Задев головой о низко нависающую над дорогой ветку, Сабрина наконец повернулась и осторожно ощупала оцарапанную щеку. Впереди простиралась бескрайняя заснеженная равнина. При виде ее казалось, что в мире больше ничего нет, кроме бесконечных сугробов, неба и луны.
Слоан скакал впереди, не обращая никакого внимания на Сабрину.
— Это безумие! — крикнула она ему вслед.
Он не ответил.
— Безжалостный тиран!
Он лишь подхлестнул жеребца.
— За это я никогда тебя не прощу! Он остановился.
— Значит, ты все-таки собиралась простить меня? — осведомился он.
— Не понимаю, о чем ты говоришь, — выпалила Сабрина, ежась под пристальным взглядом Слоана. Казалось, он заглядывает ей прямо в душу.
— Не притворяйся.
— Но я действительно ничего не понимаю!
— Дорогая, ты не можешь простить мне того, что случилось в Золотом городе.
Щеки Сабрины покраснели, она подхлестнула коня, направившись вперед. Слоан нагнал ее, взялся за поводья Джинджера и остановил его.
— Ты просто не можешь простить мне то, что случилось в ночь нашего знакомства…
— Не говори глупостей! Если мне было неприятно видеть тебя, то это еще не значит, что я тебя в чем-то обвиняла.
— Ты злишься не на меня, а на себя.
— На себя? Я пыталась спасти жизнь сестры и свою собственную.
— В таком случае ты не возненавидела бы меня.
— Я не понимаю…
— Ночные события тут ни при чем — в отличие от утренних. Ты была готова совершить жертвоприношение и растерялась, обнаружив, что оказаться в постели со мной — не такая уж страшная жертва.
— Ошибаешься!
— Неужели? Возможно, я о чем-то запамятовал. — Слоан подвел коня вплотную к коню Сабрины. — Я забыл упомянуть о крови дикарей сиу и о том, что я сохраняю нейтралитет!
— Едем! Ты же сам настаивал на ночной поездке!
— Ты же никогда не упускаешь случая вступить в борьбу. Давай задержимся здесь и устроим поединок!
— У меня нет ни малейшего желания сидеть среди ночи в снегу и спорить с тобой!
— Прошу прощения, но я прокладывал дорогу молча, пока тебе не вздумалось назвать меня тираном.
— Ты и есть тиран. Так мы едем, майор Трелони? Несколько долгих минут Слоан вглядывался в ее глаза, затем кивнул:
— Да, едем.
Он сжал коленями бока жеребца, посылая его вперед. Томас с места рванулся в галоп. Лошадь Сабрины последовала за ним. Сабрина порадовалась своему умению ездить верхом. Будь она неопытной наездницей, от резкого рывка свалилась бы в снег.
В бешеном темпе они проскакали не менее пятнадцати минут, а затем перешли на рысь. Сабрина знала, что Слоан не станет загонять лошадей. Оглядевшись по сторонам, она похолодела, ибо теперь слева темнел густой сосновый лес, а справа расстилалась бескрайняя заснеженная равнина. Еще час они ехали в молчании.
От холода руки и ноги Сабрины отказывались повиноваться ей.
А Слоан неутомимо двигался вперед. Сабрина понимала, что он привык подолгу сидеть в седле. Вероятно, Слоан способен скакать не останавливаясь всю ночь. Сабрина с трудом пошевелила пальцами ног. Она так и не успела переодеться, не успела даже сменить отделанные кружевом туфельки на каблуках на сапоги для верховой езды. И пальцы рук уже совсем заледенели. Они мерзли даже в шерстяных перчатках, которые Сабрина разыскала в карманах плаща. А ведь все уверяли, что ночь выдалась на редкость теплой! Стоять на веранде, наслаждаясь свежим воздухом после душной комнаты, было приятно, но здесь, среди сугробов… Сабрина поежилась.
Она стиснула зубы, чтобы не закричать, не обвинить Слоана во всех смертных грехах. И не собиралась она ни о чем просить его. Она еще докажет ему, что способна на многое!
Скачка продолжалась.
Все вокруг жило своей собственной, таинственной жизнью. Сосны покачивались во мраке, отбрасывая зловещие громадные тени. Сабрина слышала шорох и скрип веток и боязливо вглядывалась в глубину леса. Возле Золотого города убиты рудокопы. Сиу напали на форт Пез. Индейцы неглупы, многие из них подобно Слоану способны стремительно преодолевать огромные расстояния — в одиночку или боевыми отрядами.
Сосны угрожающе потрескивали. Так, словно кто-то шагал по веткам.
Сабрина не чувствовала собственных пальцев. Она заледенела от холода и ужаса.
Наконец, несмотря на всю свою решимость, она не выдержала. Натянув поводья, Сабрина закричала:
— Надменный идиот! Мы замерзнем насмерть. Я превращусь в ледышку, если кто-нибудь из индейцев раньше не приготовит из нас ужин. Больше я не сделаю ни шага! Я никуда не поеду, слышишь, я…
Она неожиданно замолчала. Что же она будет делать, отказавшись ехать за ним следом?
Слоан развернулся и уставился на нее прищуренными глазами.
— Ты замерзла? — вежливо осведомился он, словно сам не чувствовал холода. — Так что же ты молчала?
— Я не молчала! Я говорила, что сегодня никуда не желаю ехать, предлагала вернуться в форт днем, вместе с остальными.
— Ты забыла, что мы новобрачные? Ночная прогулка гораздо романтичнее дневной.
— Романтичнее? Майор Трелони, женщина, которую вы взяли в жены, — айсберг, причем вашего собственного изготовления!
Он с усмешкой пожал плечами:
— Здесь неподалеку есть жилье.
— Жилье?
— Да, построенное сиу.
— Нет! Подожди! Я не хочу останавливаться в доме сиу!
Но Слоан уже мчался вперед, и у Сабрины не осталось выбора, пришлось следовать за ним.
Каким-то чудом среди черных теней Слоан разыскал тропинку. Сабрина сжала бока Джинджера коленями, чтобы не отстать от мужа.
Вскоре они выехали на поляну, залитую лунным светом. Где-то поблизости слышалось журчание ручейка. В середине поляны возвышался большой, потемневший от непогоды ветхий типи.
— Не бойся, он давным-давно пуст, — сообщил Слоан, спешиваясь.
Сабрина сидела в седле, не сводя глаз с типи. Никогда прежде она не видела вблизи индейского жилища. При лунном свете ей удалось разглядеть, что шкуры, покрывающие его снаружи, некогда были раскрашены, но дожди смыли краску. Узор казался бессмысленным и запутанным, но, присмотревшись, Сабрина обнаружила, что кто-то искусно запечатлел на шкурах охоту на бизонов: стадо неслось по прерии, за ним скакали воины, а следом бежали женщины и дети, готовые принять участие в охоте.
— Спускайся.
Сабрина с трудом отвела взгляд от типи. Слоан стоял рядом, протягивая руки.
— Я умею спешиваться сама.
Он пожал плечами и отошел к своему жеребцу, принявшись отвязывать ремни седельных сумок.
Сабрина попыталась выбраться из седла. Ноги так окоченели, что отказывались подчиняться.
Левая нога застряла в стремени. Сабрина почувствовала, что падает, и перепугалась: не дай Бог в панике Джинджер сорвется с места и потащит ее неизвестно куда по снегу и в конце концов размозжит голову.