Сталин перед судом пигмеев - Емельянов Юрий Васильевич. Страница 31

Однако Сталин предупреждал об опасности продвижения Красной Армии в глубь Польши. Он замечал: «Тыл польских войск (здесь имелись в виду земли, населенные поляками. – Прим. авт.) является однородным и национально спаянным. Отсюда его единство и стойкость. Его преобладающее настроение – «чувство отчизны» – передается по многочисленным нитям польскому фронту, создавая в частях национальную спайку и твердость. Отсюда стойкость польской армии. Конечно, тыл Польши не однороден… в классовом отношении, но классовые конфликты еще не достигли такой силы, чтобы прорвать чувство национального единства и заразить противоречиями разнородный в классовом отношении фронт. Если бы польские войска действовали в районе собственно Польши, с ними, без сомнения, трудно было бы бороться».

Сталин постоянно выступал против попыток развивать наступление в областях, населенных главным образом поляками. 24 июня он говорил корреспонденту УкрРОСТА: «Не надо забывать, что у поляков имеются резервы, которые уже подтянуты к Новгород-Волынскому и действия которых, несомненно, скажутся на днях». Он обращал внимание на то, что Польша опиралась на помощь многих западных стран: «Мы воюем не только с поляками, но и со всей Антантой, мобилизовавшей все черные силы Германии, Австрии, Румынии, снабжающей поляков всеми видами довольствия». Поэтому он считал, что «впереди еще будут бои, и бои жестокие». Сталин считал «неуместным то бахвальство и вредное для дела самодовольство, которое оказалось у некоторых товарищей: одни из них не довольствуются успехами на фронте и кричат о „марше на Варшаву“, другие, не довольствуясь обороной нашей республики от вражеского нападения, горделиво заявляют, что они могут помириться лишь на „красной советской Варшаве“.

В Польше была объявлена мобилизация всех возрастов и начался набор в армию добровольцев. В течение июля в польскую армию пришли 573 тысячи мобилизованных и 160 тысяч добровольцев. Правительство Польши предпринимало меры для расширения своей социальной и политической поддержки. В середине июля был объявлен земельный закон об ограничении помещичьих имений и льготах крестьянским хозяйствам, а 24 июля было сформировано «рабоче-крестьянское» правительство Витоса-Дашинского с участием социалистов. 21 июля премьер-министр Великобритании Ллойд-Джордж заявил, что «Франция и Англия могут предоставить все необходимое для организации польских сил».

Все эти события были проигнорированы в Москве. 23 июля Главнокомандующий Красной Армией С. С. Каменев отдал приказ овладеть Варшавой. За день до этого Реввоенсовет Юго-Западного фронта, в состав которого входил Сталин, направил телеграмму с предложением перенести центр тяжести войск Юго-Западного фронта в пределы Галиции. Сначала Каменев утвердил это предложение, исходя из своего плана взять Варшаву силами Западного фронта, но затем, 2 августа, Политбюро приняло решение объединить все войска Западного фронта и большую часть войск Юго-Западного фронта в единый фронт, наступающий на центральную часть Польши. Одновременно Политбюро поручило Сталину принять меры для выделения «врангелевского» участка в самостоятельный фронт.

Однако только 11 августа Главком С. С. Каменев отдал приказ о прекращении наступления 1-й Конной на Львов. К этому времени 1-я Конная уже активно ввязалась в бои в районе Львова и Равы-Русской. К тому же передача приказа затянулась по техническим причинам, и он был получен лишь 13 августа, когда армии Западного фронта приступили к операции по овладению Варшавой. Об этом Сталин и Егоров уведомляли Главкома. Лишь 13 августа Егоров и Берзин от имени РВС Юго-Западного фронта отдали приказ о переподчинении 1-й Конной Западному фронту, но втянувшаяся в тяжелые бои армия Буденного продолжала сражаться под Львовом до 20 августа.

Тем временем 14 августа Троцкий отдал приказ войскам Западного фронта: «Красные войска, вперед, герои, на Варшаву! Да здравствует победа!» Однако в этот день польские войска нанесли контрудар по двум армиям Западного фронта. Началось отступление Красной Армии. Троцкий и другие винили Сталина в том, что он проявил медлительность в переброске 1-й Конной армии от Львова к Варшаве.

Даже если бы приказ 11 августа стал бы выполняться немедленно, трудно предположить, что 1-я Конная армия успела бы быть переброшена в район расположения слабой Мозырской группы Западного фронта (около 6,5 тысячи штыков и сабель) ко дню наступления 13 августа. В этом случае Конной Армии пришлось бы преодолеть 200 километров своим ходом за пару дней и сразу же вступить в бой. Скорее всего, 1-я Конная не смогла бы прибыть в расположение Мозырской группы и к 17 августа, когда по этой группе был нанесен основной удар польских войск. Также не исключено, что следствием такой переброски явился бы разгром прославленной армии многочисленными, свежими и хорошо вооруженными польскими войсками. Однако провал плохо продуманного и заведомо авантюристического плана прорыва через Варшаву в Западную Европу объясняли исключительно отсутствием на месте действия 1-й Конной и вину за разгром Красной Армии на берегах Вислы возложили на Сталина.

Еще до поражения Красной Армии 14 августа Сталин был вызван в Москву для «выяснения» причин трений между ним и Главкомом, и 17 августа Сталин выехал в Москву. 26 августа Сталин был вынужден написать заявление в Политбюро: «Ввиду распространяющихся среди партийных кругов слухов обо мне, как о человеке, затормозившем дело передачи 1-й Конной армии из состава Югозапа в состав Запфронта, заявляю, что директива Главкома о передаче 1-й Конармии Запфронту была получена Реввоенсоветом Югозапа 11-го или 12-го (не помню числа) августа, и 1-я Конная в тот же день была передана Запфронту». 1 сентября Политбюро удовлетворило просьбу Сталина об освобождении его от должности члена РВС Юго-Западного фронта, оставив его членом Реввоенсовета республики. Сталин получил отпуск, который он просил еще в начале августа, и впервые за много лет он смог по-настоящему отдохнуть.

Тем временем отступление Красной Армии продолжалось. В этих условиях в октябре 1920 года был подписан Рижский договор, по которому Польша захватила области Западной Украины и Западной Белоруссии. Прекращение военных действий на Западном фронте позволило Красной Армии сосредоточить значительную часть своих сил против войск Врангеля. В ноябре 1920 года Крым был взят. Гражданская война была в основном завершена, если не считать затянувшихся до конца 1922 года боевых действий на Дальнем Востоке.

Победы Красной Армии над белыми армиями и войсками интервентов стали для большевиков и всех советских людей источником веры в свои силы и способности выстоять в новых испытаниях. Эти успехи доказали правящей партии и всем сторонникам Советской власти правоту их дела, правильность выбранной ими политики, а также справедливость учения Маркса—Энгельса и их продолжателя – Ленина. Гражданская война дала яркие примеры героизма и мужества советских людей, их самоотверженной борьбы за процветание страны и счастливое будущее для всего человечества. На многие десятилетия рассказ о том, как «голодные и разутые» красноармейцы под руководством большевистской партии Ленина победили царских генералов и иностранных интервентов, вдохновлял правящую партию и ее многочисленных сторонников как в стране, так и во всем мире, производил неизгладимое впечатление на колеблющихся и сомневающихся и даже на врагов Советской власти.

Сталин был одним из организаторов побед Красной Армии. Он успешно справлялся с решением различных задач, связанных с военными действиями. Сталин проехал чуть ли не по всем фронтам, окружавшим Советскую республику, совершив за два с половиной года полный оборот против часовой стрелки по этому огненному кольцу. В ходе своего пребывания на фронтах он учился планировать боевые операции, обеспечивать службу тыла и создание резервов, руководить обороной и наступлением. Его заслуги были отмечены не только наградой, но и назначением в высшие органы управления обороны Советской страны.

Хотя он до этого никогда не служил в армии и не имел военной подготовки, Сталин, как и многие советские руководители, на практике Гражданской войны фактически прошел курс Военной академии, решая самые различные задачи подготовки и осуществления военных операций. Сначала он компенсировал отсутствие военной учебы богатым практическим опытом политической деятельности, что было особенно уместно в Гражданской войне. Порой этот опыт оказывался даже более подходящим для решения задач этой войны, потому что многие проблемы требовали учета не столько военной теории, сколько социальных и политических факторов. Кроме того, сами условия Гражданской войны в России сделали неприменимыми многие представления о ведении боевых действий, сложившиеся у участников русско-японской войны и Первой мировой войны. Часто присущие Сталину здравый смысл, способность быстро находить нестандартные решения на основе внимательного и всестороннего знакомства с обстановкой и мнениями самых разных специалистов помогали ему находить разумные решения, не хуже, а порой и лучше тех, что предлагались военными специалистами.