Великая Российская трагедия. В 2-х т. - Хасбулатов Руслан Имранович. Страница 104

...Пришел прокурор по надзору за содержанием заключенных — так, кажется, он отрекомендовался. Я немедленно потребовал своего освобождения.

Он: “Я, Руслан Имранович, маленький человек...” Опять те же слова! Невыносимо их даже слушать. Выпроводил.

Продолжение конспекта:"Эволюция коммуны"

Коммунальное устройство в итальянских городах неожиданно упрочилось благодаря Фридриху I. После того, как на совещании государств, входящих в Священную Римскую империю в Ронкалле в 1158 году император Барбаросса своим указом лишил города юридической самостоятельности, уже Фридрих I попытался провести этот указ в жизнь. Он, в частности, стал назначать наместников-правителей (подеста или викариев — с административными полномочиями). Но коммуны повсеместно заняли жесткую позицию, не останавливаясь перед применением своих вооруженных сил для выдворения наместников, вместе с имперскими вооруженными формированиями (направляемыми для поддержки наместников). Этот упомянутый выше указ как раз содействовал организационному и идеологическому укреплению коммунального самоуправления в городах-государствах Италии. В Болонье, к примеру, присланный монархом подеста был убит — он попытался силой установить свое правление, постановив разогнать коммунальный совет и арестовать должностных лиц, избранных гражданами для управления делами города.

Постепенно изменялась структура коммунальных советов: к примеру, стала отживать коллегия консулов. Множились различные органы как представительной власти, так и власти исполнительной. Стала очевидной необходимость централизации исполнительных функций администраций коммун. Консульский нобилитет оказывался не в состоянии управлять в условиях усложняющихся социально-экономических процессов, да и самой среды усложняющегося городского общества. Свободные горожане, ремесленный люд, торговцы, служащие коммунальных властей, горожане — пополаны, и все они предпочитали, чтобы подеста (или первый консул) не имел корней среди местной аристократии. Нужен был посторонний человек, способный держаться в стороне от раздоров, интриг, склок — что было свойственно местной политической жизни. Таким образом, речь шла об ограничении возможностей быстро устанавливать коррупционные связи. Для этого нужен был посторонний человек, но грамотный, честный, знающий дело, способный блюсти государственные интересы. (Таким, кстати, нами мыслился первоначально и институт глав администраций, пока президентской стороне не удалось в горячке и при поддержке руководителя нашего комитета по работе с советами и самоуправлению “пропихнуть” некачественный закон о главах администраций).

В общем, в большинстве итальянских городов (как и в Новгороде, Пскове, некоторых других русских городах) уже в ХII в. на должность подеста стали приглашать известных своими благородными качествами воинов-правителей “со стороны”.

Подеста приглашался советом коммуны, как правило, на один год. Чтобы быть избранным коммуной, ее народное (городское) собрание выработало ряд требований:

— он должен был быть известным человеком,

— должен был быть рыцарем,

— должен иметь хорошую репутацию,

— быть не моложе 30 лет.

Избранный коммуной подеста располагался в специальном укрепленном палаццо вместе со своим вооруженным отрядом, несколькими судьями и нотариусом. Этот штат обычно привозил с собой новый подеста. Он его содержал и оплачивал. Коммуна же устанавливала подесте значительное содержание-вознаграждение, окружала почетом. Он считался самым высшим должностным лицом в государстве, коммуне-городе. Его обязанности городского военачальника и судьи были строго регламентированы и обозначены в статутах — коммунальных и городских законах. При этом подеста считался председателем Совета коммуны и строго выполнял решения Совета коммуны, поскольку зависел от них по закону. Он мог быть переизбран только по истечении определенного перерыва после годичного пребывния в должности подеста (divieto). И прежде чем сдать полномочия, подвергался дотошной публичной ревизии на заседании Совета Коммуны (Sindicato). То есть отчитывался. Как видим, отчет — это давнее правило, родившееся как процедура демократического правления. Кто не любит отчет? — диктатор, самодур, глупый правитель, которому нечего сказать народу.

Таким образом, подеста, в отличие от консула, являлся платным чиновником, каким бы высоким ни казалось его положение, был на службе у коммуны, на службе у народа.

Бывали, разумеется, случаи, когда честолюбие, иные обстоятельства или свойства характера заставляли подеста вступать в борьбу с коммуной за власть. Однако, как показывает история, эти притязания, как правило, оканчивались крахом и изгнанием подеста-клятвопреступника, иногда — его казнью по судебному приговору за “измену народу и клятвопреступление”.

Кстати, оба правила — “divieto” и “sindicato” — касались и прочих должностных лиц коммуны, города-государства. Таким образом, отчитываться за свою работу должны были все должностные лица.

В целом институт подеста расширил социальную базу коммун. В то же время, постепенно усложнение общественных противоречий, самой экономической жизни, формирование иных условий, — все это ставило задачу модернизации аристократической коммуны, однако, как естественно-развивающийся процесс, и никак не в результате революционной ломки.

После смерти Фридриха II значительно ослабели институты империи. Пополаны стали преобладающей силой в коммунальных советах многих итальянских городов-государств: Флоренции, Пизы, Болоньи, Генуи и др. Если раньше коммунальные советы были “смешанными”, представляя и нобилей и пополанов, то в новых составах коммунальных советов нобили уже почти не встречались.

Пополаны — “средние классы” средневековья, стали господствующей силой коммунальных советов. Соответственно, изменялись и содержание работы, и сам стиль таких коммун, которые, опираясь на предыдущий опыт, традиции и статуты, тем не менее, волей или неволей, исходили из требований городских низов, изолировавших аристократических представителей коммуны.

И вот уже рядом с подеста как общегородским магистратом появляется “капитан народа” (capitano del popolo), возглавляющий пополанское (гражданское) ополчение и выполняющий почти те же функции, что и подеста — только в отношении пополанов — граждан. Но это на деле означало, что “капитан народа” становился обладателем власти, намного превосходящей власть подесты, поскольку пополаны — рядовые и средние классы города — составляли до 75 процентов населения. Функции традиционного подесты резко сокращались. Конечно, за ним оставались преимущества многовековых обычаев и традиций, что очень важно. Но тенденция уже обозначилась — к свертыванию функций подесты, как института, переставшего выражать интересы бедных и средних слоев города-государства, города-коммуны. Как института переродившегося. Но “слом” как метод модернизации, не был в чести в средневековой Италии, ее городах-государствах. Потому оставляя институт подеста доживать свой век, коммуна пошла по пути формирования нового института исполнительной власти коммуны — “капитаната”.

Постепенно возникла пополанская “малая конституция”: с собственной пополанской армией, своим гербом, знаменем, чиновничеством, судопроизводством и даже конституцией в форме “статутов капитана”, независимо от “статутов подеста”.

Основные проблемы города стали выноситься уже на совместные заседания городских и пополанских коммунальных советов, что давало купцам и ремесленникам значительные преимущества перед родовитой знатью. В таких условиях фигура подеста стала постепенно терять свое былое политическое значение, сохранив административное. Которое, кстати, она имела первоначально и к чему коммуна стремилась, установив правило, по которому подеста приглашался на правление сроком на 1 год. В новых условиях совершался переход от института подеста к институту капитаната в системе управления коммуной. Это, однако, происходило в тех городах-коммунах, где ремесленнические и купеческие цехи были влиятельными и могли определять решения в советах городской коммуны.