Великая Российская трагедия. В 2-х т. - Хасбулатов Руслан Имранович. Страница 61
Пример тому события этого сентября. Руководство Всероссийской телерадиокомпании закрывает “ТВ — Парламент”. “Радио России” закрывает “Парламентский час”. Прекращен выход “Российской газеты”, глушится слабенькая радиостанция “20-й этаж”. Все эти действия нарушают многие статьи Закона “О средствах массовой информации”.
А сейчас в нашей стране, когда растоптана Конституция, Закон о свободе слова открыто подавляется не только властями, но и прессом освободившейся от совести прессы.
Мы обращаемся ко всем журналистам, которые еще не потеряли способности чувствовать настроение народа, его желание жить свободно и открыто, не боясь завтрашнего дня, — будьте честными, действительно независимыми от влияния всех властей, потому что после смутного нынешнего — придет и завтрашний день.
Съезд народных депутатов Российской Федерации
Москва, Дом Советов России.
24 сентября 1993 года
Это обращение не поколебало решимости российских СМИ распространять ложь, возводить клевету на парламентариев. Чего же удивляться тому, что иностранные корреспонденты вторили им?
От общества и армии скрывали, например, такой факт, что по приказу Ельцина была отключена телефонная связь в целом ряде зданий “силовых” министерств (включая генеральный штаб, министерство обороны и главную военную прокуратуру). Это было не только публичным унижением работников этих министерств, но и создавало реальную угрозу обороноспособности страны. Неслучайно “Комсомольская правда” сообщение об отключении телефонов в зданиях минобороны и генштаба сопроводила саркастическим заголовком “А если завтра война?”. И как все это — то есть грубое оскорбление стерпели (проглотили) господа офицеры и генералы? А в чем тогда заключается суть понятия “офицерская честь”? Как нам тогда же стало известно, высшие генералы практически оказались под охраной сотрудников ГУО — охраны Ельцина.
Установление жесткого контроля над радио и ТВ со стороны Кремля вызвало многочисленные протесты и явное раздражение в обществе. Идеологический контроль со стороны исполнительной власти над теле- и радиоинформацией превзошел уровень и масштабы брежневских времен и вызывал соответствующие аналогии. Кроме того, в провинции, где местные власти через свои средства массовой информации быстро и эффективно доводили до населения, что их позиция центральными СМИ искажается в угоду Кремлю (как это было, например, в Белгороде или в Карелии), резко выросло недоверие к исходящей из центра информации и восприятие ее как заведомо лживой. Захват и закрытие Кремлем газет, журналов, радио- и телепрограмм, учредителем которых был Верховный Совет, лишь увеличил число недовольных. Он свел до минимума информационные возможности высшей законодательной и государственной власти — Верховного Совета и Х Чрезвычайного Съезда народных депутатов.
В самом начале трагедии, еще 21-го вечером, Мареченков и Злобин сообщили мне, что представитель Си-эн-эн (президент которого Тэрнер встречался со мной, кажется, в июне) сказал, что кампания готова вести объективные передачи из “Белого дома”. Нужно согласие на установление в здании Парламента соответствующего оборудования. Я такое согласие дал немедленно, просил передать благодарность господину Тэрнеру, сказал, что рассчитываю на показ всего того, что будет происходить. Поскольку не трудно было предвидеть, как будут вести себя российское телевидение, радио, газеты — мы видели телевизионную вакханалию в период проведения референдума в апреле. Кстати, уже 22 сентября появилось правительственное постановение о закрытии парламентских газет, журналов, радио и телевидения (“Парламентского радио”, “Парламентского часа” — на TV). Главный редактор “Российской газеты”, которая была нами организована еще осенью 1990 года, Валентин Логунов был снят с должности распоряжением Черномырдина. (А позже — 5 октября его вывели из рабочего кабинета под дулами автоматов.)
Надо отдать должное журналистам-телевизионщикам из Си-эн-эн — они передавали на весь мир правдивые картины происходящей Великой драмы — всю жестокость войск МВД, его элитных частей — ОМОНа, расправлявшихся с народом.
Одна особенность — приблизительно с 25-26 сентября ведущие западные СМИ усилили поддержку Ельцина и стали на те же лукавые позиции, что и их российские коллеги. Надо полагать, к этому времени западные лидеры достигли общей договоренности поддержать Ельцина. Конечно же, “независимость” информации в демократических странах весьма условна. И эта позиция лидеров тут же стала известна “носителям информации”. Они немедленно приступили к искажению правды, стали на путь систематического обмана общественности.
В то же время отечественные журналисты не смогли или не захотели дать объективный анализ этой Великой Российской трагедии: они обманули не только общественное мнение, но и сами себя, предоставив зрителям и читателям мира искаженную, примитивную схему — якобы борьба идет между прогрессивным, стремящимся к реформам Ельциным и реакционным, прокоммунистическим Парламентом, сторонником возвращения к эпохе коммунизма. Это был откровенный подлог, он привел к грандиозному обману мирового общественного мнения, включая и самих россиян. Поэтому, видимо, мировое общественное мнение смотрело сквозь пальцы на все то, что произошло в Москве — жестокие убийства ни в чем не повинных людей, расправы над парламентариями, разгон Парламента, циничное издевательство над понятиями “демократия”, “права человека”, обман кремлевскими путчистами своего народа.
Многие западные и российские журналисты были подвергнуты жесточайшим побоям (свыше 40), 7 из них были убиты, 15 — получили ранения. Случись это в любой другой стране — мир возмутился бы. Однако, в случае с путчем в Москве Ельцин оказался “прощенным”. Почему? Чем объяснить этот феномен? Разумеется, некоторым западным лидерам выгоднее иметь Ельцина главой России — слабый, некомпетентный правитель, в переговорах с которым легко навязать свою волю. Но насколько это выгодно с точки зрения перспективы, с точки зрения будущих отношений России с этими странами? Похоже, никто всерьез не обдумывал эти вопросы.
21 сентября, после окончания заседания Президиума Верховного Совета, около 10 часов вечера у меня был первый брифинг с журналистами. С этого времени, как я ранее говорил, я непрерывно разъяснял суть событий. Первоначально надежда была только на зарубежные СМИ, которые будут давать более или менее объективную информацию как для своих граждан, так и для граждан России и других стран. В целом и эти надежды не оправдались. Почему-то иностранные корреспонденты почти исключительно ориентировались на своих российских коллег, передавали их интерпретации. Видимо, ориентировались и на свои посольства, в частности на американское, которое, особенно с появлением в Москве посла Пикеринга, заняло откровенно враждебные позиции в отношении Верховного Совета РФ. Газеты писали, что Пикеринг даже сказал, что “Хасбулатов манипулировал голосами на Х Съезде”. И никто, никто (!) не оскорбился за свою страну, не говоря уже о фактической стороне лжи — Председатель Парламента не занимается подсчетом голосов. На это имеется группа регламента. У нас этим занимался Григорий Дорофеев, а его за 3 с половиной года никто не уличил в манипуляциях.
Вот лишь некоторые примеры “объективного” подхода иностранных СМИ к трагедии.
“Файненшл Таймс” пишет в редакционной статье: “Ельцин, похоже, выигрывает, разрубив конституционный узел России, он предоставил себе пространство для маневра. Но, чтобы преуспеть, он должен теперь использовать его, когда конституция страны препятствует ее управлению, выходящие за ее рамки действия неизбежны. В подобных ситуациях власть берут те, кто располагает лояльностью аппарата принуждения”. [45]
И ни тени сомнения в правомерности использования этого “аппарата принуждения”. Против кого? “Дейли Телеграф” пишет в тот же день: “Уверенный в себе Президент Ельцин постарался дать отпор утверждениям, что он концентрирует власть в своих руках, объявив, что вновь, в третий раз за два года, поставит на карту свое политическое будущее, на этот раз на президентских выборах в июне следующего года”. [46]