СМЕРШ в Тегеране. Из архивов КГБ - Терещенко Анатолий Степанович. Страница 17
– Дела, дела! Они собаками все время гонятся, но я не убегаю от них, а борюсь с ними. Дела позорного нет, и только бездействие позорно.
Скоро они оказались у жен хозяина.
– Я привел вам дорогого гостя из далекой Америки…
– О, Джон Бентон!
– Джонни!
– Мистер Бентон!
Все три жены узнали старого знакомого и друга мужа – американца, который в прошлом не раз бывал у них в доме.
После обеда хозяин предложил американцу сыграть в бильярд. Они прошли в просторную биллиардную комнату, по середине которой стоял стол, обтянутый зеленым сукном.
– Разбивай ты, – предложил Хосров Ховар.
– Это будет мой первый удар по русским!
– Давай, давай бей…
Джон взял кий, прицелился и ударил по острию треугольника, собранного из шаров. Они с грохотом разбежались, но ни один не угодил в лузу. Все присоседились, словно прилипли к бортам. После этого Джон кисло по-змеиному заулыбался.
– Ха-ха-ха… А я ударю по британцам.
Хозяин прицелился и сразу клапштосом – ударом в центр битка, плотно прижавшего к борту недалеко от средней лузы, загнал его туда, куда намечал.
– Это мой первый удар по хищным англичанам, – громко засмеялся Хосров Хавар…
В первую декаду ноября в иранскую столицу из Нью-Йорка прибыл крупный акционер и один из членов правления фирмы «Денавар-компани» мистер Сейполл, который в тот день под вечер встретился с Бентоном.
Весь Тегеран притих после шумного дня, погруженный в тишину и мрак. Тихо и монотонно чеканил секунды потускневший от времени бронзовый диск длинного маятника напольного хронометра. Каждый час он отбывал громким колокольным звоном пришедшее, а скоре уходящее в прошлое время.
Два кожаных кресла, столик между ними, на нем кофейный прибор, коробка с пастилой, ваза с фруктами и недопитая или уже наполовину распитая бутылка коньяка.
Разговор велся откровенно. И чем больше уменьшалось в бутылке пахучего и крепкого напитка, тем сильнее развязывались языки.
– Ты встречался с Луисом? – спросил Сейполл у Бентона.
– Да, но его не разговоришь.
– Что он рассказал о русских?
– Ведут себя нормально. Симпатии иранцев на их стороне. Они плотно и крепко уже утвердились на севере страны. С англичанами дружат, – отрапортовал Джон.
– Ну, теперь о мазандаранской нефти можно забыть. Концессии на северную нефть нам мог дать только шах. А как немцы? – неожиданно резко развернул тематику Сейполл.
– Мне, кажется, они струсили. Советская контрразведка здесь представлена большими силами. Ее мощь чувствуется. Она плотно работает с британцами. Вообще я перестал понимать рузвельтовскую политику. Он заставляет нас больше раскошеливаться, – гневался Бентон.
– Ты о чем, Джон?
– О ленд-лизе, идущем через Иран.
– Да, я вижу, ты не политик, а дубовый полицейский. Неужели ты не понимаешь, что идет война. Мы помогаем русским. А эта помощь не за спасибо, это, прежде всего, выгодный бизнес. А что касается оценки Дрейфуса о качестве драки на фронтах, то я согласен с дипломатом – русские дерутся неплохо, – неожиданно развернулся Сейполл.
– Вот что я вам скажу. Ну и пусть воюют. Пусть перебью друг друга. И не надо влезать в эту драку. Вот когда останется в Германии и в Советской России по одному солдату, тогда можно их взять голыми руками, не открывая никакого второго фронта в Европе, – злился Бентон.
– Что касается второго фронта – это пока миф. Никаких данных об его открытии пока нет. Деловые люди Уолл-стрита сделают все возможное, чтобы оттянуть его открытие. Мясорубка на фронтах превратит в перемол, в фарш не одну советскую дивизию. Вот тогда и посмотрим, кому достанутся нефтяные богатства северного Ирана.
– Кому?
– Кто выйдет из этой войны наиболее сильным. К нам, и только к нам потянутся руки за помощью. Вот увидишь со временем…
– Так вы думаете, мы окажемся в этой роли?
– Непременно. У нас все есть для этого…
Итак «Малая тройка» начала действовать против «Большой тройки».
Но неожиданно взорвалась бомба. Посланник США в Иране Луис Дрейфус пригласил Бентона и под большим секретом сообщил ему о намечающейся Тегеранской конференции представительных делегаций трех стран: США, СССР и Великобритании во главе с Рузвельтом, Сталиным и Черчиллем.
– Вам поручается разработать план мероприятий по обеспечении надежной охраны конференции высоких руководителей трех держав, – приказал руководитель посольства США полицейскому чиновнику.
Ничего более неприятного Бентон и представить себе не мог, потому что понимал, что все мероприятия он будет делать через силу и что в случае провала или какого-нибудь, не дай Бог, ЧП, вся ответственность падет на его голову. Вброшенный в кровь адреналин заставил его сначала поделиться неприятностью со своим шефом Сейполлом, а потом уже думать о планировании мероприятий.
Они встретились на вилле шефа. Джон рассказал ему о полученной под большим секретом информации о проведении конференции «Большой тройки».
– Неужели больной Рузвельт захочет трясти свое тело через океан? – высказал сомнения Сейполл. – А потом это опасно мотаться кортежу по городу. Переговорный центр видно будет на территории посольств СССР, – английское рядом, а потом про себя подумал: «Вряд ли они будут обсуждать вопрос об открытии второго фронта».
И вдруг Бентон не удержался от колкого замечания:
– А вы меня уверяли, что второй фронт – это миф. Рузвельт с Черчиллем откроют второй фронт, а Сталин развернет здесь третий фронт.
Таким образом, наивность Сейполла была осмеяна, хотя прицельных возражений против линии умозаключений своего шефа у Бентона не было.
Вдруг Сейполл поднялся из-за стола, достал из коробки сигару, профессионально обрезал ее и прикурил. Клуб сизого дыма от первой глубокой затяжки при раскуривании, выпущенный из ноздрей и рта окутал голову. Пространство наполнилось благородным запахом дорогого гаванского табака. Его снова потянуло к информации посла:
– Да, неужели Рузвельт одурел, ему Америка этого шага не простит. Зачем, зачем сейчас нужна поддержка большевиков? С ума сходит старик, – полиомиелит разбил его, а он пожелал прыгнуть через океан. Ему что, не жалко наших солдат?
– Вот видите, мы с вами и сошлись, – уже спокойно констатировал Бентон.
А вечером на тегеранском аэродроме совершил посадку личный самолет генерального директора «Денавар-компани» сенатора Роя Лоринга. Удивительно было то, что никто мистера Лоринга на конференцию трех держав не приглашал. Он даже прибыл раньше самого президента.
На аэродроме Рой Лоринг, обступившим его корреспондентам газет, поспешил заявить, что прибыл он в Тегеран исключительно по вопросам возглавляемой им нефтяной компании. Тем не менее, к исходу следующего дня Лоринг пригласил к себе в резиденцию Сейполла и Бентона.
Начал беседу издалека.
– Америка была поражена чередой побед советского оружия, – зло и ворчливо, хмуро и недовольно пробурчал хозяин. – Победа под Сталинградом поразительным образом изменила соотношение сил на фронте. А потом провалы немцев на Курской дуге и Северном Кавказе. Недавно советы форсировали Днепр, освободили Киев и прут на Запад. Сейчас в пору помогать Гитлеру, а не русским! И мы с вами – «конструктивная» оппозиция – должны сделать то, чего не смогут организовать продажные дипломаты.
А наш президент и британский премьер торопят проведение здесь конференции. Сталин, конечно, будет рад. Надо ее сорвать!
– Как? – хором рявкнули двое гостей.
– Хотя бы учинить драку, лучше с перестрелкой и жертвами, между советскими солдатами и нашими или британскими. Найдутся ли такие силы?
– Безусловно, они есть, – поспешил заверить знаток полицейских авантюр и провокаций Бентон.
– Где они могут быть? Через кого мы можем решить эту важную сегодня для Америки задачу?
– Через Хосрова Хавара. Он поднаторел в борьбе с демократической оппозицией.
– Например?