Опаленные сердца - Дрейк Шеннон. Страница 9

Первым стреляет главарь.

У него седые волосы, холодные голубые глаза и обветренное грубое лицо, с которого не сходит улыбка. Улыбаясь, он отдает приказы, улыбаясь, стреляет.

Раздается предсмертный крик, за ним следует ружейный залп, и начинается беспорядочная перестрелка.

Впервые в жизни мальчик стреляет в человека. Раньше он охотился только на буйволов и никогда не видел, как люди убивают друг друга.

Всадник рычит от боли, стараясь удержаться в седле.

Носятся испуганные лошади, от пыли и едкого порохового запаха першит в горле. Мальчик едва успевает перезаряжать винтовку и стрелять.

Он видит, как бандит целится в отца, видит кровь на отцовской рубашке, слышит свой пронзительный крик, когда отец начинает оседать в пыль. Мать бежит к отцу, но тут же падает и неподвижно лежит на земле. Мальчик тщательно прицеливается и в оцепенении глядит, как всадник пригибается к лошадиной шее, судорожно цепляется за нее, затем тяжело падает на землю. Мальчик бежит к родителям, трясет их, зовет, в ужасе глядит на кровь, которой испачканы его руки, не понимая, как могло случиться, что у него в одно мгновение отняли все самое дорогое.

– Парень, уходи с дороги! – кричит ему старик Руфус, весельчак с зелеными глазами и пушистыми бакенбардами.

Сзади к Руфусу подлетает бандит с ружьем. Мальчик поднимает винтовку, и нападающий валится с седла. По полю бежит девочка, за которой гонится всадник.

– Не торопись, крошка! – Он протягивает к девочке руки.

– Ты нам очень кстати, малютка! – кричит второй преследователь.

Девочка останавливается и стреляет в первого бандита. Тот дико вскрикивает и выпускает поводья. Второй яростно бьет девочку прикладом по голове. Мальчик кричит и никак не может остановиться. Он бежит, перескакивая через трупы, ему не жалко расстаться с жизнью, лишь бы эти чудовища умерли вместе с ним.

Мальчик спотыкается и падает на скользкую от крови землю, а когда поднимает голову, видит главаря, который, улыбаясь, целится в него.

Мальчик яростно бросается на него, и улыбка исчезает с лица бандита.

Мальчик не слышит выстрела, не чувствует боли, только все звуки вдруг умирают.

Когда он открывает глаза, в воздухе еще стоит запах пороха и крови. Он лежит, не шевелясь, видит рядом лошадей, которые почти наступают на него, слышит голоса.

– Кажется, со всеми покончено, – говорит кто-то.

– Обойди их, Руди. – Мальчик узнал голос человека с волосами цвета стали и холодными голубыми глазами. – Убедись, что каждый из них мертв.

– Теперь они вряд ли кому-нибудь расскажут.

– Не рассуждай!

– А ведь мы здесь не одни, – говорит первый бандит, – взгляните-ка на те горы.

– Индейцы!

– Нужно поскорее убираться отсюда!

– Проверь, все ли убиты, Билли.

– Какого черта, капитан! Они мертвы, а индейцы через несколько минут будут здесь. Нас пятеро, а их целый отряд.

Билли пришпоривает лошадь. Главарь с улыбкой поднимает ружье, и душа Билли несется прямо в ад.

– Я все сделаю, капитан, – предлагает маленький толстый бандит.

– Не суетись.

Главарь любовно вытирает ружье носовым платком и молча смотрит на вершину холма, где расположились индейцы. Закурив сигару, он какое-то время наблюдает за ними, делает последнюю затяжку и бросает сигару почти в лицо мальчику. Дым ест глаза, попадает в нос, но мальчик удерживает кашель.

– Нас уже не так много, джентльмены, и я не настроен ввязываться в драку с индейцами. Быстро соберите все, что можно увезти, и поймайте лошадей. Хорошенько запомните одну вещь: каждый обязан беспрекословно выполнять мои приказы, иначе его ждет участь Билли. Все поняли? – Главарь вдруг захохотал. – Мы – отряд дьяволов из преисподней! Вы стреляете по моей команде, скачете, куда я прикажу, захватываете с собой то, что я велю захватить, а трупы мы оставляем индейцам! Пусть их считают виновниками преступления.

Он пришпоривает лошадь, оставшаяся троица молча устремляется за ним.

Мальчик пытается встать. Через несколько минут здесь будут индейцы. Он слышал об их жестокости и скоро позавидует тем, кто уже убит.

А если среди лежащих есть раненые? Ну что же, скоро все кончится и для них.

Он должен встать, что-то сделать…

Но он не может пошевелиться. Дым лежащей рядом сигары из белого становится черным, обволакивает его мозг. Господи, он должен встать, должен отомстить за невинных людей, принявших страшные муки.

Мальчик борется с подступающей темнотой, стонет, молит Бога дать ему силы…

Глава 5

Энн вдруг открыла глаза, прислушалась.

Макшейн что-то бормотал, вскрикивал, метался во сне, и деревянное кресло угрожающе скрипело.

Энн тихо подошла, с опаской глядя на спящего. Искаженное лицо взмокло от пота, руки вцепились в подушку, тело судорожно вытянулось, как от боли, под расстегнутой рубашкой напряглись мускулы, словно Макшейн с кем-то боролся во сне.

Наверное, в его жизни произошло что-то страшное, и оно возвращается к нему ночными кошмарами. Может, он заслужил эти страдания?

Но как бы Энн ни злилась на Макшейна, она решила не оставлять его наедине с кошмарами. Подойдя, она с опаской дотронулась до его плеча и прошептала:

– Макшейн! – потом тряхнула сильнее, ощутив стальную твердость его мускулов. – Макшейн, проснитесь!

Сквозь мрак и дым к Йену пробился ее голос. Он с усилием открыл глаза и инстинктивно потянулся за револьвером, лежащим под подушкой.

Увидев Энн, он отдеонул руку и убрал с лица густые темные волосы.

Их взгляды встретились, и в голубых глазах девушки он прочел сострадание.

– Я решила вас разбудить. Вы так кричали и метались во сне, должно быть, вам приснилось что-то страшное.

– Д-да.

– И часто с вами такое?

– Нет, – спокойно ответил он. – Этого со мной не случалось уже много лет. Вы долго меня будили? Черт побери, обычно я просыпаюсь от малейшего шороха.

– Наверное, вы очень устали.

– Дело не в усталости, – тихо сказал он, – но больше такого не будет.

– Мы не властны над сновидениями и не можем их контролировать.

– Я могу. – Он сжал ее руку и повторил: – Я могу.

Энн отдернула руку и поднялась, взволнованная его близостью. На ней было все то же ситцевое платье, растрепанные волосы свободно падали на плечи и спину. Она казалась юной и беззащитной, и Макшейну захотелось сжать ее в объятиях, прикоснуться к ее лицу.

– Давайте попытаемся заснуть.

Она, конечно, права, но от ее близости сон вдруг пропал. Йен был так же взволнован, как в тот момент, когда услышал ее пение, еще не видя лица. Теперь он знает каждую его черточку, знает ее характер, решительный и упрямый. Макшейн улыбнулся.

Его отношения с женщинами были предельно простыми, кратковременными и основывались на взаимном физическом желании.

Синекрылый Ворон, дед Йена, помог ему залечить телесные и душевные раны, а молодая вдова по имени Белая Орлица научила его искусству любви. Оба знали, что рано или поздно расстанутся, он покинет их племя, а она выберет себе в мужья индейского воина.

Война заставила Макшейна переезжать с места на место. И, провожая каждый долгий год кровавой схватки между Севером и Югом, он говорил себе, что если уцелеет, то начнет собственную войну. Наверное, он не погиб только потому, что Бог разрешил ему отомстить, хотя об этом Йен подумал уже после окончания войны. Во время сражений некогда было думать о будущем. Когда выпадали короткие часы затишья, мужчины и женщины старались заполнить их теплом мимолетной любви. Йен Макшейн, офицер пограничного кавалерийского отряда, удовлетворял свои желания без особых эмоций, как голод, о котором забываешь, пообедав. В тяжелой, грубой, опасной военной жизни не было места нежным чувствам.

Ему вдруг показалось, что воспоминания стерты перипетиями вчерашнего дня.

Теперь он совладелец заведения, которое является одновременно высокоразрядным публичным домом, где за сходную цену можно получить любые удовольствия. Он приехал в город с определенной целью и понятия не имел ни о каких распрях. Ничего себе местечко!