Приди, рассвет - Дрейк Шеннон. Страница 13

– Нет! Да как ты смеешь предположить, что мои родственники-викинги поднимут против короля оружие? Я просто хочу оказаться в более выгодной для себя позиции, чтобы объяснить королю ситуацию и выразить свои чувства.

– Если ты намерена учинить кровопролитие и мятеж, тебе следует объясниться.

– Я не намерена организовывать ни кровопролития, ни мятежа! Мой отец был викингом, который любил Шотландию, и ему была дорога идея единой Шотландии! Однако ты слишком самонадеян и нахален! С чего бы это?

– Ну, это просто так, – пробормотал незнакомец. Внезапно он переключил все свое внимание на весло. Похоже, он его выкручивал.

– Что ты делаешь? – спросила Меллиора. – Не нужно... Она не успела закончить фразы, как весло выскользнуло из уключины и упало в воду.

– Ах! – проговорил мужчина. – Ты только посмотри, миледи!

– Что ты наделал? – в ужасе спросила Меллиора. Был ли этот человек опасен или просто глуп?

– Весло, – печально сказал он. – Оно вывалилось из уключины.

– Еще бы, болван! Ты сам его и выкрутил! Так всегда случается, если...

– Боже мой! – внезапно воскликнул мужчина.

– Что такое?

– Другое весло тоже вывалилось!

– О Господи, ну можно ли быть таким болваном?! Сидит тут, мучает меня разными вопросами, а у самого не хватает ума удержать весла!

– Миледи, я очень сожалею, но не стоит беспокоиться, – бодрым тоном сказал мужчина и поднялся в лодке. – Я доплыву до берега и добуду другие весла.

– Но на это потребуется время!

– Будь уверена, леди, я вернусь за тобой. И за твоим золотом, конечно. Не огорчайся. Обещаю, клянусь тебе: ты будешь именно там, где тебе надлежит быть.

– Как ты мог такое натворить? Я просто в отчаянии! Дорога каждая минута! Как ты мог! Ты заслуживаешь, чтобы тебя отхлестали словно норовистого коня, выпороли...

– Подвергли пыткам? Поджарили на медленном огне? Колесовали?

– Да, может быть, и так! – распаляясь, сказала Меллиора. В течение всей своей жизни она в обращении со слугами неизменно была добра. Каждый человек хорош по-своему – так ее учили. По заветам Господа, даже самый простой человек заслуживает глубочайшего сочувствия.

Но Господь не предвидел, что ей придется иметь дело с беспросветным болваном. Мало того что он был таким олухом, он оказался к тому же страшно дерзким, позволял себе всякие реплики по поводу ее бегства.

– Переломать кости на колесе, но оставить живым, чтобы затем изжарить, – сердито пробормотала она.

– Миледи, я вернусь, – сказал он.

Меллиора поняла, что мужчина собирается нырнуть в воду, поскольку он сбросил накидку и положил ее на сиденье.

На короткое время воцарилось молчание. Меллиора в некотором изумлении разглядывала незнакомца. У него были роскошные густые, до плеч, темно-каштановые волосы, красивые черты лица. Квадратная челюсть, высокие и широкие скулы свидетельствовали о сильном характере. Глаза, столь внимательно смотревшие на Меллиору, были голубые, почти синие, удивительно большие. И еще обращали на себя внимание красивые, четко очерченные брови дугой.

Как определила Меллиора, он был молод, но выглядел несколько огрубевшим для своих лет. Его внешность произвела на нее впечатление и даже чем-то взволновала. Во взгляде читалась холодная решимость.

– Погоди, – прошептала Меллиора.

– Нет, леди, ты меня жди. Лодка будет тихо дрейфовать вниз по реке – как раз в нужном тебе направлении. Лежи тихо и дожидайся меня, я вернусь.

– Нет, подожди! – крикнула Меллиора.

Но он уже нырнул в воду, оставив ее одну, без весел, посреди реки. В лодке, которая почти не двигалась. Проклятие!

Он не понял всей сложности ее положения. Она не может просто дрейфовать в лодке. Ей нужно как можно быстрее добраться до лагеря викингов – до того, как король обнаружит ее исчезновение и пошлет за ней погоню.

Мужчина вынырнул из воды уже довольно далеко от лодки.

– Подожди! – снова крикнула Меллиора.

Но мужчина снова нырнул, а вынырнув, оказался еще дальше от лодки и тут же поплыл, энергично и мощно рассекая воду руками. Скорее всего теперь он не слышал Меллиору.

Лодка колыхалась посредине реки, оба берега были одинаково далеки. Меллиора ругнулась.

– Какой другой идиот способен упустить сразу два весла? Река была мутная, темная и в этом месте глубокая.

Меллиора огляделась вокруг. Увы, судьба не пожелала ей улыбнуться. Весел нигде не было видно.

Она сидела и смотрела на плывущую в ночном небе луну. Лодка же почти не двигалась с места.

Меллиора сжала ладони в кулаки. Господи, если бы был жив ее отец! Или если бы король принял во внимание ее слова. Ее бесило, что, судя по всему, никто не желает прислушаться к ее логичным и здравым суждениям. А все потому, что она женщина.

Меллиоре казалось, что она целую вечность находится в лодке, размышляя о своих проблемах. При мысли о том, что с ней сделает Давид, если решит, что она его предала, ей стало страшно.

Куда запропал этот болван, который упустил весла и отправился за новыми? Уж не собирается ли он ее выдать? Что-то слишком долго его нет.

Сколько еще она здесь пробудет?

Нет, это не дело – сидеть посреди реки, чувствуя полную беспомощность. Меллиора встала, прикинула расстояние до берега, затем сбросила с себя накидку, башмаки и чулки. Ночь была прохладная, значит, вода холодная. Как бы там ни было, придется рискнуть. Сбросив платье и оставшись в одной полотняной рубашке, она посмотрела на воду и на момент заколебалась. Однако затем решительно стиснула зубы. Она была хорошим, выносливым пловцом. Она сможет одолеть и расстояние, и холод.

И Меллиора прыгнула в реку.

Вода приняла ее, обжигая тело ледяным холодом.

Уорик коснулся ногами дна и последние футы до берега не плыл, а шел. Опустившись на землю, он, тяжело дыша, лег на спину, покачал головой – и расхохотался. Стало быть, он похож на слугу богатого господина? Впрочем, сейчас он выглядел несколько помятым после сражения и дороги. Однако кто же она?

Наследница. Гордая златокудрая красавица, которая плясала у костра и рассказывала легенду о святом Колумбе. Он сообразил, что не спросил сэра Гарри о том, что это за наследница. И сейчас Давид собирался выдать ее за старого, невежественного и грубого норманнского рыцаря. Во всяком случае, она так считала. Возможно, она и права. С какой целью король выдавал ее замуж? Он награждал тех, кто ему верно служил, а ему служили многие рыцари норманнского происхождения.

Ночь выдалась удивительно тихая. Леди, кем бы она ни была, может сидеть среди реки и злиться много часов.

Впрочем, он мог бы отнестись к ней и с большим пониманием. После встречи с Элинор он мог бы проявить большее сочувствие к девушке, которой так не по душе уготованный ей брак, тем более с мужчиной, в котором она видела захватчика и монстра.

Но договорные браки были у дворян обычным делом, и ей следовало бы знать об этом с младых ногтей. Даже если не касаться такого пустяка, как его верность королю. Он был человеком короля, она же в этот момент действовала как враг короля.

И все-таки...

На какой-то момент Уорик испытал жалость к девушке, которая осталась в лодке. Она была юной, и он с первого мгновения понял, что она благородного происхождения и оказалась в опасном положении. Она очень мила, несмотря на свой темперамент и решительный настрой. Царственно высока, молода, красива, нежна, созревшая для замужества – просто волшебная сказка! Так он размышлял тогда, прислушиваясь к рассказу и глядя на ее танец. Конечно же, она была призом, а Давид – королем, который этот приз вручит. Он был должником многих норманнских рыцарей, которые разъезжали с ним и помогали подавлять различные бунты и мятежи. Уорик вполне мог себе представить, какую антипатию способна питать девушка к своему будущему мужу – престарелому одряхлевшему норманну, который, вероятно, вдвое или втрое старше ее.

Да, но если король обнаружит предательство, ей придется еще горше. И сколько бы Уорик ни сочувствовал, он мало чем смог бы ей помочь, если Давид уже принял решение. Обнаружив ее бегство, король придет в ярость.