Повседневная жизнь ЦРУ. Политическая история 1947-2007 - Данинос Франк. Страница 67

Приоритетом остается поддержка операций по «сохранению мира». Армия направляется в Африку, на Балканы, на Средний Восток и на Караибы. Ее роль считается очень важной, так как «всякий раз, когда какому-либо региону угрожает нестабильность или конфликт, его превращают в зону мира. Такая трансформация представляет важный интерес для американцев, — заявляет госсекретарь Мадлен Олбрайт. — Она отвечает нашим экономическим интересам. Она снижает риск гуманитарных катастроф и передвижения беженцев. И она расширяет круг наций, которые кооперируются, чтобы противостоять международным угрозам, таким как трафик наркотиков, преступность, терроризм и распространение эпидемий».

Поэтому неудивительно, что Клинтон рассматривает военных или гражданских ответственных сотрудников Пентагона в поисках замены Вулси. Президент предлагает пост директора ЦРУ Джону Дейчу, второму лицу в министерстве обороны, затем Уильяму Крову, бывшему начальнику Генерального штаба. Оба вежливо отклоняют предложение. Когда обратились к генералу Майклу Карну, он был готов занять этот пост, но проверка ФБР показала, что он нанял домработницу, чьи документы не были в порядке… Карн снимает свою кандидатуру прежде, чем она будет рассматриваться в сенате.

Президент снова обращается к Дейчу, на этот раз настаивая на своем предложении. В ходе своей карьеры Дейч колебался между университетским миром, где он преподавал химию, и должностями высокопоставленного чиновника в министерствах энергетики и обороны. Он мечтал возглавлять министерство обороны. В конце концов, он неохотно соглашается с предложением Клинтона, так как президент дал ему понять, что для повышения в Пентагоне ему необходимо послужить в Лэнгли.

Сенат поддерживает его кандидатуру на пост директора ЦРУ в мае 1995 года. Во время слушаний в сенате он обязался расширить применение спутников-шпионов для сбора и анализа информации.

Как и Билл Кейси при Рейгане, Дейч получает статут члена кабинета. Президент понимает, что директор ЦРУ должен стать более «заметным». Он хочет доказать конгрессу, что Вулси был всего лишь отступлением, что отныне он интересуется делами разведки и что директор ЦРУ входит в его команду. ЦРУ оказывается под руководством человека, рассматривающего этот пост как трамплин в Пентагон.

В ожидании этого Дейч мало заботится о ЦРУ, сосредоточившись на разведывательном сообществе. Под его влиянием господство Пентагона, которого офицеры ЦРУ привыкли называть «гориллой весом в 400 килограммов», еще более усилилось. По ряду направлений. Во-первых, он создает Агентство по обработке изображений и картографии ( NIMA), позднее переименованное в NGA.Оно получило эксклюзивные права на сбор, анализ и распространение разведывательной информации, получаемой со спутников-шпионов. Аналитики ЦРУ занимались этим десятки лет. Теперь они должны либо перейти в NIMA, либо переквалифицироваться на другой вид деятельности. Плохая новость никогда не приходит одна. Вскоре Дейч решает создать в Агентстве военной разведки ( DIA) специальное подразделение агентурной разведки, которому разрешено вторгаться в сферу деятельности ЦРУ.

Но и это не всё, так как Дейч ставит военных на ключевые посты в ЦРУ. В прошлом Тернер и Вебстер приходили в Лэнгли со своими верными людьми, чтобы закрыть ЦРУ на замок. Но не до такой степени. Центр американской разведки превращается в «Дейчланд».

Единственное заметное исключение составляет пост заместителя директора. Он доверен Джорджу Тенету главным образом в угоду конгрессу. После получения диплома в области международных дел Тенет провел большую часть своей жизни в коридорах Капитолия, вначале на службе у сенатора-республиканца, затем демократа Дэвида Борена, который в течение восьми лет возглавлял в сенате Наблюдательный комитет. Борен взял Тенета под свою опеку, и тот сделал быструю карьеру. Верный своему прошлому, Тенет обещает укрепить связи разведслужб с конгрессом и вместе с конгрессменами-республиканцами «оживить» Оперативный директорат.

Это было трудной задачей на протяжении двадцати месяцев пребывания Дейча на посту, так как этот ученый муж верил только сведениям, получаемым спутниками. Интересы агентурной разведки он считал относительными. Для руководства оперативной работой в ЦРУ он поставил лицо, полностью некомпетентное в этом деле. Речь идет о даме по имени Нора Слаткин, которая была первой женщиной в ЦРУ, попавшей на такой высокий пост, так как сфера деятельности Оперативного директората всегда считалась мужской работой. Одна из немногих женщин, занимавшихся в то время оперативной работой, передает свои ощущения: «Считается, что женщины не могут завербовать арабов по причине недостаточного уважения, которое они испытывают к нам… Аналогично ведут себя латиноамериканцы, которые отказываются подчиняться женщине, будучи сторонниками господства мужчины в обществе… На самом деле, завербовать араба намного легче, нежели получить поддержку у руководства Оперативного директората!»

С приходом Дейча в ЦРУ отношение к «меньшинствам» изменилось к лучшему. Как и в Белом доме, директор разведки проповедует для всех равные возможности без различия пола, цвета кожи или сексуальных предпочтений. В начале холодной войны по причинам безопасности отношение к гомосексуалистам в управлении было крайне отрицательным. Через несколько лет после окончания холодной войны в ЦРУ было даже организовано небольшое «гей-сообщество»! Времена меняются, тем лучше. Но за пределами войны сексов Слаткин блистала своей полной некомпетентностью и отсутствием авторитета. Покоренная авторитетом Дейча, она так и не смогла никогда привлечь его внимание и защитить интересы службы тайных операций. Один из офицеров рассказывает, что «Слаткин организовала своего рода празднование годовщины со дня пребывания Дейча во главе ЦРУ. Это была прекрасная вечеринка… Дейч появился внезапно. Он направляется к Норе, расталкивая всех, целует ее и говорит: «Спасибо за этот восхитительный вечер». Затем он покидает помещение, оставляя Нору заливаться горючими слезами».

Приход Дейча в ЦРУ совпал с рядом событий, привлекших внимание к Оперативному директорату. Во-первых, в начале 1995 года одно событие отравляет отношения между США и Францией. В газете Le Mondпоявляется сообщение, что правительство потребовало выслать пять американцев, из которых четверо «дипломаты», за промышленный шпионаж против Франции. Информация была, вероятно, «обнародована» правительством Эдуарда Балладюра, чтобы предать гласности действия американского друга. Позднее Вулси признает: «Да, это правда мои европейские друзья. Мы за вами шпионили. Мы делали это, поскольку вы жульничаете… Прекратите нас обвинять и лучше реформируйте вашу экономическую политику… Вам не надо будет больше жульничать, чтобы быть конкурентоспособными, а у нас не будет необходимости шпионить за вами».

С 1995 года ЦРУ становится всё сложнее работать во Франции и других европейских странах в силу складывающейся политической обстановки. В дополнение к причинам, связанным с окончанием холодной войны, этот кризис вынуждает офицеров ЦРУ покинуть территорию, где они привыкли встречаться со своей агентурой в кафе, ресторанах и хороших отелях европейских столиц. Это потеря для ЦРУ, так как именно там начинают гнездиться радикальные исламисты. Пользуясь защитой европейских законов, они имеют большую свободу действий в привлечении в свои ряды новичков и разработке своих планов.

Именно в 1995 году вновь появляются на свет «темные» союзы, которые ЦРУ заключило с военными хунтами во времена холодной войны. Пресса публикует серию статей, разоблачающих преступления гватемальского полковника Хулио Роберто Алпиреза. В них рассказывается, что этот палач причастен к смерти американца, хозяина отеля в Гватемале. Другой его жертвой был лидер сопротивления, женатый на американке-юристе, работавшей на одного влиятельного члена конгресса. В течение нескольких лет она вела расследование обстоятельств, приведших к гибели ее мужа. Разразился скандал, когда газета «Нью-Йорк таймс» высветила связи Алпиреза с ЦРУ. Вопреки обещаниям Белого дома разорвать все отношения с военными хунтами Оперативный директорат продолжал финансировать палача. Для «поддержания» хороших отношений ЦРУ передало ему наличными 44 тысячи долларов даже после того, как стало известно о его преступлениях.