Дыхание драконов (Россия, Китай и евреи) - Русаков Роман. Страница 9

Порою такие перемещения внутри Китая приводили лишь к расширению деловой активности, о чем свидетельствует судьба «бывшего амурского журналиста» Евгения Самойловича Кауфмана. До революции он сотрудничал в газетах Томска, Иркутска, Благовещенска и Зеи-Пристань. В Харбине Е.С. Кауфман стал владельцем крупной ежедневной газеты «Рупор», а с 1929 г. сделался также директором-распорядителем журнала «Рубеж» и детского журнала «Ласточка». Неожиданная смерть М.С. Лембича в Шанхае в 1932 г. принесла Кауфману еще одно газетное дело. Банки, заведовавшие финансовыми операциями издательства «Заря», пригласили Кауфмана на пост директора-распорядителя этого издательства. Так Кауфман стал самой крупной величиной в среде русскоязычных газетных издателей на Дальнем Востоке. [102]

О кайфэнских евреях в это время почти никто не вспоминал. Правда, в 1932 г. один их американский соплеменник — д-р Браун — посетил Кайфэн, где епископ Уайт познакомил его с тамошней общиной. Из разговоров с «кайфэнцами» Браун понял, что они еще сознают себя евреями и рады встретить родственную душу из другой части света. На вопрос Брауна, в чем они нуждаются, один из них ответил: «Нам нужны школы для наших детей, где они могли бы узнать, кто они такие и почему отличаются от прочих китайцев. Мы знаем, что мы — евреи, наш народ пришел сюда много веков назад, когда-то у нас были синагога и раввин. Сейчас мы утратили все, что у нас было, но хотим, чтобы наши дети знали обычаи своих предков и шли по их стопам». [103]

На самом же деле «кайфэнцы», по-видимому, не утратили своей силы, только проявляли ее не совсем обычным путем. И. Бакони обращает, например, внимание на то, что «евреи в Китае, следуя правилам, описанным еще в библейской Книге Эсфири, использовали своих женщин, чтобы завлекать в сети гойских лидеров. Известно, что эта иудейка сумела влюбить в себя персидского царя и стала царицей Персии, сделав своего дядю первым министром. Аналогичными средствами добилась крупного успеха в Китае нашего столетия еврейская семья по фамилии Сун. Одна из сестер вышла замуж за д-ра Сунь Ятсена, который сверг многовековую китайскую монархию и стал первым президентом Республики. Другая сестра вышла за генералиссимуса Чан Кайши, президента гоминьдановского Китая. Вдова Сунь Ятсена стала крупной деятельницей в маоистском Китае, где она живет и сейчас, пользуясь славой национальной героини. Нет сомнения, что она поможет международному иудаизму установить контроль тайных евреев над китайцами, когда умрет председатель Мао Цзэдун». [104]

Эти раздумья как бы подкрепляет один из самых проницательных наших наблюдателей, П.П.Владимиров, в записи от 22 февраля 1943 г.: «В Вашингтоне — мадам Чан Кайши (Сун Мэйлин), которая часто выполняет роль личного представителя главы центрального правительства. Очевидно, не без ее вмешательства Рузвельт принял решение об увеличении военных поставок Китаю». [105] Что касается ее сестры Сун Цинлин, то она тоже по-своему наводила мосты между Китаем и мировым сионизмом, основав в КНР англоязычный журнал «Китай на стройке», главой которого в течение 30 лет был Израиль Эпштейн. В 1982 г. этот журнал опубликовал фотографию Сун Цинлин, принимающей Эпштейна у себя дома, и статью главного редактора со словами: «После падения «банды четырех» в 1976 г. мы старались направить «Китай на стройке» по пути, который бы сохранил и развил атмосферу, созданную Сун Цинлин, Чжоу Эньлаем и другими». [106] Об Эпштейне и Чжоу Эньлае речь еще будет ниже.

Снова в Шанхае

В 10-40-х годах главным центром китайских евреев становится капитализирующийся Шанхай. Еврейская община состояла здесь из трех различных групп. Первая — это евреи из Багдада и Англии, которые приехали торговать в открытых портах Китая сразу после опиумных войн. Самыми известными из них были члены семьи Сассун, чья база находилась в Бомбее. В Китае они специализировались по складам и транспорту, но в результате ловких спекуляций землей заняли прочные позиции во всех сферах торговой и финансовой жизни южного Китая. Это была в основном сефардская община, хотя и с западным оттенком.

Вторая группа образовалась после русско-японской войны и особенно после революций 1917 г., состояла из ашкенази (европейских евреев), тоже активно участвовала в торговой жизни Шанхая и имела прочные связи с мировым сионизмом. Первым из наиболее видных лидеров этой группы был Н.Э.Б.Эзра, который начал издавать в Китае еврейскую газету «Израэлз мессэнджер».

Третья группа — беженцы от нацистов. С 1933 г. эмигрировали в основном квалифицированные специалисты, а к 1938-39 гг. — уже целый поток. По некоторым подсчетам, к августу 1939 г. в Шанхай прибыли 20 тыс. беженцев, в большинстве своем немецкие евреи. В отличие от двух предыдущих групп эта группа была как бы транзитной. [107]

После 20-х годов торговля опиумом, на которой разбогатели Сассуны, Кадури и прочие, начала приходить в упадок, но зато расцвела торговля оружием: от винтовок, патронов до пулеметов и торпедных катеров. Те же Кадури и другие соперничали между собой в продаже иностранного оружия китайским милитаристам. Одновременно с этим еврейские предприниматели Шанхая вкладывали капиталы в импортную и экспортную торговлю, в банковское дело, недвижимость, машиностроение, ткацкие фабрики и т. д.. [108]

Долгое время большинство шанхайских евреев имело английские паспорта и довольно четко делилось на сефардов и ашкенази, но в 1928 г. обе эти группы объединились под наблюдением тайной еврейско-масонской ложи «Бнай Брит» («Сыны завета»), базирующейся в США и незадолго до того создавшей свой филиал в Китае. Известно, например, что в 1940 г. этот филиал возглавлял английский еврей Мендель Браун. [109] В 1929 г. возникла и главная в Шанхае сионистская ассоциация — Союз сионистов-ревизионистов Китая. Она выступала против арабо-еврейской автономии, за неделимую Палестину и Великий Израиль, имела собственный печатный орган — журнал «Тагар» («Борьба») и молодежный филиал — Союз еврейской молодежи. Часть руководства этой ассоциации тяготела к США, а часть — к СССР, но и те, и другие не исключали террористических методов для устрашения англичан и арабов, даже собирали средства и добровольцев на эту борьбу. [110]

Когда в 1893 г. российский генеральный консул проезжал через Шанхай, он обнаружил там только одного постоянного жителя из России — Хаймовича, дети которого продолжали жить в Шанхае и в 30-х годах. [111] Но теперь там было много новых российских евреев, до трех тысяч. Они содержали магазины готового платья, гастрономы, кафе, рестораны и, хотя не играли ведущей роли в еврейских торговых кругах, все же были весьма значительны и по численности и по своему влиянию. [112] В 1932 г. в Шанхае образовался Совет объединенных русских организаций (СОРО), в который вошли 36 различных союзов, в том числе и русская секция еврейской религиозной общины. [113] Впоследствии белоэмигрантская печать писала, что эта организация «была создана при поддержке гоминьдана и финансировалась еврейскими дельцами с целью захвата власти над русской колонией и устранения недостаточно удобного и послушного Русского эмигрантского комитета». [114]

Большинство еврейских беженцев прибыло в Шанхай в 1939-41 гг., в основном из Германии и Австрии, меньше — из Польши, Чехословакии, Румынии и других стран. [115] Они жили в разных районах города, однако в феврале 1943 г. японские власти приказали создать для евреев отдельный район, где провели годы войны около 16 тыс. беженцев, испытавших голод, болезни, нищету и репрессии. [116] Часть из них становилась легкой добычей для вражеских разведок, как еврейки, которых обрабатывал немецко-японский шпион Грутлей. Впрочем, бывали и другие случаи: например, Рихарду Зорге в Шанхае помогала немецкая еврейка Ирена Видемайер. [117] Иногда еврейки выходили замуж за японцев. После поражения Японии эти женщины просили вернуть им прежнее гражданство, но далеко не всегда получали его. [118]