Свет любви - Дрейк Шеннон. Страница 35

Она поспешила по лестнице, покраснев при мысли о неожиданной связи, возникшей между ними. Два внебрачных потомка короля. Почему бы и нет?

Она осторожно постучала в дверь комнаты, куда отнесли Стеда. Уилл Маршалл открыл дверь и радостно сообщил:

— Ему гораздо лучше, Элиза.

Облегчение и радость Уилла были очевидны, и Элизе захотелось разделить его чувства. По крайней мере, до сих пор Стед не обвинил ее в попытке убийства.

— Можно повидать его? — спросила она Уилла.

— Да, а пока ты побудешь с ним, я выпью в компании Готфрида кружку эля, если позволишь.

— Разумеется, Уилл, будь здесь как дома. Позови Мишеля: он будет рад услужить тебе.

— Спасибо, Элиза. Если ему вновь станет хуже, пусть кто-нибудь позовет лекаря с кухни.

Элиза кивнула. Маршалл прошел мимо, и она робко прикрыла за собой дверь, не сводя глаз с кровати.

С Брайана уже сняли доспехи и тунику. Он лежал на спине, с натянутым до груди одеялом, которое не скрывало широких бронзовых плеч. Его волосы казались особенно черными по сравнению с белизной подушки, суровость черт лица подчеркивала мягкость постели.

Элиза поборола страх и приблизилась к нему. Услышав ее шаги, Брайан мгновенно открыл глаза, и его губы сжались в прямую черту.

— Стед, клянусь тебе, что я не…

— Прекрати лгать! Тебя не повесят и не отрубят тебе голову. Моя вражда с женщиной не станет общим достоянием.

— Дьявол тебя побери, Стед! — немедленно вспыхнула Элиза. — Меня никогда не повесят — Ричард не допустит этого. Я говорю тебе об этом только потому, что это правда…

— Не думаю, что тебе известно, как говорить правду, герцогиня. Ты так часто лжешь, что я потерял к тебе всякое доверие. Ричард терпеть не может женщин, он живет только сражениями и походами.

— Но я не…

— Пощади меня! — Он поморщился, пытаясь сесть на постели. Элиза поборола искушение помочь ему, ибо даже сейчас не была уверена, что он не дотянется до нее. Он был так зол, что, казалось, с трудом сдерживает желание схватить ее за горло.

— Я не разделяю пренебрежение Ричарда к прекрасному полу, — продолжал он, — но такую женщину, как ты, я бы с удовольствием избил до синяков.

— Ты не осмелишься коснуться меня…

— В самом деле? Не стоит надеяться на это, герцогиня!

Он казался усталым и измученным болезнью. Прикрытые тяжелыми веками глаза устремились на нее, однако Элиза не сомневалась в искренности его слов.

По-видимому, спокойствие этого человека было опаснее его угроз.

Она сжала кулаки и презрительно вскинула голову.

— Ты не только презренный ублюдок, Стед, ты отвратительный, тупой подонок! Я не пыталась отравить тебя!

— Леди, у тебя сердце убийцы.

— Ты глуп, Стед.

— Хотел бы этому поверить. Но держись подальше от меня, герцогиня, ибо, если ты подойдешь слишком близко, я могу припомнить, что ты уже дважды пыталась прикончить меня.

— Жаль, что это мне не удалось.

— Значит, ты все-таки пыталась?

— Могу я напомнить, Стед, что ты находишься в моем замке?

— Напоминай о чем угодно, только прекрати лгать.

Позднее Элиза удивлялась, почему она потеряла терпение, но тогда ей не хватило времени подумать. Она бросилась через комнату, как дикая кошка, и ударила по щеке.

— Сукин сын! Ты оскорбил меня, изнасиловал, а теперь советуешь держаться от тебя подальше! Жаль, что не я отравила тебя! Мне следовало быть осторожнее, и…

Он даже болел не так, как было положено людям. Несмотря на серое лицо и ввалившиеся щеки, его рука показалась железными тисками на ее руке, когда он вскочил и подтащил Элизу ближе к постели. Он был обнаженным, и Элиза с раздражением обнаружила, что стискивает зубы, оказавшись так близко к нему. Она невольно задрожала, остро ощущая его тепло и силу…

— Дерзкая сука! Может, на этот раз ты узнаешь, что значит дразнить мужчину…

— Бог свидетель, Стед, я сейчас закричу! — прошептала Элиза.

Она взглянула ему в лицо. Гнев горел в его глазах так ярко, что Элизе показалось, будто Брайан готов сломать ее, как ветку.

— Ты нападаешь, как мужчина, а затем визжишь, как женщина.

— Я уже многому научилась от тебя, Стед, и с радостью воспользуюсь в схватке любым оружием, доступным мне.

Он внезапно рассмеялся — сухо и жестко, отшвырнул ее от себя, сморщился и рухнул на постель, даже не вспомнив о том, что раздет.

— Значит, мы начинаем схватку, герцогиня? Я запомню это и тоже постараюсь пользоваться любым доступным мне оружием.

— Что это значит?

Он устало повернулся на подушке и хрипло проговорил;

— Это значит, Элиза, что ты выбрала поединок и сама установила его правила — то есть отказалась от всяких правил, забыла о чести и достоинстве. Это справедливо. И это означает, что если ты сию же минуту не покинешь эту комнату, я забуду, что нахожусь в твоем замке, забуду, что ты герцогиня, и буду помнить только о том, что ты пыталась прикончить меня — причем дважды. Сейчас сам я не смогу убить — пока, но с радостью посмотрю, как твоя нежная кожа покраснеет от ударов моей руки, и не остановлюсь, даже если от твоих воплей оглохнет все герцогство, до тех пор, пока не увижу, что ты получила боль и унижение полной мерой.

— Ублюдок! — прошипела Элиза, решив, что сейчас разумнее всего будет уйти.

— Лучше не произноси это слово так часто, если не хочешь, чтобы оно прилипло к тебе. Или, может, благородный Перси уже знает, что ты стала жертвой собственного обмана?

Несмотря на сознание его силы, Элиза вновь бросилась к нему.

Стед повернулся на постели и предупреждающе прищурился.

— Элиза, неужели ты так ничего и не поняла? Больше я не стану предупреждать тебя!

Она сжала кулаки и заставила себя остановиться.

— Наслаждайся гостеприимством этого замка, Стед, — холодно произнесла она, грациозно повернулась и вышла, собрав все свое достоинство.

Только оказавшись снаружи, она устало привалилась к двери. Она отчаянно дрожала.

Самообладание! Почему она не может остаться спокойной в присутствии этого человека? У нее оставался единственный шанс, нельзя было упустить победу. Только бы увидеть, как он лишится всего, о чем мечтал!

Он отнял у нее все — мечты, иллюзию любви, спокойную жизнь, все это рассыпалось, разлетелось, исчезло, как ее невинность.

И теперь…

Теперь он окончательно убедился в том, что она убийца.

«Не убийца, Стед, а воровка. Ибо я буду держаться от тебя подальше, но лишу тебя того же, чего ты лишил меня».

С этой мыслью она распрямила плечи и поспешила в спальню, где Джинни уже укладывала ее вещи.

ЧАСТЬ 2

«ДА ЗДРАВСТВУЕТ КОРОЛЬ!»

Глава 10

Аббатство Фонтевро

Анжу

Тело Генриха, увезенное из замка Шинон, пронесли по узким улицам города, по мосту через Вьенну, мирно искрящуюся под солнцем, через зеленый тихий лес и внесли в аббатство Фонтевро. Епископ Варфоломей Турский отслужил мессу по усопшему под высоким куполом аббатства. Здесь воздух был холоден и свеж. Генрих наконец-то обрел покой.

В аббатство прибыли Ричард и Готфрид Фицрой, но принц Джон Безземельный так и не появился.

«Прячется от гнева Ричарда, услышав, что брат не щадит предателей, отвернувшихся от его отца, — сухо думал Брайан, стоя во время церемонии рядом с Маршаллом. — Жаль, что ему не хватает ума понять — Ричард будет защищать его, как мог бы защищать глупого ребенка».

Но сейчас Брайана не занимали мысли ни о Джоне Безземельном, ни, по правде говоря, о похоронах Генриха.

Он постоянно следил за Элизой де Буа. Она стояла на коленях с видом смиреннейшей из святых. Элиза была в белом наряде: платье из струящегося шелка, отделанном белым горностаем. Под легким головным убором струились роскошные волосы, падая на спину, как слепящий луч заката. Было невозможно оторвать взгляд от этих волос, пальцы ныли от желания коснуться их, — как у ребенка, тянущегося к лакомству.