Свет любви - Дрейк Шеннон. Страница 88

— Да благословит Дева Мария эту девчонку! — воскликнул он.

Брайан с любопытством наклонился. Сэр Тэбан перевернул полузасыпанный песком труп. Это была женщина, скорее совсем юная девушка. Юная и красивая. Теперь на ее шее красовалось алое ожерелье смерти.

— Кто она такая? — хрипло спросил Брайан.

— Подруга одного из французов, — тихо ответил Тэбан. — Должно быть, она разыскала своего возлюбленного прошлой ночью, в лагере.

Брайан яростно выругался:

— Черт бы побрал этих людей! Сколько раз я повторял им, что нельзя брать в бой женщин!

Он испытал тошноту, такую сильную, что побоялся унизить себя и осквернить песок остатками последней трапезы на глазах у своих воинов. Он уже привык к виду мертвых мужчин. Но видеть девушку, да еще такую юную, оставленную на милость пустынных грифов, — это было уже слишком.

Ее золотистые длинные волосы растрепались, обвившись вокруг бледного, засыпанного песком лица. В этих волосах не было рыжеватого оттенка, отблеска меди, но почему-то убитая девушка напомнила Брайану Элизу.

«Я несчастен потому, что хочу ее увидеть, — думал он, — но благодарю Бога, что Элизы нет со мной рядом».

Он был уверен, что мусульмане не хотели убивать эту девушку, просто она попалась под руку. Нет, ее никто не стал бы убивать намеренно. Блондинки здесь были редкостью, и если бы мусульмане выиграли битву, они попытались бы захватить ее в плен. Такая красавица могла стать желанной добычей.

Но теперь она не досталась никому. Она была мертва. И по какой-то странной причине эта смерть мучила его, Брайана Стеда, воина, давно привыкшего встречаться со смертью.

— Распорядись, чтобы убитых похоронили, Тэбан. — Брайан поднялся. — Я возвращаюсь к морю, чтобы доложить о битве Ричарду.

Тэбан кивнул.

— А что делать с неверными?

— Тоже похоронить! — рявкнул Брайан. — Ради Бога, Тэбан, не надо на меня так смотреть! Нам будет ни к чему эта земля, если она пропитается вонью трупов!

Тэбан кивнул. Брайан подозвал Уота и еще нескольких воинов. Они должны были отправиться с ним, увозя раненых.

Всю дорогу к побережью, уже захваченному христианами, он молчал. Ричард должен осыпать его похвалами: еще бы, он нанес ощутимый удар Джалахару и Саладину.

Но Брайан не радовался этим похвалам. Он хотел вернуться домой.

Долгие часы сливались в дни, дни тянулись, складываясь в месяцы. Прошло уже больше года с тех пор, как он уехал из дома. Письма… письма приходили постоянно и были скорее проклятием, чем блаженством, ибо, узнавая дурные вести, он чувствовал себя беспомощным, находясь в тысячах миль от дома. Вместе с Маршаллом они долго спорили о действиях Лоншана; казалось, наконец-то Ричард понял, что страна действительно в опасности. Маршаллу позволили вернуться домой, а Брайану…

Ночь за ночью Брайан лежал без сна и молился. Он тревожился, размышлял, терялся в сомнениях, и причиной всему была Элиза.

Так проходило время.

Он получил письмо, в котором говорилось о потере ребенка, одновременно с письмом, в котором Элиза сообщала, что беременна, и потому даже не успел испытать радость. С какой горечью он воспринял эти вести! Перси погиб. Гвинет и ее сын выжили только благодаря тому, что Брайан предусмотрительно укрепил дом.

И только благодаря Элизе.

Элиза… Брайан обезумел от беспокойства, когда Перси вернулся домой лечиться. От беспокойства и ревности. Ночами он не переставал гадать, вернется ли Элиза к мужчине, за которого когда-то хотела выйти замуж.

А потом Перси умер. Брайан испытал печаль вместе с облегчением.

Элиза не сможет уйти к Перси.

Но, вспоминая о нападении, которое вызвало смерть Перси, он холодел от страха: на месте Перси могла оказаться Элиза. Могла погибнуть при пожаре. Могла остаться на милость хладнокровных головорезов…

Только Элеонора поддерживала Брайана, продолжая убеждать Ричарда в его правоте; Элеонора, поклявшаяся заботиться об Элизе, как о родной дочери.

Брайан стиснул зубы. Больше он не верил в «святость» этой войны. Мусульмане молились Аллаху так же, как христиане обращались за помощью к Богу. Они умирали, оставляя вдов и сирот, точно так же, как христиане.

Однако ему следовало продолжать сражаться, притом не теряя ожесточения. Только когда Ричард будет удовлетворен, войско сможет вернуться домой.

В мрачном молчании Брайан достиг портового города, где в брошенном дворце шейха расположился Ричард. Дворец представлял собой удивительное строение с арками и минаретами. Изнутри он был увешан драгоценными гобеленами и коврами, отделан золотыми и серебряными украшениями. Огромная фигура английского короля казалась нелепой в этих прихотливо отделанных покоях. Брайан сам часто испытывал неловкость, сидя на низких, обитых шелком диванах, держа в руках крохотную чашечку и постоянно опасаясь, что одним слишком резким движением погубит какое-нибудь хрупкое украшение из хрусталя или стекла.

Он спешился перед дворцом и улыбнулся Уоту, на которого не обращал внимания в пути. Уот уже привык к быстрой смене настроений хозяина и устало улыбнулся в ответ, принимая поводья жеребца.

Брайан оглядел изящные очертания дворца и вздохнул. Вероятно, он был одним из самых несчастных военачальников Ричарда, хотя и пытался не выдавать своей тревоги. Сэр Тэбан однажды заметил, что он слишком долго оставался один, и напомнил, что в городе есть много искусных женщин, готовых исполнить любые желания рыцаря.

Брайан не был создан для одиночества. Много месяцев назад, когда войско еще ждало, пока Филипп и Ричард обсудят планы крестового похода, он позволил себе поддаться чарам хорошенькой крестьянки. Когда девушка ушла, он был еще более разочарован, чем прежде. Девушка не насытила его голод, не успокоила ноющее сердце. Брайан решил, что жена заколдовала его. Он никогда не понимал ее полностью, она никогда не доверяла ему. Она строго оберегала свои тайны и, по-видимому, решила до конца жизни дразнить его. И вместе с тем Брайан чувствовал себя очарованным.

Он смирился бы, даже если бы Элиза никогда не подарила ему желанного наследника: лишь бы быть с ней рядом. Что же скрывается за ее гордостью?..

Он внезапно вздохнул, вспомнив о погибшей девушке, так сильно напомнившей ему Элизу. Единственным его утешением было знать, что Элиза сейчас находится под надежной защитой Элеоноры.

— Брайан!

Он услышал свое имя и нахмурился, поняв, что его зовет женский голос. Затем Брайану показалось, что в дверях дворца взметнулся вихрь красок. Женщина с длинными, распущенными темными волосами мчалась к нему. Красавица с лукавыми темными глазами.

— Гвинет? — хрипло произнес он.

Она бросилась к нему на грудь, обнимая его.

— Брайан! — воскликнула Гвинет.

Невольно Брайан обнял ее в ответ. Он был действительно рад видеть ее, как живую весточку из дома…

С улыбкой он отстранился.

— Гвинет, что ты здесь делаешь? Как ты здесь оказалась? А где же твой сын? И… Элиза? Как она поживает?

Гвинет весело рассмеялась:

— Я прибыла с подкреплением!

— С подкреплением? — нахмурясь, переспросил Брайан. — Видит Бог, подкрепление сейчас придется кстати. Что это за люди?

Ее глаза буквально сияли от радости.

— Это войско Элизы, герцогини Монтуанской, графини Саксонской и так далее! У вас слишком много титулов, Брайан! Это предложение королевы, она рассказала, что когда-то сама участвовала в крестовом походе вместе с Луи Французским, и… в чем дело, Брайан?

Его бронзовое лицо покрылось пугающей бледностью, глаза из синих стали черными, как бывало всегда, когда Брайана одолевал гнев.

— Элиза… здесь? — напряженно спросил он.

— В твоей комнате, — беспокойно ответила Гвинет, уже жалея, что подстерегла Брайана у дверей. Он помолчал минуту и оглядел огромные окна дворца.

— Элиза… она очень умна, Брайан. Когда в Англии начались беспорядки, она увеличила свой отряд. А теперь, когда Лоншан нам больше не угрожает, у нее оказалось больше воинов, чем нужно. Они рвались в крестовый поход, Брайан… Брайан, что случилось?