Свет любви - Дрейк Шеннон. Страница 9

Усилием воли Брайан напомнил себе, что смотрит на воровку, причем на такую, которая посмела ограбить мертвого.

И не только ограбить, но убить при этом несколько человек… Вероятно, она пользовалась своей красотой, чтобы очаровывать людей и губить их: еще более отвратительное дело…

Глядя на нее, люди сначала лишались рассудка, а затем жизни. Завороженные, они становились беспомощными, позволяя с легкостью умерщвлять себя.

Такая красота и такое коварство… Но на Брайана это не подействовало. Он не обращал на нее внимания, ибо знал, что красота часто бывает ложью. Поскольку эта красота скрывала черное сердце, он остался хладнокровным и невозмутимым. Ему нужно было только постоять за справедливость.

С ледяным спокойствием он пришпорил жеребца и попытался схватить незнакомку за руку. Она ударила его хлыстом вкладывая в удар всю свою силу.

— Сатанинское отродье! — хрипло прорычал он, снова приближаясь к ней. На этот раз его попытка была успешной. Женщина оказалась слишком легкой — Брайан привык выбивать из седла воинов в полных доспехах. Не останавливая ее кобылу, он выдернул всадницу из седла и перебросил ее хрупкое тело через спину жеребца, натягивая поводья.

Как только конь приостановился, Брайан решительно сбросил пленницу на землю. Оглядев ее мгновенным, но внимательным взглядом, он заметил, что она уже оправилась от ударов и обдумывает, как сбежать.

Перебросив ногу через седло, Брайан спрыгнул на землю схватив пленницу, прежде чем та успела подняться на ноги. Навалившись на нее, он прижал к земле тонкие руки. Она впилась в его руку зубами. Брайан почувствовал острую боль, но тут же перехватил ее руки повыше, чтобы избежать второго укуса.

— Где твои сообщники, тварь? — хрипло и требовательно спросил он. — Отвечай сию же минуту, или, Господь свидетель, я буду резать из тебя ремни до тех пор, пока не признаешься!

Не прекращая бороться, она яростно крикнула в ответ.

— У меня нет сообщников! Я не воровка! — Она словно выплюнула эти слова. — Это ты вор, ты убийца! Отпусти меня, мерзавец! Помогите! На помощь! Да помогите же кто-нибудь!

Брайан почувствовал, как что-то сломалось в самой глубине его души. Что-то в ней вскрикнуло, гневно и яростно, протестуя против предательства, совершенного в ту ночь. И крика незнакомки кровь, казалось, закипела в его жилах. Она звала на помощь, просила пощады, не имея на это никакого права.

Стиснув ее запястья одной рукой, он отвесил ей хлесткую пощечину.

— Ты ограбила мертвеца, — холодно произнес он, глядя в ее удивленно расширенные глаза. — Генриха Английского. Тебя заметили.

— Нет!

— Значит, я не найду у тебя его вещей?

— Нет! Я не воровка, я… — Она внезапно запнулась и продолжала: — Ты что, не видишь, глупец? У меня нет никаких…

Ее голос вновь прервался, тревожное выражение промелькнуло в бирюзовых глазах, а ресницы, подобно роскошным веерам, на секунду прикрыли их. Когда глаза открылись, они вновь были чистыми, горящими от оскорбления и гнева.

Искусная актриса, заключил Брайан. Быстро скрывает свои настоящие эмоции, умело изображая гнев оскорбленного достоинства. Но на этот раз она немного запоздала — прежде чем предательская тень скрыла ее глаза, он прочел в них истину. Она боялась его. Вероятно, у нее было что-то из вещей покойного короля.

Ее глаза вновь закрылись, тело напряглось.

Брайан скривил губы в мрачной улыбке, напоминающей гримасу.

— Мы еще увидим, — прошипел он, вкладывая в голос большую угрозу, чем в захват мощных пальцев, — сможешь ли ты доказать свою невиновность.

Она открыла глаза: в них читался вызов.

— Я герцогиня Монтуанская! И я требую, чтобы ты немедленно отпустил меня!

Монтуа? Брайан никогда не слышал этого названия. Однако ни одна герцогиня не стала бы одеваться так, как была одета его пленница. К тому же Брайану сейчас было не важно, кто она такая.

— Да хоть сама королева Франции! Я намерен выяснить, куда ты дела похищенное.

Ее тело под его руками напряглось еще сильнее, Брайан почувствовал, как она сгибает пальцы, пытаясь вонзить ногти в его ладонь.

— Попробуй только прикоснуться ко мне и окажешься на плахе!

— Вряд ли… герцогиня, — насмешливо произнес он, с трудом сдерживая гнев и прикрывая его пренебрежительным тоном. Он напомнил себе, что он просто рыцарь, а не судья и не присяжный. Если Генрих и успел что-либо сделать, так это дать Англии закон. Брайан не был палачом. Будь она мужчиной, он вызвал бы ее на поединок, надеясь убить. Но она была женщиной, и как бы ни заслуживала она смертного до приговора, Брайан не имел права вынести его.

Он отпустил ее и сел, скрестив руки на груди и продолжая придавливать ее к земле.

— Сейчас мы вернемся в замок, — объявил он, — и надеюсь, ко времени прибытия ты станешь сговорчивее.

Ловко и небрежно он поднялся, направляясь к своему жеребцу.

Когда он вновь обернулся, женщина по-прежнему лежала на земле в той позе, в какой он ее оставил.

— Вставай, герцогиня, — приказал он.

Она взглянула на него в упор большими, затуманенными глазами; в них промелькнула обида… или внезапный испуг?

— Я запуталась, — пробормотала она, — запуталась в плаще. Ты мне не поможешь?

Брайан нетерпеливо шагнул к ней, чтобы поднять на ноги. Но как только он взял ее за левую руку, женщина вскочила с поразительной быстротой, высоко занося в воздух правую. В лунном свете блеснуло лезвие кинжала: на нем словно отражалась ненависть ее кристально чистых прищуренных глаз.

Она совсем не боялась, объятая желанием убить.

Ее обманчиво хрупкое тело оказалось поразительно сильным и гибким.

Только сила и боевой опыт спасли его от внезапного удара. Выбросив руку вверх, он схватил женщину за запястье, заставляя бросить кинжал. Она вскрикнула от резкой боли в сдавленной руке, которую Брайан тут же завернул ей за спину.

Он чувствовал удовлетворение, ощутив ее дрожь и прошептав ей в спину:

— Нет, герцогиня воров и убийц, я не стану твоей очередной жертвой. Но если блудницы и воры верят в Бога, советую тебе начать молиться. Ибо когда мы доберемся до замка, ты можешь стать моей жертвой и тогда дорого поплатишься за эту ночь…

Глава 3

Луна скрылась за облаком, едва он произнес эти слова, и настал полный мрак. Ветер задул внезапными ледяными порывами.

Элиза слышала шепот незнакомца, чувствовала прикосновение его пальцев, подобных холодным пальцам рока. И присутствие рядом высокого, мускулистого тела, излучающего яростное тепло.

— Герцогиня? — произнес голос так насмешливо, что холод вновь пробежал по ее спине. Как ненавистен был Элизе этот голос — густой, хрипловатый, властный, пренебрежительный!

Но по крайней мере незнакомец не вырвал у нее кинжал и не ударил им, как намеревалась сделать сама Элиза. Бесполезный кинжал валялся на земле. Элиза по-прежнему чувствовала боль в сдавленном запястье.

Она ощущала силу, исходящую от незнакомца. Он казался надежным, как меч, крепким, как дуб, опасным, как голодный волк. Подобно темноте он окружал ее со всех сторон; подобно внезапному, резкому ветру мог бы ударить ее, если бы пожелал.

Она совершила ошибку, попытавшись напасть на него.

Его пальцы вонзились ей в руку, как когти зверя.

— Пойдем, миледи, пока не начался дождь.

Обхватив Элизу за талию, незнакомец посадил ее на своего коня. Элиза смотрела, как он подобрал поводья и уселся позади нее. Она еще не встречала человека, который казался бы таким же бесчувственным и холодным. Глубокая, полночная синева его глаз не оставляла никакой надежды — он осудил ее и вынес приговор.

— Кто ты? — неожиданно спросила Элиза. Если этот человек не вор, то он может быть рыцарем ее отца.

— Сэр Брайан Стед, герцогиня, — с усмешкой ответил он. — Слуга Генриха.

Слуга Генриха. Тогда он действительно отвезет ее в замок. И кто-нибудь из рыцарей, увидев ее в замке Шинон, вспомнит, что король часто посещал провинцию Монтуа.